Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 1
Шрифт:
Одной из главных причин ухудшения военной ситуации служила явно не соответствовавшая требованиям времени и стратегической обстановки деятельность РВС Республики во главе с Троцким. Ленин, не называя персонально Троцкого, с чувством плохо скрываемого гнева писал члену РВС С.И. Гусеву: «т. Гусев! Вникая в письмо Склянского [827] (о положении дел 15/IX) и в итоги по сводкам, я убеждаюсь, что наш РВСР работает плохо.
827
Э.М. Склянский — заместитель председателя Реввоенсовета Республики.
Успокаивать и успокаивать, это — плохая тактика. Выходит «игра в спокойствие».
А на деле у нас застой— почти развал.
…Прямо позор! А нас начали бить! Мы сделаем за это ответственным РВСР, если не будут приняты
…Видимо, наш РВСР «командует», не интересуясь или не умея следить за исполнением. Если это общий наш грех, то в военном деле это прямо гибель» [828] .
828
В.И. Ленин. ПСС. Т. 51. С. 49–50.
Столь жесткая критика Ленина имела под собой более чем достаточные основания. В связи с резким ухудшением военной обстановки было решено с ряда фронтов перебросить на Южный фронт максимально возможное количество лучших воинских частей, а также ответственных работников-коммунистов и лучших представителей комсостава. Решением ЦК от 26 сентября 1919 г. Сталин был назначен членом Реввоенсовета Южного фронта [829] . В это время он находился на Западном фронте в качестве члена РВС.
829
«Известия ЦК КПСС». 1990 г. № 2. С. 167.
Принятыми в экстренном порядке мерами положение удалось не только стабилизировать, но и создать предпосылки для организации разгрома Деникина. Как раз именно с планом разгрома Деникина и связан один из самых важных эпизодов деятельности Сталина во время Гражданской войны. Ворошилов в 1929 г. в своем панегирике писал в связи с этим назначением: «Теперь уже нет надобности скрывать, что перед своим назначением товарищ Сталин поставил перед ЦК три главных условия:
1) Троцкий не должен вмешиваться в дела южного фронта и не должен переходить за его разграничительные линии, 2) с южного фронта должен быть немедленно отозван целый ряд работников, которых товарищ Сталин считал непригодными восстановить положение в войсках, и 3) на южный фронт должны быть немедленно командированы новые работники по выбору Сталина, которые эту задачу могли выполнить. Эти условия были приняты полностью» [830] .
830
Сталин. Сборник статей к пятидесятилетию со дня рождения. С. 75–76.
В данном случае нет никаких оснований не верить Ворошилову, тем более что развернувшийся в дальнейшем вокруг плана разгрома Деникина военно-политический скандал служит косвенным подтверждением достоверности приводимого Ворошиловым факта.
В исторической литературе, в особенности в литературе о Сталине, туманно и многословно комментируются все перипетии вокруг двух вариантов плана разгрома Деникина. Ставится под сомнение то, что первоначальным автором принятого плана был Сталин. Ссылаются при этом на какую-то путаницу и неопределенность в датировке документов и писем, связанных с разработкой этого плана. Я думаю, что нет смысла ввязываться в дискуссию на эту тему, поскольку здесь важны не те или иные детали, а сам принципиальный подход к проблеме.
Суть разногласий по вопросам стратегического плана разгрома Деникина лучше и яснее всех других изложил сам Сталин. Поэтому я сошлюсь на него, приведя довольно обширную выдержку из письма Ленину, четко излагающую конкретные возражения и аргументы против плана, предлагавшегося Главкомом.
«Месяца два назад Главком принципиально не возражал против удара с запада на восток через Донецкий бассейн, как основного. Если он всё же не пошёл на такой удар, то потому, что ссылался на «наследство», полученное в результате отступления южных войск летом, т. е. на стихийно создавшуюся группировку войск в районе нынешнего Юго-Восточного фронта, перестройка которой (группировки) повела бы к большой трате времени, к выгоде Деникина. Только поэтому я не возражал против официально принятого направления удара. Но теперь обстановка и связанная с ней группировка сил изменилась в основе…» [831] .
831
И.В. Сталин. Соч. Т. 4. С. 274.
Далее Сталин в своем письме дает анализ важнейших политических, стратегических и экономических факторов, диктовавших необходимость отказа от прежнего плана и принятия нового плана, в защиту которого выступал сам Сталин. Причем надо подчеркнуть, что аргументация, приводимая в письме, любому беспристрастному человеку показывает, что автор этого анализа обладает широким кругозором, хорошо ориентируется в военно-стратегических проблемах и способен убедительно обосновать свою точку зрения. То есть речь идет о задатках недюжинного стратегического мышления. И это лежит, как говорится, на поверхности.
В чем-то данный эпизод перекликается с оценкой, данной английским премьером У. Черчиллем военно-стратегическим способностям Сталина, продемонстрированными им в период второй мировой войны. Аналогия напрашивается как-то сама собой, поэтому я и приведу высказывание Черчилля здесь, хотя тематически и хронологически оно никак не связано с рассматриваемым здесь сюжетом. Ибо важна суть дела, поскольку она имеет прямое отношение к критике тех, кто чуть ли не априори утверждают, что Сталин не обладал серьезными познаниями в военном искусстве и не обладал широким военно-стратегическим кругозором. Вот что писал Черчилль:
«В этот момент Сталин, по-видимому, внезапно оценил стратегические преимущества операции «Торч» [832] . Он перечислил четыре основных довода в ее пользу. Во-первых, это нанесет Роммелю удар с тыла; во-вторых, это запугает Испанию; в-третьих, это вызовет борьбу между немцами и французами во Франции; в-четвертых, это поставит Италию под непосредственный удар.
Это замечательное заявление произвело на меня глубокое впечатление. Оно показывало, что русский диктатор быстро и полностью овладел проблемой, которая до этого была новой для него. Очень немногие из живущих людей могли бы в несколько минут понять соображения, над которыми мы так настойчиво бились на протяжении ряда месяцев. Он все это оценил молниеносно» [833] .
832
Речь идет о военной операции союзников во время второй мировой войны, которую они планировали предпринять в Северной Африке против сил фашистской Германии и Италии.
833
Уинстон Черчилль. Вторая мировая война. Том 2. Великий союз. М. 1991. С. 515.
Наш своеобразный экскурс в более позднюю историю полезен с точки зрения понимания и раскрытия качеств Сталина как военного деятеля. Из него явствует, что голословные (а порой и густо пересыпанные фактами и ссылками, как правило тенденциозно подобранными и истолкованными) утверждения чуть ли не в военной бездарности Сталина, мягко выражаясь, далеки от истины.
Но вернемся к предмету нашего непосредственного рассмотрения.
«Что же заставляет Главкома (Ставку) отстаивать старый план? — задается вопросом Сталин. — Очевидно, одно лишь упорство, если угодно — фракционность, самая тупая и самая опасная для Республики фракционность, культивируемая в Главкоме «стратегическим» петушком Гусевым. На днях Главком дал Шорину директиву о наступлении с района Царицына на Новороссийск через донские степи по линии, по которой может быть и удобно летать нашим авиаторам, но уж совершенно невозможно будет бродить нашей пехоте и артиллерии. Нечего и доказывать, что этот сумасбродный (предполагаемый) поход в среде враждебной нам, в условиях абсолютного бездорожья — грозит нам полным крахом. Не трудно понять, что этот поход на казачьи станицы, как это показала недавняя практика, может лишь сплотить казаков против нас вокруг Деникина для защиты своих станиц, может лишь выставить Деникина спасителем Дона, может лишь создать армию казаков для Деникина, т. е. может лишь усилить Деникина.
Именно поэтому необходимо теперь же, не теряя времени, изменить уже отменённый практикой старый план, заменив его планом основного удара из района Воронежа через Харьков — Донецкий бассейн на Ростов. Во-первых, здесь мы будем иметь среду не враждебную, наоборот — симпатизирующую нам, что облегчит наше продвижение. Во-вторых, мы получаем важнейшую железнодорожную сеть (донецкую) и основную артерию, питающую армию Деникина, — линию — Воронеж — Ростов (без этой линии казачье войско лишается на зиму снабжения, ибо река Дон, по которой снабжается донская армия, замёрзнет, а Восточно-Донецкая дорога Лихая — Царицын будет отрезана). В-третьих, этим продвижением мы рассекаем армию Деникина на две части, из коих: добровольческую оставляем на съедение Махно, а казачьи армии ставим под угрозу выхода им в тыл. В-четвёртых, мы получаем возможность поссорить казаков с Деникиным, который (Деникин) в случае нашего успешного продвижения постарается передвинуть казачьи части на запад, на что большинство казаков не пойдёт, если, конечно, к тому времени поставим перед казаками вопрос о мире, о переговорах насчёт мира и пр. В-пятых, мы получаем уголь, а Деникин остаётся без угля.
С принятием этого плана нельзя медлить, так как главкомовский план переброски и распределения полков грозит превратить наши последние успехи на Южфронте в ничто. Я уже не говорю о том, что последнее решение ЦК и правительства— «Всё для Южного фронта»— игнорируется Ставкой и фактически уже отменено ею.
Короче: старый, уже отменённый жизнью план ни в коем случае не следует гальванизировать, — это опасно для Республики, это наверняка облегчит положение Деникина. Его надо заменить другим планом. Обстоятельства и условия не только назрели для этого, но и повелительно диктуют такую замену. Тогда и распределение полков пойдёт по-новому.
Без этого моя работа на Южном фронте становится бессмысленной, преступной, ненужной, что даёт мне право или, вернее, — обязывает меня уйти куда угодно, хоть к черту, только не оставаться на Южном фронте.
Ваш Сталин
Серпухов, 15 октября 1919 г.» [834]
834
И.В. Сталин. Соч. Т. 4. С. 276–277.