Полигон смерти
Шрифт:
— Хорошо, договорились, — определился наконец Семён — по-моему, последний пункт моих умений сыграл решающую роль. — Так и сделаем.
— Ну, слава богу, — облегченно вздохнул Иван. — А то тянул, тут, понимаешь, как кота за всё подряд!
— Но с тебя ещё один «калаш», — задним числом добавил условие Семён.
— Твою мать… — ругнулся Иван. — Да у вас там стрелять с него некому, все за рули держаться будут!
— А это уже мы сами разберемся, кому стрелять. Ты, главное, «калаша» подгони, а дальше уже наше дело.
— Хорошо, дам я вам автомат.
— Ну тогда всё, договорились.
Иван
— Ну вы готовы, нет?
— Ещё пару минут! — нервно отозвалась Галина.
— Шевелитесь, шевелитесь! Через пять минут выходим…
Я так понял, что мы куда-то едем, и хотел было возмутиться, что всё решили за меня, не спросив моего согласия… однако вовремя вспомнил наш утренний разговор с Иваном.
Он сказал, что в любой момент может образоваться подходящий вариант, и обещал пристроить меня к товарищам, которые собираются покинуть Город. Это, видимо, и есть тот самый вариант.
— Мы куда-то едем?
— Да, через пять минут выдвигаемся.
— А вы в курсе, что войска стреляют по всем, кто пытается покинуть город?
— В курсе. — Иван кивнул на Семёна. — Вон, ошарашил…
— Мы через мост пойдём, — пояснил Семён. — Там войск нет.
— На мосту нет войск?! — ужаснулся я.
— Точно, — кивнул Семён. — Там курки.
— Почему там курки?!
— Потому что за мостом Курково. — Семён ехидно хмыкнул. — Ну и, понятно, — на мосту «курки».
Дальше были междометия и недоумевающие всхлипы: я никак не мог понять, почему войска не взяли под контроль мост (единственный стратегический объект в местной «дорожной марке»!), Иван с Семёном не могли обосновать эту дикую несуразность, поскольку не владели всей информацией, но в итоге получалась очень странная картина: мост контролировали «курки». У меня даже возникла невероятная идея, что «курки» заодно с войсками, но мои собеседники дружно заявили, что это бред, такого не может быть по определению.
Оставив попытки вникнуть в суть этой несуразицы, я свёл воедино всю информацию, которой владел по существу вопроса, и напомнил собеседникам, что на этом странном мосту происходят нехорошие вещи.
Интеллигентный товарищ на юго-восточном выезде говорил, что через мост «уедешь голым».
А ещё там, если мне не изменяет память, убили семью одного из друзей Дениса.
И несмотря на всё это, мы собираемся ехать через мост?
Семён сказал, что в самом деле, в первые сутки «курки» на мосту люто беспредельничали, убивали и насиловали, но сейчас ситуация заметно изменилась. Видимо, кто-то им вправил мозги, подсказал, что из этого можно сделать прибыльный бизнес, и теперь «курки» спокойно пропускают через мост любого, кто желает проехать на левый берег. За определённую плату, естественно.
— И сколько берут?
— Да когда как. Если договорятся по деньгам, пропускают по-хорошему, без шмона. Если не договорятся, тормозят машину, всех высаживают, шмонают, забирают всё что понравится.
— То есть элементарно грабят?
— Точно.
— И люди всё равно едут?
— Ну да. Не все подряд, конечно, а кому совсем приспичило.
— Ясно… А там Галина с Денисом вещи собирают…
— Ну да, собирают. И что?
— А какой смысл? Всё равно ограбят.
— Не ограбят, — уверенно заявил Семён.
— Это почему? Уже был разговор, «по деньгам договорились»?
— Какие могут быть разговоры с этими ублюдками? — Семён непримиримо насупился. — Больно много чести — договариваться с ними.
— А как тогда?
— Там немного по-другому будет, — уклончиво ответил Семён. — На место приедем, там тебе всё доведут.
— То есть будем прорываться с боем? — включил я тактическое мышление.
— Ну… типа того, — неохотно подтвердил мою догадку Семён. — Да чего забегать, на месте всё узнаешь. Там у нас командир толковый мужик, всё доведёт.
Через полчаса (а не через пять минут, как хотел Иван) вещи наконец-то были собраны, и мы вышли из дому, гружённые сумками и рюкзаками.
Пройдя пару кварталов, мы остановились у гаражей, где нас уже ждали два «УАЗа» — «буханка» и «козёл», куча детей, три женщины и один мужчина.
То есть с бойцами у них не густо, не зря Иван спросил, кто будет стрелять из автомата.
— Далеко на такой технике не уедем, — с ходу усомнился я. — Снегу по гульфик, будем откапываться каждые пять минут.
— Всё продумано, — успокоил меня Семён. — Сейчас подойдёт «ледокол-Ленин», и помчимся!
Мы уложили поклажу в «буханку», Иван развязал горловину небольшого вещмешка и стал мне показывать, что там есть:
— Это НЗ. Вот лекарства, перевязка, фонарик, батарейки… Патроны… Тушняк ещё положил. Там, в принципе, хавки хватает, но мало ли…
— Погоди-ка, — догадался я. — А ты что, сам не едешь?!
— Нет, я остаюсь. Ты с МОИМИ поедешь… Присмотришь за ними, если всё будет нормально, они в Макеевке выйдут. Ну а там дальше ты уже сам смотри, куда тебе удобнее. Главное, из города выехать…
Вот оно как, значит. Это Иван не меня «пристраивает», а свою семью. А я иду в оплату, в комплекте с дополнительным автоматом, и это хороший размен, ибо, насколько я понял, с бойцами в нашем «караване» будет некоторый напряг.
Что ж, несколько цинично, но… Нет, возражать не буду. Если получится выбраться из Города таким образом, почему бы и нет?
— А чего сам не едешь?
— Батя на коляске, — пояснил Иван. — У них там места нет. Да и потом… если не дай бог что случится, транспорт застрянет или сломается, топливо кончится, да мало ли, — все пешком пойдут, а я коляску по сугробам буду тащить? Прикинь, два инвалида, безногий и безрукий… Да мы вас там всех подставим с таким инвалидным корпусом. Согласен?
— Ну, в общем…
— Просто если семью вывезу, на душе будет спокойнее. А то после этого «армянского дома» сердце не на месте. Сижу, блин, и дрожу, каждую минуту жду какой-то пакости… Ты присмотри за моими, хорошо?
— Хорошо, я всё сделаю. — Я по-хозяйски переложил фонарик в карман и завязал горловину вещмешка. — Можешь на меня положиться.
— Ну, добро…
Вскоре к гаражам подъехал солидно рычавший «Белорус» с бульдозерным отвалом и по-хозяйски занял место во главе колонны. Ага, вот это, стало быть, и есть «ледокол-Ленин».