Полная история ислама и арабских завоеваний
Шрифт:
Религия и культура
Харун аль-Рашид неоднократно подчеркивал религиозный характер своей власти. Он сам регулярно совершал хадж и жестоко наказывал еретиков. Даже всеобщая амнистия, объявленная им при вступлении на трон, не коснулась тех, кто «извращает веру».
Но, что интересно, при всех религиозных преследованиях Харун поощрял бармакидских министров, которые покровительствовали деятельности переводчиков, открывавших мусульманам индийских, иранских, а позднее и греческих авторов. Он, видимо, не понимал, что подобная литература зачастую уводит людей от ислама, прививая им свободу мышления и демонстрируя людям иные
При Харуне впервые за долгое время стали подвергаться жестокому преследованию иноверцы. В 806 году он отдал приказ разрушить все церкви вдоль византийской границы, а через год возобновил старинные ограничения для немусульман. Отныне те должны были вместо поясов носить веревки, на голове стеганые шапки и даже туфли не такие, как у мусульман. Также им запрещалось ездить на лошадях, и они могли пользоваться только ослами, причем вместо кисточек на седельных луках они должны были использовать деревянные шишечки.
Еще один интересный нюанс: Харун был первым халифом, который не сам писал свои пятничные проповеди. В мечети по пятницам он читал тексты, которые за него писали его секретари. Объясняется ли это желанием сделать свои выступления более красноречивыми или небрежением к богослужению – сказать сложно. Впрочем, современники вспоминают Харуна как человека, твердо исполнявшего все заповеди. Однако аскетизм ему явно не был присущ: например, на свою свадьбу халиф потратил из казны 50 миллионов дирхемов. Его двор вообще был средоточием роскоши, которая вошла в легенды. Понятно, что подобный роскошный образ жизни требовал четкой организации сбора налогов, чем халиф занимался лично и в 800 году даже специально приехал из своей резиденции в Багдад взыскивать недоимки. Недоимщиков били и отправляли в тюрьму. У жителей Багдада вообще остались не слишком хорошие воспоминания о Харуне. Как, впрочем, еще и у многих его современников. В 796 году, например, когда Харун находился в Хире, жители соседней Куфы даже попытались убить его.
Помимо бурного развития культуры в годы правления Харуна очень сильно развивалась и торговля, а мусульманские купцы были известны от Китая до Восточной Африки. Именно к этой известности относят многие историки и легенду об обмене подарками между Харуном и Карлом Великим и предоставление последнему особых прав в Иерусалиме. Никаких упоминаний этих прав и подарков в арабских источниках нет, так что, скорее всего, это просто легенды, придуманные франками, или, как говорят сегодня, пиар.
Но, несомненно, главной политической ошибкой Харуна стало разделение власти между своими наследниками, сыновьями от разных жен – аль-Мамуном и аль-Амином. После смерти Харуна это привело к кровопролитной гражданской войне, а халифат перестал быть единым государством, расколовшись на множество мелких провинций, где власть «повелителя правоверных» признавали лишь номинально.
Идеальный правитель – это миф?
Харун вошел в историю как идеальный правитель. Увы, мы часто сталкиваемся с тем, что народная память, создавая легенду, мало обращает внимания на факты и подлинные события. То же произошло и с Харуном.
Цельная личность, предстающая перед нами в сказках, имеет мало общего с реальным образом шестого аббасидского халифа. В легендах нет ни слова ни о восхождении Харуна на трон, ни о том, что к фактической власти он долгое время не имел практически никакого отношения, ни о многочисленных восстаниях, которые
Не упоминается и то, что сначала халиф отдал свою власть Бармакидам, а потом коварно и жестоко расправился с ними. Легенды, кстати, хвалят Бармакидов, осторожно обходя бесславный и для них, и для халифа конец. С полным пониманием, впрочем, относясь к капризам и деспотизму халифа – в Средние века такое поведение было нормой.
Многие легенды описывают личную заинтересованность Харуна в судьбе отдельного простого человека, его участие в делах багдадских купцов, ремесленников, поэтов и музыкантов, забывая о том, что в Багдаде халиф мало того что практически не жил, так еще и питал к нему неприязнь.
Вряд ли такой любитель роскоши, каким представляют историки халифа, мог бродить, ища развлечений, по ночному Багдаду со своим верным визирем Джафаром и телохранителем-палачом Масруром, переодетым в нищенские лохмотья.
Что интересно, в легендах Джафар выступает как отрицательный персонаж – нелюбимый народом чиновник-функционер и послушный исполнитель воли халифа, а не как одна из влиятельнейших персон в управлении халифатом, которой он, несомненно, являлся.
Что ж, народ мечтал об идеальном – добром и всемогущем – правителе и получил его – хотя бы в качестве персонажа легенд.
ГЛАВА 13. ТЯЖЕЛЫЕ ВРЕМЕНА
«Толедская ночь»
В конце VIII или начале IX века (даты тут называются историками самые разные – это и 797, 803, 807, 806 и 812 годы) произошло первое крупное восстание жителей Толедо, во время которого был убит вали города Юсуф-бен-Амрюк, прославившийся своей жестокостью. Толедо, бывшая вестготская столица Испании, долгое время была источником различных проблем для Кордовского халифата. Жители Толедо никак не могли смириться с тем, что их город больше не столица, и вынашивали многочисленные планы против властителей Андалузии.
Эмир аль-Хакам I отправил в Толедо своего сына, или, как считают некоторые историки, наместника из числа перешедших в ислам вестготских аристократов. Впрочем, еще одна версия говорит о том, что по его собственной просьбе в город был послан отец убитого, Амрюк-аль-Льериди, и она, пожалуй, наиболее точно отражает события.
Приехавший не стал наказывать толедцев за бунт и стал править ими практически с отеческой нежностью. Через некоторое время в Толедо прибыл отряд во главе с наследником эмира, будущим Абдеррахманом II, следовавший в Сарагосу. Отряд был размещен во дворце Галиана, над рекой Тахо. В честь прибывшего принца Амрюк устроил роскошный пир, на который были приглашены представители знатных толедских семей (числом, по разным данным, от 400 до 1500, в том числе и арабы).
Гостей впускали поодиночке, проводили во внутренний двор замка и обезглавливали. Тела бросали в заранее приготовленную глубокую яму, вырытую посередине двора.
– Сын мой, теперь можешь упокоиться с миром, ибо ты отомщен! – сказал якобы Амрюк, выставляя головы убитых на зубцах своей крепости.
Абдеррахман, шокированный таким массовым и вероломным убийством и недовольный тем, что послужил своеобразной приманкой, ничего предпринимать не стал и проследовал дальше в Сарагосу.
Жители Толедо и сегодня могут показать место, где происходило это событие: дворец находился в квартале, называемом Монтичель, и сейчас на этом месте проходит бульвар Святого Христофора.