Полигон
Шрифт:
– Жаль, что у вас предубеждение к психотерапии, - скорбно покачала головой Буанье.
– Вы меня неправильно поняли, сударыня. У меня просто нет никаких жалоб, отрезал Кин.
– Все-таки имейте в виду, такое состояние лучше снять препаратами, напористо заявила психиатр.
– Не стоит упрямиться, инспектор. Надеюсь, мы еще увидимся.
Тряхнув рыжей гривой и подарив Кину еще одну расплывчатую улыбку, она прошествовала дальше по коридору.
– Что-то вы с ней не слишком вежливо, - проронил Ронч, следуя за Кином к выходу из лазарета.
–
– Извините, не понял, какую именно?
– с отменным юмором заметил его собеседник.
– Психиатров.
При появлении офицеров десантник пружинисто вскочил, отдавая честь. Кин заметил, что парень уставился на него пристальным, слегка оторопелым взглядом, и тут наконец сообразил, что в конце коридора, ведущего к палате Даркофа, с потолочного кронштейна таращилась лиловым глазом видеокамера. Значит, десантник имел сомнительное удовольствие наблюдать, как они с Рончем ломились в дверь палаты с оружием на изготовку. Конечно же, со стороны это выглядело совершенно по-дурацки.
Резким движением нахлобучив шлем, Кин толкнул дверь и вышел на крыльцо.
– Вы бы поосторожнее, - пробурчал сзади Ронч.
– Не выскакивайте из помещения так сразу. А лучше бы меня вперед пропустили.
Наэлектризованный Кин хотел огрызнуться, но, спохватившись, взял себя в руки. Его телохранитель сделал совершенно уместное замечание, и срывать на нем дурное настроение было бы в высшей степени недостойно.
– Не обессудьте, впредь учту, - пообещал он, внимательно огляделся и зашагал по дорожке вдоль фасада лазарета.
– Куда пойдем, к вам?
– спросил квадр-офицер, поравнявшись с Кином. Между прочим, обед совсем скоро.
– Давайте-ка зайдем на склад, - сказал Кин.
– Есть у меня мыслишка, надо ее проверить. А со склада прямиком в столовую.
За то время, что они провели в лазарете, солнце вскарабкалось почти в зенит, обрушивая на поселок потоки беспощадных жестких лучей, при их яростном свете дома казались вымершими. Над обступавшими ложбину нагромождениями скал и оползнями струилось извилистое марево, словно камни натруженно дышали. Ощупью найдя верньер на боковине шлема, Кин отрегулировал прозрачность забрала, и многослойный пластик стал дымчатым, спасая глаза от режущих солнечных лезвий. По центральной улице поселка с рудника неспешным шагом шла колонна рабочих, возвращавшихся с утренней вахты. В окружении беспрестанно озиравшихся пехотинцев, державших плазменные ружья наперевес, шахтеры смахивали на арестантов под конвоем. Дорогу окаймляла выжженная вперехлест бесчисленными косыми полосами, коротко подстриженная трава, над ней барражировал патрульный вихрелет.
– Значит, мину подложил фабр, - принялся рассуждать вслух Ронч.
– А Гронски перед смертью приходил к Харагве... Такая вот интересная картинка выходит, одно к одному.
– Пока мы не продвинулись дальше предположений.
– Кин счел необходимым слегка остудить пыл свежеиспеченного сыщика.
– Предстоит еще найти реальные доказательства.
– По-моему, тут и так дельце яснее ясного. Взять бы Харагву за шкирку и сунуть в карцер. Малость посидит и выложит все как на духу, никуда не денется.
– Ну-ну, полегче, Ронч. С юридической точки зрения нет достаточных оснований для ареста. Допустим, Харагва даже признается на допросе. А потом возьмет свои показания назад, есть у подследственного такое право. И дело рассыплется с треском.
Они обогнули длинный белый корпус лазарета и вышли к глухой стальной коробке склада.
– Знаете, чего я терпеть не могу, так это крючкотворства, - с жаром сообщил квадр-офицер.
– Не унывайте, зацепок в этом деле хватает. Половины хватило бы любому рядовому следователю, чтобы распутать до конца.
– Вот вам бы работать "рыбьим глазом", а не этому алкашу Нариману, вздохнул Ронч.
– Спасибо за комплимент, - усмехнулся Кин.
– Мне и на своем месте нравится.
Прежде чем подойти к двустворчатым дверям склада, квадр-офицер огляделся по сторонам, потом пристально посмотрел на стрельчатые окна гипермодернистского здания лаборатории.
– Слушайте, я одного не возьму в толк. Ну за каким чертом Харагве понадобилось вас угробить?
– Честно говоря, я тоже этого совершенно не понимаю, - откликнулся Кин, нажимая кнопку дверного звонка.
Разумеется, он не имел ни малейшего желания посвящать Ронча в мотивы покушения, поскольку для этого ему потребовалось бы раскрыть свое инкогнито и объяснить, что на имперскую разведку работает под кличкой Туман не кто иной, как Рино Харагва.
Имя и фамилию отворившего дверь пожилого чернокожего кладовщика Кин теперь запомнил благодаря компьютерному списку персоналий: Двана Магинбо. Вместо того чтобы отдать честь, он приветствовал офицеров полупоклоном и мелкими шажками попятился в складской полумрак.
– Как поживаешь, Двана?
– приветствовал его Ронч.
– Спасибо, грех жаловаться, дорогой Ронч-агуя. А ты опять шлем потерял, что ли?
– На сей раз Магинбо оказался гораздо словоохотливее, чем вчера.
– Протри свои уважаемые глаза, Двана-агуя, вот он, шлем, у меня на голове.
– Ай, как хорошо, голову тоже не потерял, есть куда шлем надевать. Тогда что потерял?
– Ничего не потерял, вот привел к тебе инспектора.
Кладовщик молча отвесил Кину еще один полупоклон и устремил на него выжидательный взгляд широко раскрытых карих глаз.
– Насколько мне известно, у вас хранятся диверсионные мины.
– Кин поднял дымчатое забрало шлема.
– Так точно, уважаемый инспектор.
– Кладовщик склонился над интерфейсной панелью компьютера.
– Вот, пожалуйста. Числятся две единицы хранения, по двадцать четыре ТАМГ-Д в каждой, итого сорок восемь штук.
– Хотелось бы на них взглянуть, - сказал Кин.
– Пожалуйста, пойдемте.
– Магинбо повел их вдоль длинного ряда стеллажей, потом свернул в узкий закуток, включил тусклый потолочный плафон и, покряхтывая, выдвинул из-под нижней полки два плоских серых ящика.