Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

Горяева Татьяна Михайловна

Своеобразным «буфером» между литераторами и властью должна была стать Федерация писателей. Однако если на начальной стадии создания ФОСП речь шла о защите профессиональных и социальных прав «мастеров пера», то в дальнейшем все большее место в ее работе занимали вопросы «проработки» и наказания «провинившихся» литературных организаций и их отдельных членов. Разумеется, деятельность подобной «общественной» организации щедро поощрялась, морально и материально. Таким образом была создана еще одна контролирующая и регулирующая бюрократическая структура, предтеча Союза писателей и Литфонда.

В результате ограничения издательской деятельности литературных организаций и их массовой ликвидации в литературной среде создалась тяжелая обстановка. Так была подготовлена почва для эпохального постановления 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций» и создания единого Союза советских писателей. Эта «перестройка» была направлена на унификацию и централизацию политической цензуры.

Монополия государства на средства массовой информации как основа политической цензуры (на примере радиовещания)

В основе всей концепции радиопропаганды

лежит, прежде всего, природа канала передачи информации, что и определяет суть ее специфики. М.И. Ромм писал в своих воспоминаниях о том, что И.В. Сталин на просмотре одного из фильмов А.Б. Столпера ужасно возмутился, услышав закадровый голос диктора: «Что это за загробный мистический голос я слышу все время?» После этого в течение многих лет было запрещено включать в документальные фильмы дикторский текст. Исключение было сделано по специальному разрешению Сталина только для привычного голоса Юрия Левитана [640] . Вопрос: почему? Ответ не так-то прост, как кажется. Согласно последним исследованиям Института мозга, сила воздействия голоса без изображения на подсознание человека велика, это воздействие обладает уникальными свойствами и особенностями. Они использовалась древними религиозными сектами, такими как древнегреческие пифагорейцы, в некоторых ответвлениях иудаизма, ислама, где во время богослужения жрец, учитель, священник произносили слова учения не на виду у аудитории, а находясь за ширмой или занавеской. Как подчеркивает в своих записках о кинематографе Ю.М. Лотман, видеть говорящего – значит понимать, что мы слышим мнение одного конкретного человека, с которым мы можем не соглашаться. Голос-невидимка претендует на большее – на абсолютную истину, как говорится, на истину в последней инстанции. Психологи утверждают, что в раннем детстве, когда человеком командуют больше всего, ребенку меньше приходится видеть говорящего взрослого, находящегося часто слишком высоко над его головой или за его спиной. Все эти обстоятельства еще раз доказывают авторитарные свойства невидимого голоса, придающего содержанию речи оттенок бесспорности и директивности. И здесь важны, прежде всего, интонации говорящего, тембр его голоса, действующего больше внушением, чем логикой и аргументами [641] , и действительно, создаваемые средствами радиожурналистики и радиоискусства звуковые художественные образы играют огромную роль в формировании социальной психологии общества, моральнонравственных критериев, эстетических и этических норм.

640

Ромм М.И. Точка отсчета: Москва. М., 1987. С. И, 166.

641

Лотман Ю.М., Цивьян Ю. Диалог с экраном. Таллинн, 1994. С. 145-146.

Эти необыкновенные свойства «великого говорящего» были гениально распознаны В.И. Лениным и его окружением буквально с первых шагов технического развития радио в России, сначала в качестве военного средства (радиобомбы, оперативная связь), а затем как мощного идеологического орудия партии, так называемого «митинга миллионов», которому даже в самые тяжелые для советской власти дни оказывалось предпочтение в государственном финансировании [642] . Здесь большевиками учитывались два важнейших фактора – с одной стороны, особая русская привязанность и предрасположенность к устной речи, которую так тонко подметил еще Морис Палеолог [643] , с другой – огромная территория России, а также большой процент малообразованных людей.

642

В.И. Ленин и радио. М., 1973. С. 66.

643

Палеолог М. Царская Россия накануне революции. Репринтное воспроизведение издания 1923 г. М., 1991. С. 31-32.

История формирования государственного пропагандистского канала весьма примечательна, поскольку развитие радио как средства связи, его информационного и творческого потенциала совпало с процессом становления сталинского режима. С одной стороны, не надо было ломать старые традиции и формы. С другой, как нечто совершенно новое, радио в своей и содержательной, и организационной основе очень чутко впитывало все атрибуты тоталитарной власти. Вот почему «чудо XX века», действительно зарождавшееся как народная трибуна и мощное культурное средство, трансформировалось в «постоянно бубнящую черную тарелку» [644] , символизирующую сталинскую эпоху. Эта история особенно показательна с точки зрения понимания происшедших в этот период необратимых деформаций, которые сделали всю систему социокультурных ценностей советского общества незыблемой.

644

Ямпольский Б. Московская улица // Знамя. 1988. № 2. С. 108.

Не стоит забывать, что речь идет о зарождении нового синтетического коммуникативного канала, с развитием которого мир обрел новые нсихо-эстетические формы общения и получения информации. Особую привлекательность радио имело в глазах обывателя, мифологизировавшего всех, кто был связан со «звучащим невидимкой», для обывателя радио имело своеобразную притягательную силу. Поэтому так непросто и противоречиво складывались взаимоотношения между «четвертой властью» и «властью первой», отчетливо сознававшей зависимость своего политического успеха от уровня ангажированности журнализма [645] . Вообще заслуги прессы и журналистов в становлении и «обслуживании» тоталитарных режимов не только значительны, но зачастую и определяющи. Подмена нравственных основ профессиональной этики журналиста принципами «партийности печати и литературы» обусловила функции и характер советских масс-медиа. Впрочем, общим местом является утверждение о том, что об уровне демократии в государстве свидетельствует наличие независимой и самостоятельной журналистики и что, напротив, тоталитарный режим различными средствами, от непосредственной цензуры до мер финансовой, кадровой и иной политики, стремится к созданию системы «карманных» массмедиа, полностью зависимых от власти.

645

Один из устойчивых мифов, всячески поддерживаемых официальной историографией, свидетельствовал, что И. Сталин, уделяя огромное внимание литературе и кинематографу, тем не менее недооценивал роль радио. Это легко опровергается не только всём комплексом выявленных материалов, но и широко известными фактами, когда в роковые моменты истории Сталин прибегал именно к безграничным возможностям радиоэфира.

Именно в связи с той действительно первостепенной ролью, которая была исторически отведена радио в 1920-1930-е гг., особое значение приобретает анализ механизма идеологического руководства им со стороны партии и государства, формирования системы контроля над его работой.

Прежде всего следует выделить те специфические аспекты, которые характеризуют контроль над радио со стороны господствующей идеологии. Эта специфика вытекает из правового статуса информационного канала. Статус, в свою очередь, напрямую обусловлен законодательством в области свободы слова и печати; организационными формами собственности радиокомпаний и агентств, радиопередающих средств связи; конкретными формами и методами идеологического контроля над содержательной частью радиосообщений.

Формирование радиоэфира идет по нескольким направлениям: определение структуры вещания – «эфирной сетки» или программы вещания, с помощью которой осуществляется распространение общественнополитических, культурных и других ценностей [646] , и организация непосредственного контроля (предварительного и последующего) цензурными органами микрофонных материалов. Непосредственный контроль проходит в два этапа: 1) просмотр и утверждение микрофонных папок; 2) прослушивание (тотальное или выборочное) радиопрограмм [647] . Здесь достаточно четко можно проследить картину складывания системы контроля внутри Радиокомитета.

646

В данном случае репертуарная политика осуществлялась с большей свободой, поскольку можно было стихи нежелательных поэтов или легкую музыку транслировать поздно ночью или «во время Марьи Ивановны» (на профессиональном жаргоне – дневное время, когда у радиоприемников находятся главным образом домашние хозяйки).

647

О технологии цензуры радиоматериалов см. подробнее: Горяева Т.М. Журналистика и цензура: (Источниковедческий анализ радиоматериалов 20-30-х гг.) // История СССР. 1990. № 3. С. 112-123.

Система сталинской радиопропаганды складывалась в первое десятилетие существования пролетарского государства, что почти совпало по времени с началом речевых радиопередач и организацией регулярного вещания. Становление государственно-идеологического контроля над радио прошло следующие периоды: 1911-1920 гг. – «военно-технический»; 1921-1924 гг. – организационно- и творчески-«поисковый»; 1924-1928 гг. – создание «идеальной модели» организационного начала и внутреннего содержания вещательных программ, становление жанрово-тематической структуры радиожурналистики, формирование основ радиорежиссуры; 1928-1933 гг. – «ведомственный» – принадлежность радиовещания сугубо техническим ведомствам – Наркомпочтелю РСФСР, а затем Наркомату связи СССР, возникновение системы радиопропаганды; 1933-1990 гг. – «государственный» – от создания Государственного Радиокомитета при СНК СССР вплоть до основания в 1990 г. альтернативного государственного канала – ВГТРК, позже независимых коммерческих телерадиовещательных компаний – НТВ и ТВ-6.

Очень важным по своей сути событием в истории радио и радиовещания в нашей стране стала организация осенью 1924 г. акционерного общества «Радиопередача». Развитие радиодела в стране встало на совершенно особую, по сравнению с другими масс-медиа, организационно-творческую почву. Учредители акционерного общества (Трест заводов слабого тока, РОСТА, Наркомпочтель и др.) [648] в уставных документах определили его следующие функции и задачи: объединение всего радиодела в стране, организация широковещания, строительство и эксплуатация радиостанций, торговля радиоаппаратурой, издательская, рекламная и другая коммерческая деятельность [649] . Такая постановка дела превращала радио в самостоятельную, самоокупаемую и даже вполне доходную сферу деятельности, гарантирующую акционерам и журналистам свободу не только финансовую, но и творческую.

648

Далее всюду «Радиопередача».

649

Позднее, в августе 1925 г., в число акционеров вошло Главное военнотехническое управление, а для наиболее тесной увязки работы «Радиопередачи» с требованиями военного ведомства в ее правление был введен начальник Главного военно-технического управления И.А. Халепский (РГАСПИ.Ф. 17. Оп. 60. Д. 804. Л. 166).