Полная история масонства в одной книге

Спаров Виктор

В.: После произнесения этой молитвы как к тебе обратился Досточтимый Мастер?

О.: «Кому доверишься ты в любой опасности и беде?»

В.: Твой ответ?

О.: «Богу».

В.: Что сказал на это Досточтимый Мастер?

О.: «Как я рад, что вера твоя так тверда! Полагаясь на поддержку столь верную, поднимайся и смело следуй за своим проводником, вооружившись твердой, но смиренной уверенностью, ибо там, где на помощь призвано имя Господне, не может таиться никакой опасности».

В.: Как затем Досточтимый

Мастер обратился к «братьям» ложи?

О.: «Братья севера, востока, юга и запада, оповещаю вас о том, что господин (имя) готов предстать перед вашими взорами и показать, что он должным образом приуготовлен к тому, чтобы стать вольным каменщиком».

В.: Как далее распорядился тобой твой проводник?

О.: Будучи ни обнаженным, ни одетым, ни босым, ни обутым, но смиренно шествующим и останавливающимся по его указанию, я был взят им за правую руку и препровожден сперва на север, затем на восток, к Досточтимому Мастеру, затем на юг и, наконец, на запад, к Первому Стражу.

В.: Что требовалось от тебя во время продвижения по ложе?

О.: Пройти испытания у Второго и Первого Стражей, сходное с тем, которое имело место при входе в ложу.

В.: Почему тебя водили по ложе именно таким необычным путем?

О.: Это путешествие должно было образно представить состояние нищеты и отчаяния, которое господствовало над моим духом и на останках которого я должен был воспрянуть, если окажусь достоин, в один миг. Оно должно было произвести на меня такое впечатление, чтобы я отныне никогда уже не затворял бессердечно свой слух и слышал рыдания обездоленных, особенно своих братьев-масонов, и терпеливо выслушивал их сетования. Моя грудь должна полниться состраданием, сопровождаемым неземным облегчением после того, как я, насколько это мне позволят силы, удовлетворю все их нужды. Это путешествие должно было показать, что я действительно должным образом приуготовлен к тому, чтобы быть посвященным в братство вольных каменщиков.

В.: Кто может быть посвящен в братство вольных каменщиков?

О.: Только достигший зрелого возраста честный и свободный человек, человек неоспоримой справедливости и добрых нравов.

В.: Почему преимущества франкмасонства распространяются только на свободных людей?

О.: Потому, что ужасающие нравы рабства не должны осквернять истинных принципов свободы, на которых основывается наш орден.

В.: Почему только зрелого возраста?

О.: Всегда лучше полностью отвечать за самого себя, так же как и за все братство в целом.

В.: Почему только неоспоримой справедливости и добрых нравов?

О.: Потому, что в этом случае с помощью мудрой проповеди и личного примера мы сможем поднять и достойно нести тяжкий груз повиновения законам и правилам, принятым у франкмасонов.

В.: Будучи передан Первому Стражу, как ты шествовал дальше?

О.: Он представил меня Досточтимому Мастеру как кандидата, должным образом подготовленного к тому, чтобы быть посвященным в братство вольных каменщиков.

В.: Каков был ответ Досточтимого Мастера?

О.: «Брат Первый Страж, твое представление будет принято, но, для того чтобы это было так, я задам кандидату несколько вопросов, на которые, я уверен, он ответит со всей прямотой».

В.: Каков был первый из этих вопросов?

О.: «Можешь ли здесь и сейчас честью своей поклясться в том, что не принуждаем к посвящению каким-либо противным твоему намерению влиянием со стороны своих друзей и не находишься под влиянием каких-либо иных недостойных причин, а, наоборот, предлагаешь себя по доброй воле и собственному желанию кандидатом к посвящению в тайны и приобщению к преимуществам, даруемым франкмасонством?»

В.: Каков был второй из этих вопросов?

О.: «Отдаешь ли себе отчет в том, что преимуществами этими ты должен будешь пользоваться в той форме, которую предлагает мнение сообщества, и лишь из искреннего желания достижения знаний и более полного посвящения себя служению своим собратьям во человечестве?»

В.: Каков был третий из этих вопросов?

О.: «Клянешься ли своей честью в том, что, избегая, с одной стороны, страха, а с другой – поспешной опрометчивости, достойно пройдешь через церемонию посвящения и, если будешь принят, всегда будешь соразмерять свои поступки с древними обычаями и принятыми уставами нашего ордена?» На все эти вопросы я ответил утвердительно.

В.: Что затем повелел Досточтимый Мастер?

О.: Он повелел Первому Стражу сказать Младшему Эксперту, чтобы тот приказал мне подойти к престолу тремя надлежащими шагами.

В.: Из чего слагались эти три необычных шага?

О.: Из прямых линий и углов.

В.: Чему они учат нас с точки зрения нравственности?

О.: Прямой жизни и действиям под нужными углами.

В.: Когда тебя подвели к Досточтимому Мастеру, как он к тебе обратился?

О.: «Мои обязанности состоят в том, чтобы уведомить тебя, что масонство свободно по своей сути и что оно поэтому нуждается в полной свободе выбора каждого, кто ищет проникнуть в его таинства; оно основано на чистейших принципах уважения и добродетели; оно располагает великими и бесценными привилегиями, и с целью сохранить эти привилегии только для достойных их людей оно требует от этих людей принесения обетов верности. Однако позволь мне заверить, что в этих обетах не содержится ничего, что могло бы служить препятствием к выполнению тобой нравственных, религиозных или гражданских обязанностей. Желаешь ли ты в этом случае принять на себя твердые обязательства, основанные на принципах, которые я только что сообщил, сохранять в глубочайшем секрете таинства ордена?» На что я ответил утвердительно.

В.: Опиши обряд, в ходе которого ты был посвящен в вольные каменщики.

О.: Я преклонил левое, обнаженное колено, развернул правую ступню под прямым углом и, держа тело прямо, положил правую рука на Книгу Священного Закона; в левой же держал циркуль, острие которого было приставлено к левой, обнаженной стороне моей груди.

В.: Зачем к левой стороне твоей груди приставили острие циркуля?

О.: Затем, что циркуль есть символ мук моего тела, мысли о которых должны неизменно сопровождать меня на тот случай, если я когда-либо окажусь настолько неверен нашим законам, что отважусь открыть какие-либо из масонских таинств, сохранение коих было доверено мне тогда, на самом острие бытия.