Поллианна. Все истории о Поллианне в одной книге

Портер Элинор

Поллианна понимающе кивнула:

– Я знаю. Приходится обходиться чем-нибудь подешевле, если ты бедный. Мы с папой часто обедали не дома. Обычно мы брали бобы и рыбные тефтельки. И мы обычно говорили друг другу, как мы рады, что любим бобы… то есть мы говорили это тогда, когда смотрели на жареную индейку. Понимаешь, она стоила шестьдесят центов за порцию! А мистер Пендлетон любит бобы?

– Любит? Какая разница, любит он или не любит? Он совсем не бедный. У него, у Джона Пендлетона, куча денег – ему отец оставил. Во всем городке нет второго такого богача. Он мог бы питаться

долларовыми банкнотами, если бы только захотел… и даже не заметил бы этого.

Поллианна расхохоталась:

– Как будто кто-то может есть бумажные доллары и этого не замечать! Попробовал бы он их прожевать!

– Ха! Я хотела только сказать, что он достаточно богат для этого, – пожала плечами Ненси. – Но он не тратит деньги, вот и все. Копит!

– О, наверное, на язычников, – предположила Поллианна. – Как это замечательно! Это значит – отказывать себе во всем и нести свой крест. Я знаю, мне папа говорил.

Губы Ненси неожиданно раздвинулись, как будто гневные слова были готовы сорваться с них, но глаза ее, задержавшиеся на простодушно сияющем лице Поллианны, увидели что-то, что помешало словам прозвучать.

– Хм! – только и изрекла она. Но затем, возвратившись к давнему предмету своего интереса, продолжила: – Надо сказать, это странно, что он говорит с тобой; честное слово, странно. Он ни с кем не разговаривает и живет совсем один в своем отличном огромном доме, который, как говорят, полон всяких шикарных вещей. Одни считают, что он полоумный, другие – что просто такой уж он нелюдим, а некоторые утверждают, что у него скелет в шкафу.

– О, Ненси, – содрогнулась Поллианна. – Как он может хранить такую гадость! Выбросил бы его, да и все!

Ненси засмеялась. Ей было совершенно ясно, что Поллианна поняла выражение «скелет в шкафу» буквально, а не в переносном смысле, но она умышленно воздержалась от исправления этой ошибки.

– И все говорят, что он какой-то таинственный, – продолжила она. – По нескольку лет путешествует – неделя там, неделя тут, – и все по разным языческим странам… в Египет, Азию и в пустыню какую-то – Сара… Понимаешь, о чем я говорю?

– О да, миссионер, – кивнула Поллианна.

Ненси странно засмеялась.

– Ну, этого я не говорила… А как вернется, пишет книжки… но какие-то чудные, необычные… вроде как все про какие-то безделушки, которые находит в этих странах. А здесь, похоже, и гроша не хочет истратить; по крайней мере, просто на жизнь.

– О, разумеется, если он копит на язычников, – заявила Поллианна. – Но он забавный человек и особенный, как и миссис Сноу, только по-другому особенный.

– Ну, пожалуй, что так… пожалуй, – со смехом сказала Ненси.

– Я теперь еще больше рада, что он со мной разговаривает, – вздохнула Поллианна удовлетворенно.

Глава 10

Cюрприз для миссис Сноу

Когда Поллианна в следующий раз пошла навестить миссис Сноу, она застала ее, как и прежде, в затемненной комнате.

– Мама, это та девочка от мисс Полли, – объявила Милли устало и ушла, оставив Поллианну наедине с больной.

– А, это ты! – послышался недовольный голос с постели. – Я тебя помню. Кто угодно тебя запомнит, я думаю,

если хоть раз увидит. Жаль, что ты не пришла вчера. Я так хотела, чтобы ты пришла вчера.

– Правда? Ну, тогда я рада, что от вчера до сегодня не так уж далеко, – засмеялась Поллианна, бодро приблизившись к постели и осторожно поставив свою корзинку на стул. – Ах, Боже мой! У вас опять темно! Я вас совсем не вижу! – воскликнула она и без колебаний, решительно направилась к окну, чтобы раздвинуть шторы. – Я хочу посмотреть, причесаны ли вы так, как я вас в прошлый раз причесала… Ах, нет, вы так не причесались! Но ничего страшного, я даже рада этому, потому что, может быть, вы позволите мне сделать это… но немного позднее. А сейчас я хочу, чтобы вы посмотрели, что я вам принесла.

Женщина беспокойно пошевелилась.

– Как будто внешний вид влияет на вкус, – насмешливо заметила она, но все же устремила взгляд на корзинку. – Ну, что там такое?

– Угадайте! Чего бы вы хотели? – Поллианна с сияющим лицом подскочила к своей корзинке.

Больная нахмурилась.

– О чем ни подумаю, ничего мне не хочется, – вздохнула она. – В конце концов, все это одинаково на вкус.

Поллианна тихонько засмеялась.

– Нет, нет! Угадайте! Если бы вы все-таки хотели чего-нибудь, то что это было бы?

Миссис Сноу была в нерешительности. Не сознавая этого сама, она за долгие годы привыкла неизменно желать того, чего у нее не было, и потому заявить сразу, чего она хочет, казалось невозможным, пока она не узнает, что у нее есть. Однако было ясно, что сказать что-то необходимо. Этот странный ребенок ждал ответа.

– Ну, конечно, бараний бульон…

– Я его принесла! – с торжеством воскликнула Поллианна.

– Но это именно то, чего я не хотела, – опять вздохнула больная, теперь уже точно зная, о чем тоскует ее желудок. – Я хотела цыпленка.

– О, и его я тоже принесла, – засмеялась Поллианна.

Миссис Сноу обернулась в изумлении.

– И то и другое? – спросила она.

– Да, и студень из телячьих ножек тоже, – торжествовала Поллианна. – Я решила, что хоть раз вы должны получить именно то, что хотите. И мы с Ненси это обеспечили. Конечно, всего только понемножку… но есть все! Я так рада, что вы захотели цыпленка, – продолжала она удовлетворенно, вынимая из корзинки три маленьких горшочка. – Знаете, я всю дорогу думала, что будет, если вы скажете, что хотите рубца, или лука, или еще чего-нибудь такого, чего у меня нет! Это было бы ужасно, ведь я так старалась! – Она весело засмеялась.

Больная молчала. Казалось, она пытается мысленно отыскать что-то, что потеряла.

– Вот! Я оставлю вам все, – объявила Поллианна, выстраивая свои три горшочка в ряд на столе. – Вполне вероятно, что завтра вы захотите бараньего бульона. Как вы себя сегодня чувствуете? – заключила она вежливым вопросом.

– Очень нездоровится, спасибо, – пробормотала миссис Сноу, впадая в свою обычную апатию. – Я не смогла даже подремать сегодня утром. Нелли Хиггинс, соседка, начала брать уроки музыки, и ее гаммы почти окончательно свели меня с ума. Она мучила меня ими все утро, ни минуты передышки! Прямо не знаю, что делать!