Политбюро и дело Берия. Сборник документов
Шрифт:
3. Берия дал полномочия т. Ванникову единолично решать все вопросы по АБ и по ведомству т. Рябикова.
Во время моей болезни (март – май) т. Ванников получил от Берия, по-видимому, широкие полномочия по Спецкомитету (тт. Васин и Любимов мне сказали, что он был у Берия).
Ванников в апреле-мае начал единолично изменять планы, утвержденные правительством (утверждал графики, изменяющие утвержденные правительством планы). Факты эти может конкретно привести мой бывший заместитель т. Любимов. Он, минуя т. Рябикова, давал указания его подчиненным, в результате чего т. Рябиков незадолго
Сейчас же, после разоблачения Берия, т. Ванников старается всячески принизить свою роль в Спецкомитете и всячески дискредитировать работу аппарата Спецкомитета.
Зачем это требуется т. Ванникову – мне неясно.
4. В последнее время важнейшие решения, требующие рассмотрения в правительстве, т. Ванников представлял на единоличное утверждение одного Берия. Например:
– решение вести весьма опасные работы под Москвой (предложение профессора] Здродовского – это решение надо пересмотреть);
– об испытаниях АБ;
– об испытаниях Р-5 и др.;
– о плане работ КБ-11 на 1953 г.
После того как т. Ванников узнал об аресте Берия, он потребовал от меня перед пленумом тотчас же вскрыть сейф Леоновой (с чекистской перепиской), с тем чтобы найти те письма, «где про меня писали». Я поручил товарищам своим открыть сейф, но составить акт. Тов. Ванников отказался от своего требования. Почему т. Ванникову требовались оправдательные документы?
Следует сказать, что в 1 – й главк Берия послал ряд чекистов с открытой целью следить за секретностью и за подбором кадров (Мешик, Павлов, Поляков).
Последних двух (тт. Павлова и Полякова) т. Ванников считает лучшими работниками в Главке. Тов. Ванников добивается их выдвижения и утверждения. Желательно было бы проверить, так ли они ценны. Ставя вопрос об уполномоченных, т. Ванников должен был поставить вопрос и о других чекистах, расставленных Берия в системе бывш[их] 1-го и 2-го гл[авных] управлений.
По препарату «Т» у нас есть 2 института, во главе которых стоят по указанию Берия также чекисты (Полосин в Св[ердловс]ке, Бухаров – в Заг[ор]ске). В их руках находятся страшные средства террора и диверсий.
(Вчера я в присутствии т. Левшы по телефону просил т. Хруничева позвонить т. Круглову и т. Булганину об этом. Пытался связаться с т. Малышевым, но неудачно).
Следует поставить также вопрос о необходимости создания местных советских органов (их нет в городке КБ-11, в городах комбинатов № 817и№ 813). Берия всячески оттягивал рассмотрение и решение этого вопроса, внесенного несколько лет назад т. Завенягиным.
В вопросе о создании советских органов т. Ванников занимал отрицательную позицию (он предлагал иметь при директорах административные отделы).
Этот вопрос требуется решить незамедлительно, так как по вине Берия права трудящихся на указанных объектах узурпированы отсутствием советской власти и недопустимо жестким режимом. Инструкции по режиму следует также пересмотреть в сторону облегчения условий жизни.
Тов. Ванников действительно не терпел систем уполномоченных, которыми руководил в аппарате Спецкомитета помощник заместителя] председателя Совета министров т. Савыкин. Но одновременно т. Ванников и не был сторонником создания органов советской власти на местах и повышения роли парторганов (Берия под предлогом соблюдения секретности также не допускал повышения их роли).
Я сообщаю эти факты о Берия не в целях оправдания себя, так как я никогда не был близким к нему человеком. (В смысле личных отношений. Я работал в комитете не на Берия, а для Родины. Я никогда также и не подхалимствовал перед ним.)
Я виноват, как и все другие, в том, что слепо верил ему, чтил его как ближайшего соратника т. Сталина и, несмотря на то что никогда не уважал его за грубые окрики и хамское отношение ко мне, безропотно продолжал работать, пока тяжелая болезнь не свалила меня.
Факты, изложенные касательно т. Ванникова, я обязан изложить опять же не потому, что мне т. Ванников лично что-либо сделал. Я буду рад, если эти факты не имеют значения.
О моей вине по работе в аппарате Специального] комитета
В начале организации аппарата Берия предложил мне (под предлогом необходимости следить за соблюдением секретности) взять в аппарат в качестве помощника чекистку т. Леонову (быв[шую] жену начальника Следственного отдела МВД и в настоящее время жену Ордынцева). Леонова (как это видно сейчас, она была приставлена также и для слежки за мной) запустила канцелярию, и мне не удалось из-за занятости, а в последнее время из-за болезни проверить ее работу по канцелярии и по архиву и ликвидировать запущенность в секретном делопроизводстве и архиве. На это потребуется значительное время. В этом я виноват.
Свои предложения об использовании архива б[ывшего] Спецкомитета я изложил отдельной запиской вместе с т. Коробовым.
Считаю, что архив важнейших документов (в том числе переписку уполномоченных, которая шла помимо меня, переписку с МГБ и, самое главное, архив из 646 важнейших постановлений и решений) надо сохранить и тщательно просмотреть. Постепенная передача документов б[ывшего] Спецкомитета в министерство совершенно недопустима.
За короткий срок трудно, т. Маленков, вспомнить деятельность комитета за 8 лет работы и оценить, все ли правильно делалось нами под руководством Берия. Если ЦК и правительством будет признано полезным использование меня для этой цели, я честно выполню любое поручение.
В. Махнев
11 июля 1953 г.
Помета:
1-й экз. в Канц. ЦК КПСС
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 464. Л. 49–60. Копия. Машинопись.
№ 1.27
Письмо В. Махнева Г. М. Маленкову от 11 июля 1953 г.
Совершенно секретно
Товарищу Г. М. Маленкову
Я хочу высказать Вам также, тов. Маленков, некоторые сомнения в правильности плана специальных работ (по АБ), предложенного Берия и утвержденного т. Сталиным на 1953–1955 гг.