Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Товарищ подполковник, тут чего-то непонятное. Во-первых, мы у него чужой паспорт нашли, а во-вторых, у него, похоже, что-то в одежде зашито.
– Ну-ка, ну-ка, – обрадовался Жмырин и, приблизившись, сам захотел в этом убедиться.
– Оставьте меня в покое, придурки! – с трудом проговорил Ямщиков. – Замкнете взрыватель – нас всех разнесет к чертовой матери! Дуболомы!
Жмырин предостерегающе поднял руку, заставив оперативников отступить.
– Что ты сказал? – произнес он с угрозой. – Взрыватель? На тебе взрыватель?
– Не дошло еще до твоих тупых мозгов? – огрызнулся Ямщиков. – На мне динамит.
– Что? –
– Герой! – язвительно сказал с капота Ямщиков. – Если бы я хотел – давно бы вас всех на небеса отправил. Между прочим, стоило бы это сделать. Таким придуркам только там и место.
– Ну ты поговори еще! – неуверенно произнес Жмырин. – Террорист! Знаешь, что тебе за это светит?
– Лучше тебя! Только мне плевать. Эта простая мысль тоже до тебя не доходит?
Жмырин был растерян. Он попал в довольно глупое положение. Похоже, этот Ямщиков действительно был начинен взрывчаткой и в любую секунду мог порвать их всех в клочки. Удерживать его было опасно, но еще опаснее было отпускать. Жмырин не знал, что делать. Он оглянулся на помощников. Лица у оперативников были какие-то серые.
– Да отпусти же меня, придурок! – еще раз сказал Ямщиков. – Ваша взяла, радуйся! Но учти, разговаривать я буду только с полковником Гуровым. Полковник Гуров! Знаешь такого?
Жмырин еще секунду подумал и разжал руки. Черт знает что такое! Он берет этого типа с поличным, рискует карьерой и даже, как выясняется, жизнью, а сливки снимать опять будет Гуров! Это уже судьба. Он обернулся к своим подчиненным и сухо распорядился:
– Наденьте на гражданина Ямщикова наручники! Мы должны доставить его в распоряжение Гурова.
– Никаких наручников! – возразил Ямщиков. – Я сам сдаюсь. Для чего этот цирк?
Жмырин сумрачно посмотрел на него.
– Ладно, не надо наручников, – наконец сказал он. – Только не представляю, как мы его повезем – с бомбой и безо всякой страховки…
Так ничего и не решив, он махнул рукой и включил мобильник, который до сих пор молчал. Звонок от Гурова поступил тотчас же. Гуров был вне себя.
– Черт возьми, Жмырин! В чем дело? Почему никто не отвечает?
– Прости, Лев Иванович, – сокрушенно произнес Жмырин в трубку. – Случайно отключил телефон. А у меня для тебя новости. Я тут Ямщикова взял…
– Что?! – воскликнул Гуров. – Кто позволил?
– Ты погоди, Лев Иваныч, не горячись! Тут очень странные вещи… И он готов давать показания. Но он говорит, что будет общаться только с тобой.
– Ну так вези его срочно в главк! А с тобой, Жмырин, мы еще разберемся, я тебе обещаю!..
– Да ради бога, Лев Иваныч! Только тут такое дело… – он замялся. – Как его к вам везти-то? На нем динамит. Как на ком? На Ямщикове, конечно. Зашит в одежду. Взрыватель, все как положено. Что он задумал, мне пока неизвестно. Но, может, с ним лучше где-нибудь на пустыре поговорить?
– Где вы находитесь? – спросил Гуров и, получив адрес, распорядился: – Ждите, мы сейчас будем. И постарайтесь до нашего приезда не делать глупостей.
Они с Крячко появились через восемь минут. До их приезда Жмырин вообще ничего не делал. Он погрузился в состояние мрачной задумчивости и, казалось, даже забыл про Ямщикова. За тем с особенным беспокойством присматривали молодые оперативники. Но Ямщиков просто угрюмо ждал своей участи. В таком положении их и застал Гуров.
– Я смотрю, вы совсем носы повесили? – сказал он, выходя из машины. – Что же прикажете мне тогда делать? Давайте-ка быстренько разберемся, что у вас тут произошло! Прежде всего, Алексей Петрович, что это за бомба? Проясните!
Ямщиков серьезно посмотрел на него и нехотя признался:
– Насчет бомбы все правда. На мне динамит. Под рубашкой провода. Здесь на запястье – взрыватель. Достаточно нажать вот здесь…
– Зная вас как человека серьезного, – сказал Гуров, – вынужден поверить, что это не шутка. Насколько я понимаю, нас-то вы взрывать не собираетесь?
– Нет. Я собирался взорвать себя, а заодно и Седого. Увы, все сорвалось. Вы помешали моим планам, и теперь мне ничего не остается, как сделать вас орудием возмездия. Чертовски досадно, что так получилось, но я сам виноват. Ничего не попишешь.
– Признаться, не могу разделить вашу досаду, – сказал Гуров. – Не люблю взрывов. А кто это – Седой?
– Мой однокашник, физик. Много лет назад мы вместе начинали. Мы разрабатывали принципиально новую систему связи. В подробности вдаваться не буду, для краткости назову ее суперсвязью. Она куда экономичнее и надежнее нынешней мобильной связи. Связь будущего, одним словом. В те годы мы были молоды, честолюбивы и полны идей. Но потом в стране произошли изменения, наш проект стал никому не интересен, всех интересовало то, что приносит мгновенную выгоду. Оборонные предприятия, лаборатории свертывали работу, проекты замораживались. Люди разбегались кто куда. Леонид Седой решил, что в других краях он скорее найдет свое счастье, и отвалил на Запад. Ему там действительно повезло, но не в той области, в которой он начинал. На Западе он стал бизнесменом, и довольно успешным. Я, впрочем, мало знаю об этом его периоде. Он и сам предпочитает помалкивать о своем бизнесе – наверное, есть причины. Полгода назад он вдруг приехал в Москву. Мы встретились. Я расчувствовался и рассказал ему, что наш проект близок к завершению. Он сначала удивился, а потом задумался. А перед самым своим отъездом предложил мне, грубо говоря, украсть документацию по проекту и уехать вместе с ним на Запад. Я довольно резко отказал ему, а если точнее, послал подальше. Он разозлился и предупредил, что может заставить меня принять предложение и скоро я о нем услышу. Тогда я просто высмеял его…
– А через полгода вдруг убили вашего троюродного брата, – подсказал Гуров.
– Вот именно, – кивнул Ямщиков. – Володьку, Серегу, потом женщину, которую я любил… У меня были подозрения, но я загонял их глубоко в подсознание. Понимаете, невозможно было в такое поверить.
– Когда же поверили?
– Меня встретили на кладбище, когда я ходил на могилу Светланы. Это был один из его «шестерок» – Дэн. Раскрыл карты, распорядился, чтобы я делал, что мне велено. Иначе грозил убить дочь и жену. Я потребовал встречи с Седым. Думал, что Седой еще за границей и у меня есть время. Собственно, уже на кладбище я решил, что буду делать. У меня оставалось два выхода – смотреть, как гибнут дорогие мне люди, или покончить с собой. По натуре я боец, и мне очень не хотелось уступать этой сволочи. Но это означало отнять жизнь у дочери. Понимаете, какая мерзость – сначала дать жизнь, потом забрать – из принципа. Я почувствовал к себе такое отвращение… И понял, что выход один – я покончу с собой, но так, чтобы уничтожить эту тварь, Седого. Я раздобыл взрывчатку…