Политическая антропология
Шрифт:
Господство единичных особей или групп является первоначальным естественным фактом, который для стадной жизни столь же необходим и полезен, как и другие инстинкты и деятельности. Причина измененных действий может исходить только от этих отдельных особей или групп. Например, у муравьев каждый выход, каждое изменение дороги или всякое изменение решения во время экспедиции исходит всякий раз от небольшого ядра участников, которые предварительно, путем прикосновения усиками, столковались между собой и затем уже увлекают за собой остальных и менее решительных Бюхнер.
Организация власти заключается не только в предводительстве и управлении, но также — в добывании пищи. Предводительствующие животные предъявляют притязания на большее количество питания, на преимущества в половых наслаждениях, на безусловное повиновение — биологические начатки дани и общественного оброка! В общественной жизни обезьян существуют прямо-таки деспотии, зачатки классов на почве естественных различий. Владычество и подданство суть естественнейшие факты в мире. «В природе, — говорит Гэксли, — факт и его оправдание, или, другими словами,
193
Th. Н. Ниxley. Soziale Essays. 1897. S. 50.
Животные сообщества ясно указывают ту великую истину, что все социальные расчленения и учреждения покоятся на силе и служат силе. Только там, где господствуют личные подчиняющие и руководящие силы, может быть достигнуто социальное развитие; это естественная истина, которая действительна и для происшедшего от животного сообщества человеческого общества и для организации власти в семье, племени и государствах.
Развитие не только органов, но и инстинктов, и ума (intelligenz) необходимо для сохранения и усовершенствования расы. Под инстинктами понимают врожденные, не зависящие от опыта и воспитания, непреодолимые внутренние побуждения, действующие без сознавания цели и, тем не менее, целесообразно. В противоположность этому разум является духовной функцией, которая развивается путем опыта и упражнения. С точки зрения естественного развития инстинкт и ум не должны быть разделяемы друг от друга: и инстинкты могут быть подвержены по временам заблуждениям и индивидуальным изменениям вследствие упражнения и обучения.
Ламарк и Дарвин рассматривают инстинкты как унаследованные привычки и навыки. Согласно же современной эволюционной теории, они должны быть рассматриваемы как видоизменения зародышевой ткани, которые путем отбора соответствующих индивидуумов и рас усилились и укрепились. Инстинкты бывают врожденными и сами собой стремятся к осуществлению. Правда, они не всегда вызывают целесообразные действия, и случается, например, что молодые птицы строят гнезда хуже старых, точно так же как и врожденные побуждения к хождению, плаванию и распознаванию врага нуждаются, хотя и в кратковременной, выучке. По А. Фогелю, муравьи различных пород могут в раннем детстве так привыкнуть друг к другу, что их инстинктивная вражда исчезает, тогда как в обыкновенных условиях различные породы муравьев всегда враждуют друг с другом. Уоллес заходит так далеко в этом направлении, что приписывает инстинктам известную степень подражания, памяти и способности приспособления. Вейсман держится такого же взгляда и под инстинктами понимает не только так называемые слепые побуждения, которыми животное обладает от рождения, но и способностью к тем целесообразным действиям, которые оно выполняет, на основании опыта, воспоминания и ассоциации чувственных образов. Такие действия, — пишет он, — не следует рассматривать как разумные, так как они покоятся только на связывании чувственных познавании. Ум, по Вейсману, существует только там, где принимают участие общие понятия, и, следовательно, уже есть способность абстрагирования. «Абстрагировать же умеет только человек». [194]
194
Biologisches Zentralblatt. 1903. S. 151.
Противоположность между инстинктом и умом не бывает абсолютной. Существуют различные степени инстинкта, начиная от «слепых», определенных и направленных в известную сторону органических побуждений, и кончая такими, которые связаны с опытом, упражнениями и чувственно-связанным разумом. Вообще «чистый» ум существует только в философской теории. Так как даже высшее и, по-видимому, совершенно абстрактное мышление сопровождается все-таки побуждениями и чувствами, а в жизни человека эти побуждения и чувства играют большею частью гораздо большую роль, нежели интеллект.
В природе наблюдаются только постепенные градации психических функций. Причины, обусловливающие различия между животной духовной жизнью и человеческой, следует искать в двух обстоятельствах: в возникновении речи и орудий, которые оба имеют принципиальное значение для развития способности абстракции и социальных представлений человека.
Дарвин указал на то, что телесное сложение человека могло образоваться только благодаря воздействию технических орудий. Обладание внешними органами борьбы имеет для известных животных огромное значение, так как облегчает им борьбу за существование — например, рога, когти, колючки, копыта и зубы, которые служат орудием защиты. Антропоидные обезьяны случайно и нечаянно употребляют в борьбе ветки и камни, к чему их передние руки приспособлены более, чем у всех других животных. Но только продолжительное и безусловное необходимое применение необработанного камня могло повести за собой более совершенное развитие органической формы человека и его мозга. Руки были облегчены, так как многие из их функций были заменены искусственною утварью и орудиями. Развилась прямая походка одновременно с развитием органов чувств и поднятием головы над поверхностью земли и вызвала свободную подвижность головы и других членов тела. Кисти рук, глаза, грудь и гортань сделались свободными, и этим созданы были физиологические условия для развития духовной жизни, мышления и речи. Орудия создали рациональную организацию человека, т. е. организм, в котором рассудок мог совершенно и полно развиваться, и который является поэтому ее собственным отражением.
Но животным недостает как орудий, так и речи. Они обладают, правда, выражениями лица и голосом, разнообразные тоны которого связаны с определенными чувствованиями, намерениями, образами и воспоминаниями. Животные издают шумы и однократные или многократные звуки, выражающие ощущения, между тем как слов — которые Йегер удачно назвал «расположенною по определенным правилам членораздельною связью тонов и шумов» — им не хватает. Звуки, которыми они выражают настроения и желания, это лай, вой, визг, мяуканье и т. д.
Если выражения лица и голос являются уже удобным средством для сохранения социального общения и связи, то членораздельная речь, как объективная способность сообщения, годится еще более для того, чтобы быть средством духовной жизни, которая приобретает в ней материальный инструмент не только для выражения чувств и мыслей при жизни, но и для передачи их грядущим поколениям.
Для способности абстрактного мышления не только речь, но и орудия являются необходимым инструментом развития. «Утварь и орудия, — говорит Л. Гейгер, — могут быть из камня или железа и могут быть настолько искусно сделаны, насколько мы в состоянии это представить себе, — но они только потому могут считаться принадлежностью человека, что несут на себе следы его мыслительной деятельности». Животное чувствует и действует посредством своих органов, — оно имеет поэтому только непосредственное, чувственно-связанное и инстинктивное представление о причине и действии. Что кисть руки обезьяны сильно содействует развитию ее ума — это заметил уже Эспиас, ибо она (т. е. кисть) доставляет обезьяне гораздо более живые представления о предмете, чем те, которые могут быть приобретены жвачными животными посредством губ и твердых ног. [195] «Кисть ручная — не только двигательный орган, но также и важный орган чувств. В то время как рука, держа орудие пред нашими глазами, показывает нам воздействие одной вещи на другую, у нас возникает свободное и объективное, от самих вещей воспринимаемое, представление о причине и действии. Эти впечатления переходят из области осязания в более ясную и более свободную область зрения, и таким образом является возможность объективного и спокойного созерцания, которое освобождено от субъективных ощущений, восприятий и настроений». Человек становился тем сильнее, чем больше повышалась его способность пользоваться окружающими предметами. Чем же повышалась эта способность? Только тем, что повышалась его способность воспринимать предметы, которая, собственно, и есть не что иное, как рассудок. Теоретическая природа человека и сделала его столь великим. [196] Отношение причины и следствия таким образом воспринимается уже более не непосредственно, но посредственно, т. е. представляется объективно. Этим создается основное понятие всякого абстрактного мышления. Посредством его индивидуум сознает свое собственное «я» как причиняющий, поступающий волевой субъект и в состоянии познать также равные побуждения и поступки и в других членах общества. Понятие причины лежит в основании социальных представлений об обязанности, ответственности и вине. Вместе с этим возникает обычай и делается решительный шаг к развитию из связанного животно-инстинктивного сообщества духовно- и политически-организованного человеческого общества.
195
Die tierischen Gesellschaften. 1879. S. 481.
196
L. Geiger. Zur Entwicklungsgeschichte der Menscheit. 1878. S. 44.
По всей вероятности речь развивалась наряду с употреблением орудия, так как, во-первых, пользование орудием подготовило изменение организма, необходимое для развития способности речи, затем также — как показали Ноэрэ и Бюхнер — это пользование непосредственно вызвало членораздельные звуки, нужные для слов. Первые слова возникли не посредством подражания природным звукам, но путем подражания звукам, вызываемым при обработке орудиями известных материалов. Обусловливаемый технической работой объективный звук, связанный с существованием и деятельностью предмета, служит началом членораздельных слов и их объективного значения.
Речь и орудия неразлучно связаны друг с другом; они являются специфическими фундаментами, возвысившими человеческое общество до умственной и экономической общины и отделяющими культурный мир от мира животного.
Вместе с языком и орудием развиваются и умственные функции, изобретения, подражания и передачи, которые в отчетливых формах являются только в человеческом обществе.
Изменения в организме возникают вследствие видоизменений зародышевой ткани и суммирования их путем естественного отбора в борьбе за существование. Эти изменения проявляются либо в телесных отправлениях, в инстинктах либо в умственных дарованиях. Видоизменения мозга обнаруживают себя духовно в фактах изобретения и открытия. Изобретения и открытия — будут ли они технического, политического, научного или художественного рода — все более выступают в социальной истории человеческого рода, заменяя собой изменения телесных функций и инстинктов. Побуждение или чувство, нужда или потребность должны принять форму мысли, чтобы сделаться образцом для подражания или господствующей социальной силой. Мышление отдельных единиц, как и изменения и приспособления мыслительной деятельности придает человеческому обществу его своеобразный духовный отпечаток.