Полководец. Война генерала Петрова
Шрифт:
Полковник Крылов, дежуривший ночью, доложил коротко обстановку.
— Немцы готовят какую-то пакость, — сказал Петров. — Наверное, ночью они уплотняли боевые порядки. Надо быть начеку, особенно на левом фланге. — Спросил Потапова: — Сколько может быть у немцев дивизий с учетом вновь прибывших?
— От девяти до одиннадцати. Я сверил эти данные у разведчиков флота.
Петров позвонил контр-адмиралу Жукову, сообщил о поведении противника и свой вывод о готовящемся наступлении. Адмирал спросил: «Ну и что будет дальше?» Петров спокойно ответил: «Надеюсь, все
Командарм приказал всем частям усилить наблюдение и быть в готовности к отражению атаки противника.
И вот началось…
После двадцатипятиминутной артиллерийско-авиационной подготовки пехота и танки противника ринулись в атаку. Севастопольцы их встретили огнем. На фоне снега танки были хорошо видны, и артиллеристы сразу же подбили несколько машин врага. Но в настойчивом движении противника ощущалась непреклонная решимость.
Постепенно в ходе боев прояснилась обстановка. Комендант первого сектора генерал-майор Новиков доложил о том, что противник ворвался на высоту 212,1, но пограничники Рубцова вернули эти позиции. К вечеру первый сектор продолжал удерживать свои рубежи полностью.
Во втором секторе гитлеровцам тоже при первой атаке удалось овладеть несколькими высотами, однако дивизия под командованием Ласкина уверенно отражала дальнейшее продвижение врага.
В третьем секторе дело дошло до рукопашной. 287-й полк 25-й Чапаевской дивизии и 2-й Перекопский морской полк под натиском превосходящих сил отступили к Камышловскому оврагу.
Очень тяжелые бои шли в четвертом секторе. После неоднократных контратак, понеся большие потери, 8-я бригада морской пехоты Вильшанского была выбита с высоты Азиз-Оба.
Петров усилил четвертый сектор своим резервом — 40-й кавалерийской дивизией полковника Ф.Ф. Кудюрова и 773-м полком. Командарм приказал контратаковать и вернуть высоту Азиз-Оба. Батареи береговой обороны и полевой артиллерии начали артиллерийскую подготовку, однако гитлеровцы, упредив наши части, сами пошли в наступление. Начался кровопролитный встречный бой, в котором малочисленная, но стойкая кавдивизия Кудюрова стала теснить врага. Однако 773-й полк вышел несвоевременно, не включился в контратаку войск сектора, попал под сильный артогонь и под натиском пехоты и танков противника стал отходить. В результате этого отхода попал в окружение 241-й полк.
На командном пункте Петрова отовсюду по телефонам и радио слышались доклады, донесения, просьбы из секторов и запросы вышестоящих инстанций.
Командарму сообщали:
— Семьсот семьдесят третий полк продолжает отходить. Комендант четвертого сектора Воробьев, чтобы закрыть прорыв, направил туда Сто сорок девятый кавполк и несколько тыловых подразделений.
— Все наши контратаки в третьем секторе не имели успеха, несмотря на переданный туда ваш резерв.
— Восьмая бригада морской пехоты потеряла тысячу семьсот человек, из пяти батальонов в ней осталось два, и то неполных.
Вечером с наступлением темноты атаки противника прекратились. Командарм приказал армии выяснить на местах точное положение частей, помочь в восстановлении
Сам Петров выехал к контр-адмиралу Жукову, исполняющему обязанности командующего Севастопольским оборонительным районом. Жуков уже доложил в Ставку о новом решительном наступлении врага на Севастополь и попросил у адмирала Октябрьского (который находился на Кавказе) крейсер для огневой поддержки, так как в Севастополе было лишь несколько тральщиков и катеров. Жуков вместе с Петровым решили формировать резервные батальоны и роты из тыловых подразделений морской базы, а в Приморской армии — из выздоравливающих раненых. Связались с городскими партийными организациями и попросили у них помощь людьми.
В течение следующего дня, 18 декабря, не удалось восстановить положение в третьем и четвертом секторах.
Крылов доложил:
— Наши потери убитыми и ранеными за два дня три тысячи пятьсот человек.
Петров сказал:
— Продолжать контратаки ради восстановления прежнего положения пока не можем, не имеем права. Контратаковать будем только в случаях прорыва обороны, и силы надо беречь для этого. Главное сейчас — закрепиться на нынешних рубежах. Подготовьте такой приказ частям.
После начальника штаба Петров говорил с начальником артиллерии армии полковником Рыжи. Командарм приказал:
— Чтобы ослабить натиск врага и помочь нашим войскам, организуйте и проведите артиллерийский удар, попытайтесь сорвать утром атаки врага или ослабить их насколько это возможно.
— Сделаю все возможное, товарищ командующий, — ответил Рыжи, — но прошу вас еще раз ускорить подвоз боеприпасов с Большой земли. То, что Ставка приказала нам завезти, так и не доставлено. Полевая артиллерия частей скоро останется без снарядов, а минометы — без мин.
— Мы с Жуковым еще раз запрашивали. Октябрьский ответил: загружается транспорт «Чапаев», прибудет к нам двадцатого декабря. Вслед за ним выйдет «Абхазия». Но адмирал предупредил нас — это весь боезапас, находившийся в Новороссийске.
— В артполку Богданова осталось триста восемнадцать снарядов. К минометам прямо от станков возим мины, которые изготовляют в городе. Их делают около тысячи в день — для таких боев это же слезы!
Начался третий день наступления.
8-я бригада, окончательно ослабленная боями, не удержала рубеж, гитлеровцы захватили Аранчи. Образовался разрыв между бригадой и дивизией Кудюрова.
Резервов у командарма не было. Снимать части из других секторов нельзя, всюду идут бои. Оставалось одно — отвести на севере части четвертого сектора на заранее подготовленные в их тылу позиции.
Из второго сектора сообщили — ранен командир 7-й морской бригады Е.И. Жидилов, убит начальник штаба А.К. Кернер, бригадой командует ее комиссар Н.Е. Ехлаков.
— Не нужно туда никого назначать, — сказал Петров. — Ехлаков справится.
Только разобрались с этим, новое сообщение: