Полководец. Война генерала Петрова
Шрифт:
— Вообще, если бы не артиллерия, мы бы, пожалуй, не удержали своих позиций, — сказал Петров. — Молодцы артиллеристы.
И богдановский полк, и береговые батареи, и вот капитан Яблонский, непосредственно с нами участвующий в отражении атак, очень хорошо нам помогают.
С крейсера «Червона Украина» высадились 720 краснофлотцев-добровольцев, они немедленно были брошены в бой. Поступило сообщение, что из Новороссийска морем высланы на кораблях 5 тысяч бойцов маршевого пополнения. Но успеет ли это пополнение? Положение критическое. Враг уже в нескольких километрах от Пересыпи, до передовой можно доехать трамваем. Шло пополнение из 5 тысяч, а 29 августа только
Маршевые батальоны успели. Они прибыли утром 30 августа. Их ждали с нетерпением, особенно в Восточном секторе. Но хоть там было и очень трудно, нельзя было отдать все пополнение только туда — во всех секторах было тяжело, да и в дальнейшем везде следовало ожидать нового сильного напора. Поэтому пополнение было роздано и в 95-ю, и в кавалерийскую, и в Чапаевскую дивизии. Оно прибыло очень вовремя, судьбу Одессы решали, можно сказать, часы. Бойцы пополнения оказались хорошо обученными и подготовленными. Кроме того, это были люди с Большой земли. Их прибытие вселяло уверенность, что Одесса не оторвана, не забыта, что она связана со всей Родиной.
Для улучшения руководства в Восточном секторе командование Одесского оборонительного района решило все части объединить, создав новую дивизию и пополнив ее только что прибывшими войсками. Встал вопрос и о назначении командира дивизии. Комбриг Монахов, возглавлявший до этого сектор, руководил боем неплохо. Но был в распоряжении командования более опытный человек, полковник Г.М. Коченов. Он в Одессе исполнял обязанности начальника гарнизона, раньше был комендантом Тираспольского укрепленного района. Как и при назначении Ивана Ефимовича Петрова, Коченова вызвали ночью к командарму Софронову, разговор был очень короткий.
— Сможете командовать дивизией в Восточном секторе? — спросил без обиняков Софронов.
— Пока там не дивизия, а некоторые наметки…
— Командовать нормальной дивизией всякий сумеет, — пошутил член Военного совета Воронин. — Ты вот покомандуй такой, какая есть. — И, перестав улыбаться, Воронин уже серьезно добавил: — Нужно создать нечто похожее на укрепрайон. Ну не по сооружениям, а по стойкости, чтобы не допустить противника к городу. Уже совсем близко до Пересыпи.
В новую дивизию, получившую название 421-я Одесская, вошли 26-й пограничный полк, 1-й морской полк и 54-й Разинский из состава Чапаевской дивизии. Надежды Петрова вернуть Разинский полк в свою дивизию теперь уже совсем откладывались на неопределенное время. Но Иван Ефимович в такой обстановке даже и не заикался о возвращении полка в состав дивизии. Он понимал, как сейчас было трудно в Восточном секторе.
Противник, неся большие потери, тем не менее все настойчивее стремился взять Одессу Он не только наращивал силы, но искал новые формы боя. В начале сентября, стараясь избежать прицельного обстрела нашей артиллерией, противник тоже стал применять ночные атаки. И добился этими атаками некоторых успехов. Он приблизился к городу еще на несколько километров. Дивизия Петрова пыталась с помощью соседей контратаковать вклинившегося врага. Но подразделения были уже совсем малочисленны, и контратаки успеха не имели.
Создалась реальная угроза городу. И отвратить ее было нечем. Сил у защитников Одессы не оставалось. О тяжелом положении командование Одесского оборонительного района доложило в Ставку и Военному совету фронта.
СЕНТЯБРЬ 1941 ГОДА
На рассвете 7 сентября в Одессу на лидере «Харьков» в сопровождении эсминца «Дзержинский» прибыл командующий Черноморским
— Да, жарким салютом встречаете. Ну как дела?
— Как видите, — сдержанно ответил Жуков.
В тот же день состоялось заседание Военного совета Одесского оборонительного района, на котором было тщательно обсуждено и взвешено все, что можно предпринять для удержания Одессы. Адмирал Октябрьский рассказал о тяжелой обстановке на юге, о том, что гитлеровцам удалось форсировать Днепр в районе Берислава и Каховки, направить удар на Перекопский перешеек. На повестке дня стояла судьба Крыма. В этой обстановке значение Одессы очень велико. Она оттягивала на себя большое количество войск противника и закрывала для него побережье Черного моря. Ведя здесь бои, Приморская армия защищала не только Одессу, но и весь Крым и весь юг страны.
Ночью командующий флотом Ф.С. Октябрьский и вице-адмирал Г.И. Левченко ушли из Одессы на лидере «Харьков». Они увидели обстановку своими глазами и обещали всяческую поддержку Одесскому оборонительному району. А положение в секторах все ухудшалось, и не было уже сил сдерживать напор противника. Командование OOP вынуждено было дать еще одну телеграмму в Ставку:
«Батареи противника интенсивно обстреливают Одессу. За последние 10 дней OOP имел только ранеными, размещенными в госпиталях, 12 тысяч… Местные людские ресурсы исчерпаны. Прибывшие маршевые батальоны пополняют только убыль. Имеем большие потери людей, особенно в командном составе. В связи с этим, снижается боеспособность. Имеем потери в боевой технике. Имеющимися силами OOP не в состоянии отбросить противника от Одессы. Для решения этой задачи — оттеснить врага и держать город и порт вне артиллерийского обстрела — срочно нужна хорошо вооруженная дивизия».
Эта телеграмма полностью отражает и состояние дивизии генерала Петрова. 12 сентября противник, наступая в направлении Ленинталя, пытался расширить прорыв и выйти в район Сухого лимана. В батальоне стрелковых полков Чапаевской дивизии по 50 человек. Все, кто был до этого в тылу, вышли в первые траншеи, в том числе и штабы частей. Генерал Петров, установив на «пикап» два пулемета, то и дело сам вынужден был кидаться на участки намечающегося прорыва. Положение уже казалось безвыходным.
На исходе 13 сентября Петров доложил командарму о том, что его левофланговый 31-й полк под угрозой окружения. Командарм долго молчал и потом спросил:
— Что вы предлагаете?
— Надо чем-то поступиться. Прошу вашего разрешения отвести левый фланг на рубеж Сухого лимана. Сократится ширина фронта, и я его смогу еще некоторое время удерживать. Будет более эффективным огонь не только поддерживающей меня артиллерии, но и береговых батарей.
Софронов, не возражая, а как бы размышляя вслух, сказал:
— Но это значит, что противник будет постоянно держать под огнем город и с южной стороны. Это значит, что днем корабли не смогут входить в Одесский порт, потому что он будет и в сфере наблюдения, и в сфере досягаемости артиллерии противника. И вообще враг окажется еще ближе к городу…