Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 2
Шрифт:
Другим, гораздо более существенным следствием коллективизации, явилось увеличение потока крестьян, покидавших свои села и направлявшихся в поисках работы, а часто и просто куска хлеба, в города. Рост городского населения, конечно, в первую очередь был вызван потребностями индустриализации. Промышленность нуждалась в рабочей силе и она могла черпать трудовые ресурсы главным образом за счет сельского населения. Следует подчеркнуть, что в связи с ростом городского населения значительно возрастали потребности в продовольствии. А удовлетворить эти потребности представлялось возможным прежде всего путем неукоснительного проведения хлебозаготовок, поскольку рыночные механизмы распределения продовольственных ресурсов буквально с каждым месяцем становились все более ограниченными. НЭП с его относительно свободным товарообменом воспринимался уже как приятное воспоминание. Конечно, его остатки еще продолжали существовать, но они уже не оказывали сколько-нибудь существенного воздействия на ход экономических процессов.
Общая оценка сложившейся к тому
Чтобы соблюсти такой подход я обильно привожу выводы и оценки, принадлежащие представителям самых разных направлений: и тех, кто в политике Сталина и во всех его действиях усматривают только злой умысел тирана и диктатора, и тех, кто склонен проявлять определенную долю объективности в объяснении его политической стратегии.
Вот, например, как описывает сложившееся тогда положение в стране американский советолог Н. Верт, книга которого в свое время была чуть ли не учебником по советской истории в наших учебных заведениях. «Возобновленная с новой силой к осени 1930 г. кампания хлебозаготовок способствовала росту напряженности, временно спавшей весной. Исключительно благоприятные погодные условия 1930 г. позволили собрать великолепный урожай в 83,5 млн. т. (на 20% больше, чем в предыдущем году). Хлебозаготовки, осуществляемые проверенными методами, принесли государству 22 млн. т. зерна, или в два раза больше, чем удавалось получить в последние годы нэпа. Эти результаты, достигнутые на самом деле ценой огромных поборов с колхозов (доходивших до 50–60% и даже до 70% урожая в самых плодородных районах, например на Украине), могли только побудить власти к продолжению политики коллективизации. На крестьян снова различными способами оказывалось давление: районы, сопротивлявшиеся коллективизации, отстранялись от промтоварного снабжения; колхозам отдавались не только конфискованные кулацкие земли, но и все пастбища и леса, находившиеся в общем пользовании крестьян; наконец, прокатилась новая волна раскулачивания, охватившая на Украине 12–15% крестьянских хозяйств. Реакция крестьян на этот грабеж средь бела дня была ожесточенной: во время хлебозаготовок 1930–1931 гг. отделы ГПУ зарегистрировали десятки тысяч случаев поджогов колхозных построек. Несмотря на это, к 1 июля 1931 г. процент коллективизированных хозяйств вернулся к уровню 1 марта 1930 г. (57,5%)» [538] .
538
Н. Верт. История Советского государства. М. 1995. С. 212.
Контроль за ситуацией в обществе был чрезвычайно жестким и повсеместным. Он осуществлялся не только органами ОГПУ, воинскими подразделениями, милицией и т. д. Все партийные и советские органы, все общественные организации должны были вести неусыпное наблюдение за тем, чтобы голоса недовольных были заглушены, а сами они тем или иным способом изолированы. Однако есть свидетельства того, что в стране, несмотря на всеобщий контроль, главным организатором которого выступал сам Генеральный секретарь, распространялись листовки с призывами к борьбе против существующей власти. Вот типичный пример такой листовки:
«Выход только в одном — объединяйтесь и требуйте установления подлинной власти трудящихся, а не политбюро. Рабочие, крестьяне и служащие, отказывайтесь от покупки займов, платежа налогов и сдачи хлеба, проводите забастовки и создавайте свои союзы. Красноармейцы, отказывайтесь от подавления восстаний. Не участвуйте в выборах в советы, которыми партия хочет создать видимость народовластия и свалить на вас ответственность за свою гибельную политику. Этим вы покажете, что требуете обеспечения полной свободы выборов и прекращения вмешательства партии в их дальнейшую работу. Докажите ничтожной кучке людей, удерживающих власть только ради своих интересов, что они не смеют насиловать нашу волю» [539] .
539
Голос народа. С. 276.
Возможно, я несколько перебарщиваю по части цитирования писем и документов, однако полагаю, что именно такие документы позволяют хотя бы приблизительно отразить реальное положение, которое создавалось в стране в ходе и в результате сплошной коллективизации. Начиная с 1931 года стало катастрофически ухудшаться положение с продовольствием и обеспечением самыми необходимыми предметами жизни. В перспективе ближайших месяцев четко обозначилась угроза голода. Правда, он не носил повсеместного масштаба, но затронул многие жизненно важные районы страны. О проблемах тех дней свидетельствует следующее письмо власть имущим:
«Еще о социалистическом строительстве и о пятилетке — пятилетка, возможно, будет выполнена, но только не благополучно, а доведете человечество до полной нищеты и рабства. А деревенская молодежь школьного возраста в данное время имеет 75% малокровных от недоедания, и к концу пятилетки 75% будет туберкулезных; и из них на будущий год непосещение школы будет 50%, ввиду отсутствия одежды и обуви. Вы говорите, что экспорт наших товаров всего составляет один миллиард, то почему же ничего не стало? Поэтому надо смело сказать — отсутствие всех предметов явилось следствием убитая свободного труда, поэтому и не стало ничего. Возьмите простые вещи — перочинные ножи, ложки-чашки, эмалированная посуда крестьянского обихода — все отсутствует. Недалеко прошло то время — только 2 года тому назад, когда развивался свободный труд, жизнь дошла до нормальных пределов — чего бы только нужно было купить, все было возможно и дешево. А сейчас — где что можно купить и если можно, то непосильно — ужасно дорого, и можно купить тому, кто получает 200 и более рублей в месяц. Так, значит, жизнь — только много получающим, а остальным — нищета и рабство.
Это не социализм, а страшный феодализм — 400 лет тому назад, когда закрепощалось крестьянство, и это не свободная страна, а страна рабства» [540] .
540
Письма во власть. 1928–1939. С. 153.
Лейтмотивом звучала мысль о том, что «насколько бы ни был колхозник сознательным, но голод побивает сознательность» [541] .
И в качестве заключительного аккорда приведу выдержку из письма участников анонимного съезда инженеров, посланного В. Молотову. В этом письме делался вывод о бесперспективности социалистического строительства и вся вина за тяжелое положение, в которое попала страна, возлагалась на большевиков: «Мечутся, бегут от социализма десятки миллионов здоровых и способных людей. Вместо мирного созидающего труда находятся в езде, ищут лучшего, ищут уголка, где нет социализма. В колхозах работают плохо, из рук вон. Не видят они пользы в труде. Тысячи примеров искренней преданной работы, а в результате голод. В помещичьих имениях норма хлеба — 3 фунта на рабочего в день. Теперь повсеместно официально — 2 фунта. Колхозники этого не получают. Рабочие получают только на трудоспособного, а семья — полуголодная. О социализме говорят только там, где нельзя не говорить… Вся Россия говорит и думает теперь только о хлебе, картошке, огурцах, капусте, ситце и так далее. Армия мучительно больно переживает все те ужасы, которые переживает село. Но армия зажата в кулак драконовской дисциплиной. Рабоче-крестьянская Россия голодает — этого не скроешь ты. Знаем мы, — успехи индустриализации есть результат разорения миллионов. Хлеба нет, мяса, масла нет, а за границу плывут эшелоны, незачем воевать капиталистам, колонизировать Россию, обдирать русских мужиков. За них для них успешно все это делают большевики» [542] .
541
Там же. С. 194.
542
Там же. С. 196–197.
В нашем распоряжении, разумеется, нет никаких конкретных фактов, показывающих реакцию Сталина на те явления, о которых сообщалось в цитированных выше письмах. Однако общая реакция генсека нам доподлинно известна. Впрочем, ее можно было бы со стопроцентной точностью предугадать заранее. И она, коротко говоря, сводилась к тому, что виноваты классовые враги и их пособники. Сталин утверждал, что «…За нашими трудностями скрываются наши классовые враги, что трудности эти осложняются отчаянным сопротивлением отживающих классов нашей страны, поддержкой этих классов извне, наличием бюрократических элементов в наших собственных учреждениях, наличием неуверенности и косности в некоторых прослойках нашей партии. Из этого вытекает… что для преодоления трудностей необходимо, прежде всего, отбить атаки капиталистических элементов, подавить их сопротивление и расчистить, таким образом, дорогу для быстрого продвижения вперёд.
Из этого вытекает, наконец, что самый характер наших трудностей, являющихся трудностями роста, даёт нам возможности, необходимые для подавления классовых врагов.
Но чтобы использовать эти возможности и превратить их в действительность, чтобы подавить сопротивление классовых врагов и добиться преодоления трудностей, для этого существует лишь одно средство: организовать наступление на капиталистические элементы по всему фронту и изолировать оппортунистические элементы в наших собственных рядах, мешающие наступлению, мечущиеся в панике из стороны в сторону и вносящие в партию неуверенность в победе».