ПОЛК СТРЕЛКА ШАРПА
Шрифт:
Шарп устремился влево. Знамённая группа — за ним. Щёлкали винтовочные выстрелы. В разрывах дыма было видно ребят д’Алембора, подбегающих к траншее. Поддержав их атаку, с левого бока по французам ударила третья рота. Хотя в этом и заключалась обязанность вспомогательных рот, Шарп порадовался: из Карлайна выйдет толковый офицер.
Стена за стеной. Защитников хватало, но лобовые удары предварялись обходными атаками, и французы растерянно пятились назад. Скулу Шарпу раскровенило каменное крошево, бедро оцарапал штык, флягу пробила пуля. Всё это он заметит позже. Заметит и похолодеет, осознав, насколько близок был к небытию. Сейчас же правая колонна находилась у подножия высотки, и надо было прорываться наверх, к форту. Бойцы Шарпа сцепились с врагом во рвах и на круговых стенах, движимые боевым безумием, которое заполняет человека целиком, не оставляя места ни милосердию, ни страху.
Кое у кого из дерущихся на правом фланге красномундирников Шарп разглядел белые отвороты. На помощь Собственному принца Уэльского Добровольческому пришли другие полки. Не по приказу, по зову сердца. Так сражаются солдаты Веллингтона. Шарп поймал себя на мысли, что Южно-Эссекский, поставь перед ним кто-нибудь задачу удержать эту высоту, не выдворили бы с неё даже легионы Вельзевула. Лицо стрелка обдало жаром — над плечом пролетело ядро. Французские горные орудия доли залп по штурмующим, загнав Шарпа и знаменосцев в ближайший ров. Гирдвуд исчез.
Подполковник перешагивал через мёртвых и прощающихся с жизнью. Под ноги попался британский штык, почти пополам согнутый сильным выпадом, угодившим в скалу. Всюду была кровь. Пёс лизнул кровь и помчался искать хозяина. Над головой подполковника свистели пули, стрельба была похожа на потрескиванье горящих кустов. Гул пушек устрашал.
Атака захлебнулась. Ходы сообщения, зигзагами идущие сквозь стены к форту на вершине, были перегорожены. Отступившие в форт защитники внешних линий усилили его гарнизон и намеревались стоять до конца. Шарп протолкался по сапе вперёд. Несколько солдат с колен обстреливали барьеры. Чуть дальше лежали несколько трупов. Французы явно держали подходы к орудиям на мушке.
Шарп обернулся. Вопрошающие взгляды солдат скрестились на нём. Лица парней были черны от гари, забрызганы кровью, но ярость ещё бурлила в них. Надо было только придумать, как расправиться с чёртовыми пушками, палящими из форта и превращающими в ад открытое пространство за пределами сап. Майор выбрался на парапет. Высотка со стороны дороги круто уходила вниз. Оттуда обходной манёвр был невозможен. Машинально выискивая глазами вторую колонну, Шарп разозлился на себя, на гаденькую надежду, что кто-то другой придёт и сделает за тебя твою работу.
— Заряжай!
Лязгнули шомполы. Шарп выбросил руку влево:
— Идём поверху! Прямо на лягушатников! Последний рывок, ребята!
Они оскалились. Костяшки пальцев, стискивающие ружья, побелели.
Медлить смысла не было. Минутная заминка — и фантазия начинает расписывать ужасы, ждущие там. И с каждой секундой всё труднее и труднее извлечь себя из укрытия, бросив собственную беззащитную плоть на растерзание металлу и пороху в непроглядном дыму. А насколько непроглядном? Шарп высунулся. Серая дымная завеса плотно окутала вражеские позиции. Французы, должно быть, мало что могли видеть сквозь неё.
— Ну-ка! Дайте ублюдкам вас услышать, парни!
Шарп взревел и запрыгнул на край хода. Несколько секунд он думал, что никто за ним не последует. Всё его существо протестовало, кричало: не выпрямляйся, дурак, не беги, ты же потеряешь жизнь и только что обретённое семейное счастье; ляг, затаись! Но Шарп бежал и орал, глуша в себе страх. И вдруг клич его подхватили, и краем глаза стрелок заметил, что рядом мчатся его бойцы, поднявшие-таки себя в безумную лобовую атаку.
В центре линии Патрик Харпер заметил, что правая колонна с Шарпом впереди рванулась на приступ и тоже мешкать не стал. Из стены напротив выступал здоровенный валун, испещрённый светлыми метками от пуль. В несколько прыжков достигнув камня, Харпер заскочил на него. Несуразная семистволка изрыгнула огонь с дымом, и трёх французов смело со стены. Перехватив оружие, как дубину, Харпер уже крушил врагов по ту сторону, и рядом с ним бились его земляки. Стена была взята. Справа Шарп гнал роты на последний рубеж обороны, туда, откуда вели огонь пушки. Британский капрал с оторванной ядром нижней челюстью скрёб ногтями холодную поверхность скалы. Рядом скулил его пёс, которому пуля прострелила крестец.
Чарли Веллер клял себя последними словами за то, что не может заставить себя встать навстречу смерти и ужасу, а ноги уже несли его вперёд. Всё застилал дым. Поверх голов бегущих перед Чарли старших товарищей пелена на миг лопнула, явив французский флаг над фортом. Не так Чарли представлял войну, не так. Бони, поджавший хвост от грохота и криков, верно трусил позади Чарли. Пуля чиркнула по киверу, сбив его набок. Взвод остановился. Чарли рухнул на землю, поправил головной убор и, глядя на чистое лезвие своего штыка, подумал, что никогда не станет настоящим солдатом.
— Мистер Прайс! — донеслось откуда-то спереди, — Вправо.
— Это нам, Чарли! — подмигнул юноше рядовой Клейтон, тощий парень, по жене которого вздыхало полбатальона, — Молись и не дрейфь! Готов?
Мушкетная стрельба впереди усилилась. Лейтенант Прайс неловко взмахнул саблей:
— За мной! Пора отрабатывать жалованье!
Веллер мысленно распростился с жизнью и поднялся. Выставив ружьё перед собой, как остальные, Чарли услышал их клич и тоже выдавил из себя что-то жалкое, до отвращения невоинственное. За невысоким бруствером из наваленных осколков и булыжников открылась траншея, набитая усачами, чьи мушкеты, казалось, наведены прямо на Чарли.
Залп! Чарли взвыл от страха. Каким-то образом крик превратил ужас в злость. Клейтон нырнул в окоп и всадил штык в одного из этих пугающих усачей, в сравнении с которыми Чарли ощущал себя напроказившим сорванцом. Юноша, не желая отстать от Клейтона, бросился на бруствер и дюжий француз, похожий на оставшегося там, дома, деревенского кузнеца, ткнул Чарли сверкающим штыком.
Веллер отчаянно отмахнулся мушкетом, будто вилами. Ружья столкнулись с громким стуком, и парнишка услышал возглас Клейтона:
— Вздуй его, Чарли!
Удар вышел неожиданно сильный. Оружие француза отлетело прочь, и Веллер вонзил ему в шею штык. Противник дёрнулся, Чарли потерял равновесие и свалился мешком на раненого. Они упали на дно траншеи. Усатый замахнулся. Чарли сунул ему в лицо кулак и колотил, и колотил, пока штык оброненного юношей при падении мушкета не воткнулся французу в грудь.
— Неплохо, Чарли! — Клейтон рывком поставил юношу на ноги, — Бери его ранец, и ружьё своё не забудь.
— Ранец? — совет Харпера только сейчас всплыл в памяти.