Политический сыск, борьба с террором. Будни охранного отделения. Воспоминания
Шрифт:
После этого разговора я спустился в столовую к гостям и сказал им: “Господа, сейчас со мной говорил Распутин и приглашал ехать к цыганам”, на что последовали со стороны гостей шутки и остроты, предложение поехать, но все остались и продолжали ужинать. Около 21/2–3 часов ночи две дамы пожелали ехать домой и вышли боковым ходом, с ними уехал Великий князь Дмитрий Павлович.
Когда они вышли, я услышал выстрел во дворе, почему позвонил и приказал какому-то из служителей посмотреть. Возвратившийся служитель доложил, что все уехали и на дворе ничего нет. Тогда я сам вышел во двор и во дворе увидел лежащую у решетки убитую собаку. При моем выходе во двор от собаки скоро пошел на улицу какой-то субъект, одетый в серую рубаху, как бы в военной форме, худощавый, хорошо рассмотреть его я не мог вследствие темноты. Возвратившись в квартиру, я приказал служителю убрать собаку со двора. Тут же я соединился по телефону
Утром 17 декабря, намереваясь выехать в Крым к больной супруге, я хотел сообщить об этом Марии Евгеньевне Головиной. При разговоре по телефону она меня спросила: “Где Григорий Ефимович?”, на что я ответил, что не знаю, так как его не видел, а только говорил с ним по телефону, и он приглашал меня ехать к цыганам. Тогда Головина мне сообщила, что прислуга Распутина удостоверяет, что около 1 часу ночи я увез Распутина из его квартиры. Но это глубокая ошибка, так как 16 декабря ни днем, ни вечером я у Распутина не был и всю ночь на 17 декабря провел в своем доме на Мойке № 92, что могут удостоверить моя прислуга и бывшие у меня гости. Все вышеизложенное, во избежание роковых ошибок, я счел нужным сообщить 17 декабря местному полицеймейстеру и петроградскому градоначальнику и г. министру юстиции. От полицеймейстера я узнал, что, по показаниям городового, Пуришкевич, будучи у меня в кабинете, говорил будто бы какую-то фразу о гибели Распутина. Поэтому я переговорил по данному поводу с Пуришкевичем по телефону, и он мне объяснил, что с городовым он говорил что-то о Распутине, но, будучи сильно выпивши, теперь не помнит, что именно говорил. Я думаю, что лица, организовавшие убийство Распутина, если действительно таковое произведено, глубоко обдумали план убийства и намеренно связали мое имя и устраиваемый у меня вечер с этим преступлением».
Глава XIII
Всеобщий интерес к делу. – Ботик на Невском мосту. – Поиски тела. – Ужас Царицы. – Похороны Распутина. – Юсупов лжет Императрице. – Обвинение в преступлении. – Телеграммы. – Анонимное письмо. – Пуришкевич спасается бегством на фронт. – Царское решение по поводу убийц. – Оппозиция Великих князей. – Изгнание убийц
Утром 17 декабря новость о таинственном исчезновении Распутина со скоростью света облетела столицу и всеми заинтересованно обсуждалась. Конечно, еще не было неопровержимых доказательств, что он действительно мертв, так как властям пока не удалось найти тело. Поэтому немало людей полагали, что «старец», возможно, не убит, а просто похищен своими политическими противниками.
В течение этого утра я был буквально осаждаем бесчисленными телефонными звонками и визитерами из всех слоев общества: депутатами Думы, чиновниками, светскими дамами, министрами и другими, желавшими знать, какие результаты дало полицейское расследование. Беседуя с ними, я был весьма сдержан и сообщал о действительном положении дел, насколько мы о них знали, только своему начальнику, Протопопову, который мне периодически звонил.
После полудня дело приняло новый и неожиданный оборот. В час дня какой-то рабочий, проходя по Петровскому мосту, заметил пятна крови на панели и указал на них дежурящему там городовому. Вызванный городовой подтвердил наличие пятен крови на парапете и на устоях моста.
Полицейский офицер поспешил туда и в пространстве между устоями моста нашел коричневый ботик, который сразу же подняли и доставили в полицию. Он был отправлен в дом Распутина, где все члены семьи в присутствии агентов Охраны заявили, что ботик принадлежал ему. Так мы получили ценную
Когда генерал Попов проинформировал меня по телефону об этой находке, первая моя мысль была о том, что происходило в головах убийц, когда они перетаскивали труп из своего элегантного автомобиля на Петровский мост и затем бросили его в воду. Что думали эти два человека, пока делали все, чтобы уничтожить следы своего кровавого преступления? Думали ли они, что принесли пользу родине своим поступком или только искали способ избежать ответственности за совершенное преступление?
Далее нам необходимо было исследовать Неву, чтобы найти тело. Но река почти полностью замерзла. Я немедленно связался с властями порта и попросил найти водолазов. Когда те приступили к работе, то вскоре обнаружили тело Распутина. Оказалось, что его руки и ноги связаны веревками и, кроме того, убийцы из предосторожности прикрепили цепь, чтобы удержать тело под водой. Осмотр тела показал, что у убитого множество ранений от пуль и ударов ножом.
Я немедленно сообщил Протопопову о находке, и министр сразу же передал эту информацию Императрице в Царское Село; новость вызвала у нее величайший ужас и негодование. Ее Величество выразила пожелание, чтобы тело похоронили в парке императорского дворца, и дала указание монахине, преданной последовательнице Распутина, читать полагающиеся в таких случаях молитвы у гроба мертвого «старца». 21 декабря состоялись похороны в присутствии Царя, Царицы и семейства Распутина.
Еще 17 декабря Императрица приказала Юсупову подробно рассказать ей, что произошло в его дворце предыдущей ночью. Юсупов, который, как мы уже знаем, отрицал свое участие во всем, кроме вечеринки, осмелился повторить свои лживые утверждения обо всем, что произошло, в письме Императрице, копию которого Протопопов сразу же послал мне. Письмо датировано 17 декабря; вот его содержание:
«Ваше императорское величество.
Спешу исполнить Ваше приказание и сообщить Вам все то, что произошло у меня вчера вечером, дабы пролить свет на то ужасное событие, которое на меня возлагают.
По случаю новоселья ночью 16-го декабря я устроил у себя ужин, на который пригласил своих друзей и несколько дам. Великий князь Дмитрий Павлович тоже был. Около 12 ко мне протелефонировал Григорий Ефимович, приглашая ехать с ним к цыганам. Я отказался, говоря, что у меня самого вечер, и спросил, откуда он мне звонит. Он ответил: “Слишком много хочешь знать” – и повесил трубку. Когда он говорил, то было слышно много голосов. Это все, что я слышал в этот вечер о Григории Ефимовиче.
Вернувшись от телефона к своим гостям, я им рассказал мой разговор по телефону, чем вызвал у них неосторожные замечания. Вы же знаете, Ваше величество, что имя Григория Ефимовича во многих кругах было весьма непопулярно.
Около 3-х часов у меня начался разъезд и, попрощавшись с Великим князем и двумя дамами, я с другими пошел в свой кабинет. Вдруг мне показалось, что где-то раздался выстрел; я позвонил человека и приказал ему узнать, в чем дело. Он вернулся и сказал: “Слышен был выстрел, но неизвестно откуда”. Тогда я сам пошел во двор и лично спросил дворников и городовых, кто стрелял. Дворники сказали, что пили чай в дворницкой, а городовой сказал, что слышал выстрел, но не знает, кто стрелял. Тогда я пошел домой, велел позвать городового, а сам протелефонировал Дмитрию Павловичу, спрося, не стрелял ли он. Он мне ответил следующее, что, выходя из дома, он выстрелил несколько раз в дворовую собаку и что с одной дамой сделался обморок. Когда я ему сказал, что выстрелы произвели сенсацию, то он мне ответил, что этого быть не может, т. к. никого кругом не было.
Я позвал человека и пошел сам на двор и увидел одну из наших дворовых собак убитой у забора. Тогда я приказал человеку зарыть ее в саду.
В 4 часа все разъехались, и я вернулся во дворец Великого князя Александра Михайловича, где я живу.
На другой день, т. е. сегодня утром, я узнал об исчезновении Григория Ефимовича, которое ставят в связи с моим вечером. Затем мне рассказали, что как будто видели меня у него ночью и что он со мной уехал. Это сущая ложь, так как весь вечер я и мои гости не покидали моего дома. Затем мне говорили, что он кому-то сказал, что поедет на днях познакомиться с Ириной. В этом есть доля правды, так как, когда я его видел в последний раз, он меня просил познакомить его с Ириной и спрашивал, тут ли она. Я ему сказал, что жена в Крыму, но приезжает числа 15-го или 16-го декабря. 14-го вечером я получил от Ирины телеграмму, в которой она пишет, что заболела, и просит меня приехать вместе с ее братьями, которые выезжают сегодня вечером. Я не нахожу слов, Ваше величество, чтобы сказать Вам, как я потрясен всем случившимся и до какой степени мне кажутся дикими те обвинения, которые на меня возводятся.