Политико-философская концепция И. Берлина

Алферов Анатолий

И. Берлин говорит о том, что вера в возможность рациональным и научным методом провести коренные социальные преобразования и раз и навсегда решить важнейшие социальные проблемы человечества и войти в золотой век несмотря на некоторые сомнения, поколебавшие ее, все еще очень сильна. Эта вера, по-видимому, выражает некую вечную потребность человеческого рода. «Может быть, - предполагает Берлин, - люди не могут вынести слишком много реальности, не могут вынести неопределенного будущего, если нет гаранта счастливого конца – провидения, самореализующегося духа, невидимой руки, хитрости разума или истории, производительного и творческого общественного класса» [2, c. 700]. Но если все же окажется, что не все высшие человеческие ценности совместимы друг с другом, тогда не удастся избежать выбора, руководствуясь каким-нибудь принципом, и этот выбор может оказаться мучительным. Поэтому задача заключается в создании такой социальной структуры, которая «…как

минимум, позволяла бы избегать морально невыносимых альтернатив, а в лучшем случае способствовала бы действенной солидарности людей в поисках общих целей, это, может быть, лучшее, чего мы можем ожидать…», - высказывает соображение Берлин [2, c. 700]. «Но курс, требующий столь высокого искусства и практического ума… зависящий исключительно от поддержания того неустойчивого равновесия, которое нуждается в постоянном внимании и починке, - очевидно, недостаточно вдохновляет большинство людей, жаждущих найти решительную и универсальную панацею, которая излечила бы раз и навсегда», - добавляет он [2, c. 700].

На формировании у Берлина представления о плюрализме ценностей, несомненно, сказалось влияние и его предшественников по либеральной мысли. Ведь одной из свобод, провозглашаемых либерализмом, является свобода мысли, мнения. Д. С. Милль всячески осуждал нетерпимость к чужим мнениям, тиранию господствующего мнения, разъяснял вред, который наносит обществу подавление мнений, отличных от мнения, принятого большинством, подчеркивал, что из двух противоположных мнений обычно ни одна из сторон не заключает в себе полную истину. Д. С. Милль ничего не говорил о своеобразии культур, но он много и убедительно высказывался о ценности индивидуального и своеобразного в личности, выступал против нивелирования людей, усреднения.

Вико, романтики и в некоторой степени Гердер были в свое время оппонентами просветителей, убежденных в существовании универсальной истины, открываемой разумом. Во всяком случае, на Берлина в формировании у него представления о плюрализме ценностей они повлияли именно своей оппозиционной по отношению к Просвещению стороной. Это, однако, не характеризует собственного отношения Берлина к Просвещению. Он демонстрировал уважение к просветителям. Французских философов XVIII века он определял как первых организованных противников догматизма, традиционализма, предрассудков, невежества, тирании. Он пишет: «Я проникся уважением к той задаче, которую поставили перед собой французские мыслители-энциклопедисты, к той работе, которую они выполнили по освобождению человечества от темноты – клерикальной, метафизической, политической и тому подобной. И хотя, конечно, я выступал против некоторых основных положений их идей, я никогда не переставал ими восхищаться и не терял чувства солидарности с Просвещением этого периода…» [18, c. 51].

Позиция Берлина, однако, существенно отличается от позиции просветителей XVIII века. Само по себе это понятно, так как XVIII век вел борьбу еще с феодально-клерикальной идеологией, а взгляд Берлина обогащен историческим развитием человечества на протяжении последующих двух столетий. Но либерализм Берлина отличается и от концепций более поздних либеральных мыслителей вплоть до современности. И принципиальное отличие и, можно сказать, реализм его либеральной мысли сообщает именно принимаемая им идея плюрализма ценностей, которая по-иному расставляет акценты в либеральной доктрине.

А. Паньковский говорит: «…Обманчивая простота мысли Берлина препятствует тому, чтобы усмотреть в ней определенную декларацию разрыва с либерализмом – во всяком случае, с его доминирующими версиями» [89, c. 167]. Суждение о разрыве Берлина с либерализмом вряд ли можно принять всерьез, но английский мыслитель, несомненно, раздвигает границы либерализма, предельно расширяет их, поскольку понятие свободы у него обнимает и ценности, подразумевает свободу в отношении ценностей. Плюрализм ценностей, применяемый Берлиным, как бы выводит либерализм за границы собственной идеологии в широкий мир.

Размышляя о плюрализме ценностей как факторе и условии человеческого общежития, Берлин, разумеется, исходит из определенного понимания ценностей. Само представление о плюрализме ценностей, вводимое английским мыслителем, задает контур этого понимания. Ценность предстает у него как нечто безусловно значимое и самодостаточное, не из чего не выводимое. К ценностям не приложимо определение истинности, ценность не истинна и не ложна – она значима, коль скоро она существует. Высшие ценности в виде свободы, справедливости, равенства, счастья и т. д. не образуют какой-либо иерархии, они могут только соотноситься и сопоставляться друг с другом. Важным аспектом понимания ценностей Берлиным является то, что он отказывает им в каких-либо трансцендентных, метафизических истоках – ценности предстают у него порождением самого человека и только человека. Метафизическим он считает и любое «сверх-Я», которое может мыслиться в качестве источника и творца ценностей – народный дух, раса, класс и т. д.

Последнее обстоятельство служит ему, в частности, основанием критики позиции романтизма, а также позиции марксизма. Тем не менее ценности, согласно Берлину, объективны. Провозглашая объективность ценностей, он имеет в виду, что они укоренены в человеческой природе, вытекают из самой сущности человека. Он пишет: «Мужчины – это мужчины, женщины – это женщины, а не собаки, коты, столы, кресла, и это общеизвестный факт; частью этого объективного факта является то, что существуют определенные ценности, и только исповедуя эти ценности, человек сохраняет человеческий облик» [18, c. 56]. «…Множественные ценности объективны, они являются скорее частью человеческой сущности, нежели случайным творением субъективных человеческих прихотей» [18, c. 56–57]. Объективность ценностей, как она понимается Берлиным, связана у него, таким образом, с представлением о неизменной человеческой природе. Ценности объективны постольку, поскольку существует объективная природа человека. Это представление о природе человека, конечно, устанавливает прочную нить связи между Берлиным и классическим Просвещением. Вполне ясно также, что удержание этого представления необходимо Берлину для того, чтобы оградить себя от ценностного релятивизма.

Если ценности самодостаточны и внутренне не связаны друг с другом, то сами в себе они не образуют системы. Можно констатировать, что ценности, как их понимает Берлин, дискретны. В этом смысле о системе ценностей можно говорить лишь как о том или ином их сочетании на почве определенной социальной действительности.

Плюрализм ценностей приобретает основание таким образом в самой их дискретной природе. Отсюда проистекает также возможность столкновения между определенными ценностями, конфликта между ними. Это обстоятельство оказывается в фокусе внимания Берлина – одни основные ценности совместимы друг с другом, а другие – нет. Берлин фиксирует в качестве важнейших ценностных оппозиций антитезы свободы и равенства, знания и счастья, справедливости и милосердия, спонтанного творчества и стабильности.

Наиболее актуальна и обсуждаема, конечно, первая оппозиция. Ее Берлин раскрывает следующим образом: «…Совершенная свобода (именно такой она и должна быть в совершенном мире) несовместима с совершенным равенством. Если человек будет волен делать все, что он захочет, тогда сильная воля уничтожит слабую, волки съедят овец, и с равенством будет покончено. Если в качестве ценности и цели выбрать совершенное равенство, то будет необходимо препятствовать людям превосходить друг друга в материальных, интеллектуальных и в духовных достижениях, иначе наступит неравенство» [18, c. 65]. А. Паньковский выделяет следующие черты, характеризующие взгляды Берлина на ценности: «Предельные человеческие цели и ценности множественны; они характеризуются объективным статусом; они не сводимы к чему-либо, лежащему по ту сторону пространства ценностей и целей, их пределом выступают они сами; они несводимы друг к другу, несовместимы и несоизмеримы друг с другом, их “взаимоотношения” характеризуются конфликтностью; не существует нейтральной инстанции, позволяющей осуществить примирения, либо системы, способной включить их в качестве позитивных элементов» [89, c. 168].

Несовместимость ценностей делает неизбежным выбор в пользу определенных ценностей, и это значит, что другие ценности не будут реализованы или реализованы не в полном объеме. Несовместимость определенных важнейших ценностей, обусловливающая невозможность реализовать одновременно все главные ценности, ведет Берлина к выводу о невозможности реализовать совершенное общество, поскольку совершенное общество мыслится именно как гармоничное осуществление всех ценностей. Совершенное общество, по мысли Берлина, представляет собой утопию. А потому, - рассуждает он, - напрасны все жертвы, которые приносились для достижения совершенного мира. Он считает, что «идея совершенного мира, в котором возможна реализация всех благ, необоснованна и фактически концептуально непоследовательна» [18, c. 65]. Концептуальную непоследовательность этой идеи и должно показать развиваемое Берлиным учение о плюрализме ценностей.

Итак, отличительной чертой политико-философской концепции Берлина является признание им множественности ценностных ориентаций. Не приходится, однако, забывать, что плюрализм ценностей может вести к конфронтации между обществами, придерживающимися различных ценностей, и к конфронтации внутри общества, и история человечества дает тому множество подтверждений. Как Берлин решает эту проблему, порождаемую плюрализмом ценностей? Его решение компромиссно, оно сводится к тому, что при множественности ценностей, принимаемых людьми, существует вместе с тем нечто общее, что разделяется всеми. Эта общность в ценностях, по мысли Берлина, выражает то, что свойственно человеку как таковому, человеку вообще. «У всех людей должны быть общие ценности, иначе они перестанут быть людьми», - замечает он [18, c. 56]. Иными словами, общность ценностей сопряжена у него с признанием общности человеческой природы.