Поллианна. Все истории о Поллианне в одной книге

Портер Элинор

– Ах! Разве не прелесть? Нам далеко ехать? Я надеюсь, далеко… Я так люблю ездить, – вздохнула Поллианна, когда колеса начали крутиться. – Впрочем, если и недалеко, я тоже не буду огорчаться, потому что я буду рада поскорее оказаться на месте. Какая красивая улица! Я знала, что она будет красивая, мне папа рассказывал…

Девочка умолкла, стараясь подавить рыдание. Ненси, испуганно взглянув на нее, заметила, что ее маленький подбородок дрожит, а глаза наполнились слезами. Немного помолчав, Поллианна торопливо продолжила, храбро подняв голову:

– Папа мне все рассказал. Он помнил. И… и я должна была объяснить

тебе это раньше. Миссис Грей велела мне сделать это сразу… ну, насчет этого красного платья, ты понимаешь. То есть почему я не в трауре. Она сказала, что тебе это может показаться странным. Но в последний раз, когда собирали пожертвования в пользу церкви, там не оказалось ничего черного, только черное дамское бархатное платье с баской, которое жена пастора Карра не сочла подходящим для меня. К тому же это платье было с белыми пятнами… ну то есть выношено, понимаешь… На локтях и в других местах. Некоторые дамы из комитета хотели купить мне черное платье и черную шляпу, но другие думали, что деньги следует оставить на красный ковер, который они хотели купить… для церкви, понимаешь? И миссис Уайт сказала, что это платье вполне сойдет, потому что она не любит детей в черном… то есть, я хочу сказать, что она, конечно, любит детей, но не в черной одежде.

Поллианна на миг прервала речь, чтобы набрать воздуха, и Ненси успела вставить:

– Ну, конечно… все в порядке.

– Я рада, что ты так считаешь. Я тоже так думаю, – кивнула Поллианна, снова подавляя рыдание. – Конечно, в черном платье было бы гораздо труднее радоваться…

– Радоваться? – ахнула Ненси, которая была до того удивлена, что решилась прервать девочку.

– Да… радоваться, что папа ушел на небеса, чтобы быть там с мамой и моими братиками и сестричками. Он сказал, что я должна радоваться. Но это очень трудно… радоваться, даже в красном платье… потому что мне… мне так его не хватает; и я все время чувствую, как он мне нужен, особенно потому, что у мамы и остальных там, на небе, есть Бог и все ангелы, а у меня нет никого, кроме дам из благотворительного комитета. Но теперь мне, конечно же, будет легче, потому что у меня есть ты, тетя Полли. Я так рада, что у меня есть ты!

Острое сочувствие Ненси к этой бедной одинокой сироте, сидевшей рядом с ней, внезапно превратилось в испуг.

– Ох, д-дорогая, но… но ты ужасно ошибаешься, – с трудом вымолвила она. – Я всего лишь Ненси. Я совсем не тетя Полли!

– Не… не тетя Полли? – произнесла явно оторопевшая девочка.

– Нет. Я только Ненси. Я и не предполагала, что ты можешь принять меня за свою тетку.

Мы… мы с ней ни капельки не похожи, ни капельки!

Тимоти тихонько рассмеялся; но Ненси была слишком взволнована, чтобы заметить веселый огонек в его глазах.

– Но кто же ты? – спросила Поллианна. – Ты ни капельки не похожа и на даму из благотворительного комитета!

На этот раз Тимоти рассмеялся во весь голос.

– Я Ненси, служанка. Я делаю все в доме, кроме стирки и глажения постельного белья. Это работа миссис Дурджин.

– Но тетя Полли существует? – с тревогой спросила девочка.

– Не сомневайся, существует, – вставил Тимоти.

Поллианна вздохнула с облегчением.

– О, тогда все в порядке. – Последовало недолгое молчание, затем она оживленно продолжила: – И знаешь что? Я даже рада, что тетя не приехала встречать меня, потому что теперь мне еще только предстоит встретиться с ней, а у меня рядом уже есть ты, Ненси.

Ненси покраснела. Тимоти обернулся к ней с насмешливой улыбкой.

– Отличный комплимент, надо признать, – заметил он. – Что же ты не поблагодаришь маленькую даму?

– Я… я думала о мисс Полли, – выдавила Ненси.

Поллианна удовлетворенно вздохнула:

– Я тоже. Мне очень интересно, какая она. Понимаешь, она единственная тетя, какая у меня есть, и я очень долго даже не знала, что она у меня есть. А потом мне папа сказал. Он сказал, что она живет в красивом большом доме на холме.

– Да, так оно и есть. Его уже видно отсюда, – сказала Ненси. – Это вон тот белый дом с зелеными ставнями, там, впереди.

– Ах, какой красивый! И столько деревьев и травы кругом! Я никогда, кажется, не видела сразу столько зеленой травы. Ненси, а тетя Полли богатая?

– Да.

– Я так рада! Это, должно быть, просто восхитительно иметь много денег. Я никого еще не знала, у кого их было бы много, кроме мистера и миссис Уайт, они довольно богатые. У них в каждой комнате ковры и сливочное мороженое по воскресеньям. А у тети Полли тоже мороженое по воскресеньям?

Ненси отрицательно покачала головой. Губы ее чуть дрогнули в улыбке. Они с Тимоти весело переглянулись.

– Нет, милочка. Я так думаю, что твоя тетя не любит мороженое; по крайней мере, я никогда не видела, чтобы она его ела.

Лицо Поллианны стало печальным.

– О, не любит! Как жаль! Не понимаю, как можно не любить мороженое. Но… все равно, я могу быть и этому рада, потому что если не ешь мороженое, то от него не заболит живот, как от мороженого миссис Уайт… ну, то есть, когда я ела у нее мороженое, очень много. Но, может быть, у тети Полли есть ковры?

– Да, есть.

– В каждой комнате?

– Почти в каждой, – ответила Ненси; лицо ее омрачилось при мысли о голой маленькой комнате на чердаке, где не было никакого ковра.

– О, как хорошо! – обрадовалась Поллианна. – Я очень люблю ковры. У нас не было ковров, только два маленьких коврика, которые оказались среди церковных пожертвований, и на одном были чернильные пятна. А у миссис Уайт еще были картины, очень красивые: розы и маленькие девочки на коленях, котенок, ягнята, лев… только не вместе, конечно, лев и ягнята. О, разумеется, в Библии сказано, что они будут потом пастись вместе, но пока еще не пасутся… то есть у миссис Уайт еще не пасутся. А ты любишь картины?

– Я… я не знаю, – ответила Ненси чуть сдавленным голосом.

– Я люблю. У нас не было картин. Они редко попадаются среди пожертвований. Но две картины у нас все-таки были. Одна была такая хорошая, что папа ее сразу продал, чтобы купить мне ботинки, а другая была такая плохая, что развалилась на куски, как только мы ее повесили. Стекло разбилось, понимаешь? Я даже плакала. Но теперь я рада, что у нас не было никаких красивых вещей, потому что благодаря этому мне еще больше понравятся красивые вещи у тети Полли. Ведь я к этому не привыкла. Это совсем как если вдруг в пожертвованиях найдешь красивые новые ленточки для волос после многих-многих старых и выцветших. Ах, какой красивый дом! – горячо воскликнула она, когда двуколка въехала в широкую аллею, ведущую к крыльцу.