Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 1
Шрифт:
Однако дальнейшее развитие событий показало, что это было не окончание противоборства между Лениным и Сталиным, а лишь некая фаза затишья, за кулисами которой продолжалось самое напряженное противостояние. Есть все основания предположить, что Ленин решил дать Сталину решительный и бескомпромиссный бой, используя для этого проблему автономизации. Видимо, высказанные им в завещании критические пассажи в адрес Сталина показались ему недостаточно убедительными, чтобы добиться его освобождения от поста генсека. И он решил как бы подкрепить свои позиции еще и обвинениями Сталина в покровительстве великодержавным устремлениям и лишенным якобы всякой почвы нападкам на грузинских национал-уклонистов.
С этой целью по заданию Ленина его секретариат готовил обработку материалов трех комиссий ЦК партии по грузинскому вопросу и соответствующие заключения.
О том, насколько важное значение вождь придавал материалам комиссии свидетельствует то, что в его секретариате упорно циркулировали слухи (якобы со слов самого Ленина), что он «готовит бомбу» для Сталина. В записях дежурных секретарей фиксируется особая активность Ленина в этом вопросе: «24 января Владимир Ильич вызвал Фотиеву и дал поручение запросить у Дзержинского или Сталина материалы комиссии по грузинскому вопросу и детально их изучить. Поручение это дано Фотиевой, Гляссер и Горбунову. Цель — доклад Владимиру Ильичу, которому требуется это для партийного съезда. О том, что вопрос стоит в Политбюро, он, по-видимому, не знал. Он сказал: «Накануне моей болезни Дзержинский говорил мне о работе комиссии и об «инциденте», и это на меня очень тяжело повлияло»» [1089] .
1089
В.И. Ленин. ПСС. Т. 45. С. 476.
«В четверг, 25 января, он спросил, получены ли материалы. Я ответила, что Дзержинский приедет лишь в субботу. И поэтому спросить его еще не могла.
В субботу спросила Дзержинского, он сказал, что материалы у Сталина. Послала письмо Сталину, его не оказалось в Москве. Вчера, 29 января, Сталин звонил, что материалы без Политбюро дать не может. Спрашивал, не говорю ли я Владимиру Ильичу чего-нибудь лишнего, откуда он в курсе текущих дел? Например, его статья об РКИ указывает, что ему известны некоторые обстоятельства. Ответила — не говорю и не имею никаких оснований думать, что он в курсе дел. Сегодня Владимир Ильич вызывал, чтоб узнать ответ, и сказал, что будет бороться за то, чтоб материалы дали» [1090] .
1090
Там же. С. 477.
Очевидно, что Сталин, следуя решению пленума ЦК оберегать Ленина от излишних волнений, способных повлиять на ход его болезни, пытался всячески воспрепятствовать доступу Ленина к информации. Официально это представлялось как забота о здоровье Ильича. Однако указанные действия Сталина правомерно истолковать и как прямую попытку лишить Ленина необходимой информации, чтобы предотвратить его непосредственное вмешательство в разрешение длившегося конфликта. На мой взгляд, обе версии имеют едва ли не равное право на существование.
Однако Ленину не терпелось, он не мог ждать окончания работы комиссии. Инстинкт политического бойца подсказывал ему необходимость незамедлительного нанесения по Сталину очередного мощного удара, который, как, видимо, рассчитывал Ленин, окончательно выбьет Сталина из седла и политически дискредитирует его. Поскольку столь серьезные политические ошибки и просчеты в области национальной политики вообще ставили под вопрос партийный авторитет и положение Сталина в руководстве. Таким ударом стало известное письмо Ленина «К вопросу о национальностях или об «автономизации»», продиктованное им 30 и 31 декабря 1922 года. Этим письмом Ленин нанес Сталину и его сторонникам превентивный удар.
Состоявшиеся в декабре 1922 съезды Советов УССР, БССР, ЗСФСР, а также 10-й Всероссийский съезд Советов признали своевременным объединение советских республик в единое союзное государство. На X съезде Советов РСФСР 26 декабря 1922 г. в Москве с докладом «Об объединении Советских республик» выступил Сталин. Он же на 1-м съезде Советов СССР выступил с докладом «Об образовании Союза Советских Социалистических Республик». Первый съезд Советов СССР утвердил Декларацию об образовании Союза ССР. В ней были сформулированы основные принципы объединения республик: равноправие и добровольность вхождения их в Союз ССР, право свободного выхода из Союза и доступ в Союз новым советским социалистическим республикам. Съезд рассмотрел и утвердил Договор об образовании СССР. Первоначально в Союз ССР вошли РСФСР, УССР, БССР, ЗСФСР.
Каким-то историческим парадоксом выглядит то, что все это произошло в самый разгар борьбы Ленина против Сталина. Резко критикуемый и, можно сказать, пригвожденный к столбу как держиморда всероссийского масштаба, Сталин как раз и выступил, по крайней мере официально, в качестве отца-основателя нового государства. В этом историческом парадоксе была все-таки заложена какая-то логика, свой внутренний смысл. И не случайно, что впоследствии именно с именем Сталина будет связано становление, укрепление и развитие этого союзного государства, его превращение в мощную мировую державу XX столетия. Как ни парадоксально это может прозвучать, но именно Н. Бухарин [1091] — один из основных политических оппонентов Сталина — если не положил начало, то стал одним из пионеров восхваления генсека в качестве основателя Союзного государства. В выпущенном к 10-й годовщине смерти Ленина под эгидой Академии Наук солидном фолианте он выступил с большой статьей. В статье, насыщенной неуемными дифирамбами в адрес Сталина, содержался и такой пассаж: «на прочных рельсах ленинской национальной политики был создан Союз, идея которого принадлежала Сталину» [1092] .
1091
Вот один из характерных примеров: «Идет армия бойцов-строителей, реют знамена, гремит «Интернационал», и ведет армию ее революционный фельдмаршал, ее вождь и учитель, в серой шинели, железным шагом, — Иосиф Сталин». (Памяти Ленина. М. — Л. 1934. С. 38)
1092
Там же. С. 31.
Однако возвратимся к письму Ленина, которое он начал диктовать как раз в день образования СССР. В этом при желании тоже можно уловить какое-то мистическое совпадение.
Я не стану излагать все содержание ленинской диктовки «К вопросу о национальностях или об «автономизации»». Затрону лишь аспекты, касающиеся непосредственно Сталина, главной мишенью которой он, собственно, и являлся.
Начинает Ленин с того, что, «сильно виноват перед рабочими России за то, что не вмешался достаточно энергично и достаточно резко в пресловутый вопрос, об автономизации, официально называемый, кажется, вопросом о союзе советских социалистических республик». Далее он замечает, что «видимо, вся эта затея «автономизации» в корне была неверна и несвоевременна». «Я думаю, что тут сыграли роковую роль торопливость и администраторское увлечение Сталина, а также его озлобление против пресловутого «социал-национализма». Озлобление вообще играет в политике обычно самую худую роль».
Сделав острый выпад против Сталина, Ленин считает своим долгом теоретически подкрепить свою позицию, чтобы она не выглядела слишком уж лично направленной против Генерального секретаря и тех, кто его поддерживал или занимал нейтральную позицию. Он подчеркивает: «Я уже писал в своих произведениях по национальному вопросу, что никуда не годится абстрактная постановка вопроса о национализме вообще. Необходимо отличать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетенной, национализм большой нации и национализм нации маленькой.
По отношению ко второму национализму почти всегда в исторической практике мы, националы большой нации, оказываемся виноватыми в бесконечном количестве насилия, и даже больше того — незаметно для себя совершаем бесконечное количество насилий и оскорблений, — стоит только припомнить мои волжские воспоминания о том, как у нас третируют инородцев, как поляка не называют иначе, как «полячишкой», как татарина не высмеивают иначе, как «князь», украинца иначе, как «хохол», грузина и других кавказских инородцев, — как «капказский человек».