Полководцы Первой мировой войны
Шрифт:
К моменту начала войны в рядах офицерского корпуса насчитывалось 40 590 человек, при этом до штатного расписания не хватало 3000 офицеров. Требовалось срочно увеличить численность командного состава в связи с открытием боевых действий. За короткий срок были исчерпаны все имеющиеся резервы, но так как в ходе мобилизации приводились в боевую готовность одновременно войска первой и второй очереди, приходилось искать дополнительные источники пополнения офицерского корпуса.
В своем отчете военный министр В. А. Сухомлинов отмечал: «Для увеличения числа офицерских чинов образованы источники постоянного пополнения кадров путем ускоренного выпуска из военных училищ, которые дали 8400 человек в 1914 году, и подготовлены к выпуску 10 000; допущены к производству в офицеры частью с экзаменом, частью без экзамена, все нижние чины, имеющие соответствующий уровень образования».
За
Таким образом, к первым боям кадры для пополнения офицерского корпуса были исчерпаны. Возникала проблема поиска дополнительных источников для восполнения потерь в ходе войны. Большая протяженность линии фронта и огромный размах боевых действий влекли за собой большие потери в личном составе Действующей армии. Незнание условий войны, нарушение противником правил обращения с пленными и парламентерами, применение отравляющих газов и большого количества техники на полях сражений, которые русское общество не было готово воспринять ни практически, ни морально, вело к массовой гибели офицеров на фронте. Только в течение первых пяти месяцев войны из строя выбыло 13 899 офицеров. Общие потери командного состава русской армии за всю войну — 130 959 человек (без учета военных чиновников и врачей) — превосходят все предыдущие кампании конца XIX — начала XX века.
Перед командованием стоял вопрос о скорейшем пополнении офицерских рядов, причем новые командиры должны были отвечать всем требованиям, выдвинутым войной: техническая грамотность, максимальное сближение с личным составом, умение быстро разбираться во взаимодействии различных родов войск.
В сложившейся ситуации, дабы скорее восполнить убыль офицеров в войсках, требовалось обеспечить постоянный приток новых командных кадров. Учитывая, что на первых порах основной контингент учащихся в школах прапорщиков состоял из более или менее образованных солдат, хорошо знакомых с военным делом, начальник Генерального штаба генерал от инфантерии М. А. Беляев выступал за дальнейшее развитие и расширение школ прапорщиков, тем более что к 1 декабря 1914 года в армии не доставало до штатного расписания 14 500 офицеров. Со временем стало увеличиваться количество открытых школ прапорщиков: 12 — в 1914 году, к 1 января 1916 года — 34 школы, к 1 января 1917 года — 38 школ, к осени 1917 года — 41.
В 1915 году, таким образом, армия получила 7608 прапорщиков, в 1916 году — 12 569, а к 1 мая 1917 года общее число составило 22 084 человека. Из приведенных цифр видно, что основным источником пополнения офицерского корпуса в годы Первой мировой войны были школы прапорщиков.
В эти школы направлялись нижние чины, а также люди со стороны с надлежащим уровнем образования (II разряд). Основным составом были представители купечества, мещанства, крестьянства. В школах прапорщиков количество дворян и офицерских детей крайне низко. Всего к 1 мая 1917 г. военные училища и школы прапорщиков окончили 172 358 человек, а с 11 мая по октябрь еще 20 115. Общее число офицеров, произведенных в военное время, составило 207 000 человек. Если еще прибавить произведенных в офицерский чин во время июньского наступления 1917 г., то общее число офицеров военного времени составит 220 000 человек. По подсчетам историков, на данный период офицерский корпус насчитывал 250 000. Таким образом, за годы войны сменился социальный состав русского офицерства и изменился его облик.
Условия войны заставили отказаться от традиционных принципов набора в военные училища, открыв туда доступ любому грамотному человеку. Уровень подготовки же с трудом мог соответствовать офицерскому званию. Поскольку школы прапорщиков уступали военным училищам по качеству преподавания и системе приема, то это сказывалось на положении обучающихся и на их образовательном уровне.
Уже после первых выпусков выяснился низкий уровень подготовки в школах прапорщиков. Также было отмечено несоответствие учащихся требованиям, предъявляемым офицерам: образование, грамотность, правила поведения. Это позволило генералу Адлербергу отметить в докладе Николаю II, что «…большинство прапорщиков состоит из крайне нежелательной для офицерской среды элементов».
Начальники школ всячески боролись за улучшение качественного состава учащихся. К примеру, начальник 4-й Московской школы
Здесь необходимо отметить, что не все выпускники школ прапорщиков попадали на фронт. Многие направлялись в запасные полки и батальоны, где занимались подготовкой маршевых рот. От их знаний зависел уровень подготовки пополнений для фронта, а он был очень слабым. «В армию пришла молодежь, плохо подготовленная в запасных частях… вообще начиная с 1915 года армия стала походить на ландмилиционное войско», — отмечал командующий 8-й армией генерал А. А. Брусилов. Требовалось скорейшее решение проблемы подготовки офицерского состава.
Анализ документов мобилизационного отдела ГУГШ за период 1915–1916 гг. позволяет сделать вывод, что для многих людей школы прапорщиков явились начальной ступенью дальнейшей карьеры. Канцелярия начальника ГУГШ буквально завалена прошениями о зачислении в школы представителей мещан, купцов, крестьян.
В ходе войны офицерский корпус целиком преобразился, приобретя, как и армия, народный характер. Он перестал быть профессионально-этической отгороженной частью общества. Постепенно старый кадровый состав, понесший большие потери и потому практически истребленный, был заменен новым, выпущенным с краткосрочных курсов. Отечественные специалисты отметили, что к концу 1917 г. в большинстве воинских частей из 100 % офицеров 98 % были прапорщиками военного времени.
Таким образом, офицерский корпус не только численно увеличился, но и перешел на новую систему комплектования — бессословную. Юридически офицерство продолжало оставаться привилегированным сословием, на деле же оно состояло из народа, прошедшего ускоренную подготовку.
Попадая в армию, новоиспеченные прапорщики сталкивались с кадровыми офицерами. Хотя последних оставалось немного, они считали себя хранителями и продолжателями традиций русского офицерства, в основе которых лежала служба стране и престолу. Мировоззрение старых кадровых офицеров можно выразить словами одного военного журналиста: «…кто бы воевал, кто обязан подавать пример. Мы, кадровые офицеры. Государство нас даром учило…нам платили жалованье, мы принимали присягу. Наконец, я служу в полку, в котором предки мои совершали легендарные подвиги, не считаясь ни со временем, ни с погодой, ни с численностью врага. Они были герои духа и долга». Совсем другое дело — молодые прапорщики, прошедшие короткий курс обучения. Их положение в офицерском обществе определяла не только профессиональная непригодность, но и полная неподготовленность к тому, чтобы стать офицером. Здесь следует разделять произведенных в офицерский чин на фронте солдат, которые были знакомы с военным делом, и выпускников школ прапорщиков, в прошлом тыловых солдат, ополченцев и студентов, а также людей со стороны, не имевших ни малейшего понятия о воинской службе.
Многие из них шли в армию ради карьеры, особенно после приказов военного министра о положении офицеров военного времени при демобилизации армии. Обладающие хоть каким-нибудь образовательным цензом стремились стать офицерами, чтобы с помощью военной карьеры завоевать положение в обществе. Такими молодыми прапорщиками комплектовался в годы войны офицерский корпус.
Это во многом привело к неприятию прапорщиков кадровым составом армии. «В полках по три-четыре офицера, на которых можно положиться: капитаны и поручики; они командуют батальонами. Остальные прапорщики не могут отличить правой руки от левой», — доносил командующему Юго-Западным фронтом генерал П. И. Лечицкий. Подобное отношение к новым офицерам происходило из-за противоречий в подготовке и воспитании кадровых военных и учащихся ускоренных курсов. Все знания, навыки и общественные нормы, которые раньше офицеры вырабатывали годами, теперь необходимо было пройти за четыре месяца. Неудивительно, что за такое короткое время будущие командиры не успевали освоить даже азы военной науки. «Сегодня на плацу показали трехдюймовую пушку и сделали из нее выстрел. На этом закончилось практическое и теоретическое знакомство с артиллерией. Зато много и усердно занимаемся фортификацией на… классной доске. Настоящих окопов мы не видели, проволочных заграждений тоже».