Полная история ислама и арабских завоеваний
Шрифт:
Между тем, за всеми передрягами, количество священных текстов разрасталось. Мухаммед, которому исполнилось сорок пять лет, порою забывал их тексты, многие из них повторялись и, бывало, не совпадали друг с другом по смыслу. Это уже стало слишком заметно, и мусульмане подступали к своему Пророку с вопросами. Впрочем, и здесь был найден выход. В очередной сутре, ниспосланной Аллахом, говорилось: «Если кто-нибудь попрекнет тебя: „Разве ты не помнишь, что ты говорил раньше?“ – не смущайся. Раз забыл, – значит, то, что говорилось раньше, отменено Богом, а не тобой. И тот, кто настаивает на устаревшем, отмененном, идет не только против тебя – дерзает идти наперекор Богу, впадает в непростительный грех, ему нет места среди правоверных».
Также Аллах обещал заменить отмененные стихи Корана новыми, на этот
Мухаммед обычно пользовался услугами Абдаллаха, сына Саада, молочного брата Османа ибн аль-Аффана, зятя Мухаммеда. Но тот, хотя и был весьма грамотен и держался по отношению к Пророку очень почтительно, рвения в вопросах веры не проявлял, а наоборот, любил проводить время со своими друзьями-поэтами за бочонком-другим вина. Вино не лучшим образом воздействует на веру, и Абдаллах, хотя и ничего порочащего про Мухаммеда не говорил, но по его гримасам можно было понять, что он не просто записывает текст, а, возможно, даже немного участвует в его создании. Так что вопрос о поиске секретаря оставался открытым.
Во времена первой общины Мухаммед вел очень скромную жизнь, хотя у него и был свой раб, который его обслуживал. Эти обязанности добровольно взял на себя абиссинец Билаль, отпущенный на свободу Абу Бакром, но принявший ислам и оставшийся с Пророком.
Мухаммед все так же носил один плащ, имел одну перемену полотняного белья, на голове у него всегда была чалма или наголовный четырехугольный платок.
;Обут он был в сапоги или сандалии. Мухаммед очень бережно относился к своим длинным вьющимся волосам и красивой бороде. Он собственноручно их расчесывал и умащивал благовониями – это, пожалуй, единственная роскошь, которую он себе позволял. У него не осталось ни шелков, ни драгоценностей. Сам же он чинил и чистил свою одежду, а питался в основном финиками, ячменными лепешками, кашами, сыром и фруктами. Вина Пророк не пил, а мясо вкушал не чаще, чем раз в неделю.
Община жила бедно, и это выглядело, наверное, вполне естественно для членов общины, но отпугивало тех же кочевников, в голове которых не могли совместиться такая простота быта и звание посланца Аллаха. (Недаром курайшиты, склоняя Мухаммеда на компромисс, говорили ему, что тогда они «сядут по сторонам от него», и привлечение новых членов пойдет гораздо успешнее.)
В этот период Мухаммед становится не только духовным лидером мусульман, но и светским лидером общины, которая превратилась уже в небольшой клан. Он целыми днями или решал духовные проблемы исламистов, цитируя им строки Корана, либо вел переговоры с курайшитами, стараясь оперативно решать возникающие проблемы. Активно помогал ему в этом Абу Бакр, чье состояние стремительно таяло от раздаваемой милостыни, но который стал фактически вторым человеком в общине, и Хамза. Хамза родной дядя Мухаммеда, и это уже многое говорит человеку, понимающему, что такое для араба родная кровь. Абу Бакр, старый друг Мухаммеда, человек гораздо более тонкий и мудрый, нежели Хамза, происходит с Пророком из разных кланов.
Все больше влияния в общине набирал и Омар, человек в исламе хотя и новый, но горячо верующий и очень волевой. А в тех условиях воля и смелость были отнюдь не последними качествами. Преследование общины со стороны курайшитов не прекращалось ни на день. Несмотря на то что «Конфедерация добродетельных» и не поддерживала бойкот, временами материальное положение членов общины становилось совсем печальным, и до нас даже дошли легенды про то, как сочувствующие как-то перекинули через забор дома общины мешок пшена. Также легенды говорят и о голодной смерти кого-то из мусульман в тот период, но, скорее всего, речь идет не об общине, а об отношении к мусульманам в их семьях. В попытках перевоспитать родственников, предавших отеческих богов, члены клана сажали их на цепь, морили голодом и использовали другие жестокие методы убеждения. Особенно сложно приходилось принявшим ислам рабам, хозяева которых так же старательно подыскивали им самую тяжелую работу, которая могла помочь возвращению к традиционным ценностям.
В начале 616 года главой клана махзумитов, весьма богатого и влиятельного, становится Абу Джахль. Он направляет массу усилий на то, чтобы разрушить поддерживающую исламистов «Конфедерацию добродетельных», и весьма быстро, путем предложений о выгодном торговом партнерстве, ему удается перетянуть на свою сторону кланы Зухра, Тайм и Ади. Фактически впервые в истории Мекки была создана коалиция, в которую могли войти практически все кланы курайшитов. На стороне хашимитов остался только слабый и малочисленный клан аль-Мутталиб.
После этого к Абу Талибу снова пришли старейшины и потребовали либо «успокоить», либо выдать Мухаммеда, говоря, что тут уже выбора нет: иначе клану хашимитов будет объявлена война. Выбор, и в самом деле, был сложным. С одной стороны, было понятно, что война хашимитов против всех кланов – дело заведомо проигрышное, а с другой, если выдать курайшитам Мухаммеда и его последователей, среди которых были близкие Абу Талибу люди, то клан, лишившийся своих лучших людей, сгинет окончательно. Абу Талиб принял сложное решение – он решил никого не выдавать, и племени хашимитов в конце 616 года был объявлен бойкот. Всем остальным жителям Мекки было запрещено что-либо продавать им, покупать у них, брать в жены их дочерей или отдавать своих дочерей за хашимитов.
Бежать Мухаммеду было некуда – тот же эфиопский негус, терпящий его соратников, вряд ли бы потерпел самого Мухаммеда. Лжепророков христианские цари казнили весьма быстро – как своих, так и приезжих. К тому же, не зная языка, Мухаммеду пришлось бы при бегстве забыть о своей пророческой миссии и, фактически, стать обыкновенным главой небольшой общины.
Мухаммед решает остаться в Мекке и перебирается в дом к Абу Талибу, находящийся в хорошо укрепленном квартале хашимитов в узкой долине на восточной окраине Мекки. Вместе с ним сюда же переезжают и многие мусульманские семьи.
Настало по-настоящему тяжелое время. Эта блокада тяжело отразилась на мусульманской общине и клане хашимитов. Порою есть было совсем нечего, и спасала лишь помощь родственников, оставшихся в городе и рисковавших собственным благополучием за доставлявшуюся за стену крепости хашимитов еду.
Но, впрочем, и тут языческие законы играли на руку мусульманам. В священные месяцы, когда объявлялся всеобщий мир и прекращалось даже действие закона кровной мести, хашимиты выходили из осады и безбоязненно торговали с паломниками на рынках, создавая себе стратегические запасы продовольствия. Впрочем, бойкот не мешал хашимитам отправлять караваны в Сирию, где они торговали вполне свободно. Также эти месяцы становились для Пророка месяцами активной проповеди. Это было необходимо, так как приток новообращенных уменьшился, а несколько мусульман, испуганных бойкотом, покинули общину.
Поддержать братьев по вере в сложное время вернулось из Эфиопии тридцать три мусульманина, в том числе и зять Мухаммеда Осман ибн аль-Аффан с Рукайей. Мусульмане, возвращающиеся в Мекку, заручались поддержкой кого-либо из близких родственников, которые вели вернувшихся к Каабе и во всеуслышание объявляли, что этот человек находится под его покровительством. Забавно, что за некоторых мусульман ручались злейшие враги Мухаммеда – законы крови, что поделаешь.
За шесть лет бойкота Мухаммед надиктовал около сорока рахманских и пророческих сур, некоторые из которых содержали более двухсот стихов. Причина такой активности понятна: в исламе значение загробной жизни было не слишком и велико. Мухаммед обещал своим сторонникам благоденствие уже в этой, земной жизни, но, как мы знаем, все пришедшие в ислам вместо богатства испытывали одни лишения. В общине начался шепоток смущения, и Пророк был вынужден объяснять, почему язычники преследуют верных Аллаху, и как Всевышний к этому относится. Продолжалась, естественно, и дискуссия с курайшитами: Мухаммед не оставлял надежды их обратить. Обличение язычества было рассчитано и на внутреннюю аудиторию: некоторые из мусульман, под давлением, думается, как общественного мнения, так и бойкота, стали идти на компромисс с воззрениями язычников, воздавая честь и «вашим, и нашим» богам.