Полководцы Украины: сражения и судьбы

Табачник Дмитрий Владимирович

Весьма существенная разница между поставленными выше двумя точками зрения на тактику будет яснее из примера. Артиллерийский огонь достигает наибольшей действительности на расстояниях 1000–500 сажен; это свойство современной артиллерии – неизменное в постоянное; данная положительная. Вывод из него, подсказываемый непродуманным, первичным впечатлением, тот, что в бою артиллерия не должна подъезжать к неприятелю ближе наибольшей действительности своего огня; и такой вывод, с первой точки зрения на тактику, был бы уместен, особенно при оговорке, что, впрочем, могут быть случаи, когда нужно подъезжать и ближе наибольшей действительности. Но, введя эту последнюю поправку, что же мы собственно оказали? не более не менее как общее место, смысл которого тот, что могут быть случаи, когда не следует подъезжать ближе наибольшей действительности; а бывают случаи,

когда следует подъезжать ближе этой действительности. И выходит, что все тут дело не в том, чтобы это уметь переговорить с чужого голоса, а в том, чтобы знать, когда следует сделать одно, когда другое. Обилие рассуждений подобного рода в прежних тактиках и было причиною, что знание свойств отошло на задний план; а многие приходили даже к тому убеждению, будто тактика есть не более как неудобоваримая болтовня.

При второй точке зрения на тактику изучение свойств войск и местности выступает на первый план, а рассуждения о том, как применить их к делу, – на второй. Всякий преподаватель должен постоянно оттенять эту существенную разницу между исследованием свойств и описанием их применения. В изложении первых следует требовать знания твердого и положительного; к изустному же изложению вторых должно относиться снисходительно. Еще лучше вести преподавание так, чтобы, объяснив известное свойство, выводов из него требовать от самих обучаемых: только этим путем можно вызвать их мысль к самодеятельности. Не нужно думать, чтобы это было дело трудное: при малейшем внимании из всякого свойства возникает много вопросов, решение которых в положительную и отрицательную сторону будит мысль обучаемого, освоивает его с самостоятельным отношением к предмету и освобождает от слабости, которой человек так подвержен, успокаиваться на каком-нибудь частном выводе, принимая его за общий на все случаи.

Дело в том, что язык разговорный, к сожалению, лишен той особенности, которая в высокой степени свойственна, например, языку математическому, дающему возможность в одной формуле сосредоточивать положительные и отрицательные решения, да вдобавок между такими иногда пределами, к +. Это часто забывают: и словесный вывод, сделанный из известных данных и при известной обстановке, пускают гулять по свету как безусловный, т. е. верный при всякой обстановке. Быть настороже против подобной односторонности нужно во всем и всегда; тем более, что всякий односторонний вывод заманчив, ибо всегда бывает весьма нагляден. Можно указать на целые эпохи, служившие подобным односторонним мнениям и, разумеется, приводившие к катастрофам. Дело преподавателя, преданного своему делу, вооружить слушателей спасительною осторожностью против безусловных выводов: их нужно приучить задаваться относительно самого даже общего теоретического положения вопросом: а не может ли быть случая, когда положение, прямо ему противоположное, будет верно?

Рядом с рациональной постановкой теоретического преподавания тактики необходимо позаботиться и о том, чтобы обучающиеся получили реальное представление о войсках, военных сооружениях и учреждениях. Ни описание, ни чертеж этой цели не достигают, а нужно видеть самые предметы. В деле практическом действительно понимается только то, что приходит в сознание через глаз; и если нет возможности вполне строго осуществить в преподавании тактики педагогическое начало «давать всегда прежде предмет, а потом его знак», то по крайней мере не должно забывать показывать предмет хоть после того, как усвоен знак. Всякий без труда согласится, что человек, видевший хотя одно эскадронное учение, будет иметь о коннице гораздо более ясное представление, нежели другой, основательно изучивший по книгам тактику конницы и в жизни не видевший никакой конной части. Заведывающим обучением будущих офицеров это постоянно нужно иметь в виду и не упускать ни одного случая показать им прочие роды оружия, фортификационные сооружения и обоз различного рода.

Невольно рождается сомнение, что при таком взгляде на теорию военного искусства, по-видимому, и места нет прикладному отделу. Есть и большее; только путь изучения его иной, нежели путь изучения свойств военных элементов. Это путь задач в поле и на планах; путь ознакомления с тем, как мастера дела достигали военных целей при различной обстановке, т. е. изучение истории войн. Второй путь не всем, к сожалению, доступен, но первый открыт теперь всем: не говоря о существующих уже сборниках задач, приготовляется и в непродолжительном времени выйдет задачник, составляющий приложение к этому курсу. Военный, давший себе

труд проделать не все, но хоть по нескольку задач из каждого отдела задачника, значительно подвинется в знакомстве с прикладною тактикою.

При решении задач не должно никогда упускать двоякой цели: первая определяется содержанием решения задачи; это дело ума; вторая – манерою ведения занятий, которая действует на волю обучаемых. Должно вести занятия так, чтобы не подрывать у занимающихся веры в себя. Если этого нет, наилучший руководитель не только не поможет, но напортит; что толку в том, если он научит, как располагаться для боя, для отдыха, как принимать сторожевые меры, и в то же время задергает, запугает человека? Правда, он ему ум несколько подготовил, а волю подорвал. Но у запуганного человека и ум, как бы он ни был развит, плохо действует. В нашем деле подобная наука хуже невежества: потому хуже, что успех в военном деле зиждется на воле; ум подсказывает только легчайший путь к успеху.

В людях, назначаемых для такого дела, в котором так называемое благоразумие есть зачастую не более как малодушие, а безумная, по-видимому, решимость является самым разумным и осторожным поступком, воспитание характера, воли должно быть поставлено выше всего и прежде всего. И потому при разборе задач не торопиться разносить, если решение не пришлось вам по вкусу, а лучше прослушать внимательнее доводы, на основании которых оно принято. И если после таких объяснений окажется, что в принятом решении нет ничего противоречащего свойствам войск и отстаивается оно с убеждением и знанием дела, предлагать поправки не как исправление ошибки, но только как другой способ решения.

Только равнодушие к делу, грубое невнимание к свойствам войск, наконец, хлыщеватое поползновение спорить только из-за удовольствия поспорить делают разнос вполне законным и оправдываемым. Руководитель должен вооружиться терпением, самоотвержением и уважением к чужим мнениям; он должен радоваться малейшим проблескам оригинальной мысли, уметь поддерживать и развивать их. Без этих качеств он не годится в руководители.

Задачи, начинаясь на плане, должны кончаться в поле; эти последние – составляют венец дела. Кто плохо решает задачи на плане, но находчив в поле, тот вполне годится для дела; кто, напротив, решает их хорошо на плане, а в поле теряется, – никуда не годится. Коренной недостаток задач на планах тот, что при них приходится говорить о том, что в поле приходится делать. Всякий руководитель должен помнить эту особенность занятий на планах и остерегаться придавать им значение, большее того, какое им принадлежит как приему чисто подготовительному.

Как при задачах на плане, так и тем более в поле, руководитель должен поставить себе за правило: 1) сначала показать самому, как что делается; только после этого он может ожидать толкового исполнения показанного; 2) не давать известного тактического действия разом, а непременно разложить его на составные части и каждую показать отдельно, так сказать, по приемам. Оба эти начала и в настоящее время прилагаются, как известно, в занятиях войск; но прилагаются, к сожалению, не до конца; а в конце-то приложение их и важно. Нужно в тактической выработке войск поступать точно так же, как поступаем в строевой выработке. Никому в голову не придет потребовать, например, правильной стойки, прикладки, спуска курка и тому подобное, не показавши предварительно на себе, как это делается; и в то же время мы нисколько не затрудняемся потребовать прямо, без предварительного показа, вещей несравненно более трудных и сложных, как: прикрытие артиллерии, толковое вождение разъездов в различных случаях, содействие конницы пехоте и обратно и тому подобное. С полным убеждением говорим, что до тех пор, пока тактика не будет показываема войскам в поле по приемам, рассчитывать на толковое исполнение тактических комбинаций, т. е. маневрирования, нельзя. Только этим путем тактическое образование может быть обращено войскам в метод, в рутину.

Нельзя скрыть от себя того, что усвоению такого пути в деле тактического образования личное самолюбие и опасение за свой авторитет в руководителях полагают препоны довольно существенные: критиковать всегда легче, чем сделать. И оттого стремление к идеалам на слове и зачастую полное бессилие на деле… Руководитель не должен бояться и сам учиться, а следовательно, и ошибаться; тогда и руководимые не будут бояться ошибок; должен искренно сознавать свои ошибки; тогда и руководимые будут поступать так же. И, говорим по опыту, ничто более не утверждает авторитета руководителя, как подобное отношение к делу.