Полная история рыцарских орденов
Шрифт:
Однако на всякое действие, как известно, имеется противодействие. И если где-то совершается хорошее, то неизбежно найдется место, где творится обратное. Великий магистр старался оградить Орден от новых веяний, принесенных Французской революцией, но неожиданно оказался втянутым в громкую скандальную историю. На сцене снова появился неутомимый авантюрист Жозеф Бальзамо, которого все знают под именем Калиостро. Мы уже упоминали о суде над этим графом, где он прозрачно намекал на то, что является незаконнорожденным сыном великого магистра Пинто. Газетчики сумели раздуть из этой истории целую антиорденскую кампанию. Дескать, покойный магистр
По классическим законам желтой прессы вывод из этого делался такой — мол, Орден не платит налогов со своих многочисленных владений во Франции. Роган, конечно, заявил протест на клевету министру иностранных дел Франции Вержену. Газете «Меркюр де Франс» пришлось извиняться перед иоаннитами. Уязвленные журналисты нанесли следующий ответный удар. Во многих газетах были статьи, в которых говорилось, что от Ордена Франции давно уж ни жарко, ни холодно, так как с Турцией у нее сложились нормальные отношения. Сами же госпитальеры только накапливают свои баснословные богатства.
Особенно порезвились газетчики на почве масонства. Дескать, многие рыцари, по сути, давно уже не рыцари, так как входят в различные зарубежные масонские организации. Здесь, как говорится в анекдоте, без «водолаза — Калиостро — тоже не обошлось». Высланный после суда из страны, он преспокойно обосновался в Риме, где благополучно создал собственную масонскую ложу так называемого египетского ритуала. Более того, ее отделения появились не только в городах Италии, но и в самой Франции, в которой авантюрист стал «персоной нон-грата». Зато в Риме он обворожил знакомого нам орденского посла де Лораса и легко втянул его в свои масонские манипуляции.
Посол, наблюдая шикарную жизнь алхимика, уверовал в то, что тот нашел тайну философского камня и способен обращать в золото простой металл. Он восторженно пишет Великому магистру: «Этот необычный человек, устав от бродячей жизни, готов обосноваться на Мальте. Если Ваше преосвященство соблаговолит обещать ему убежище и протекцию нашего правительства, его приезд на остров не потребует никаких расходов». Мудрый Роган не очень-то поверил в то, что при помощи знаменитого проходимца сумеет решить финансовые проблемы Ордена. То т же не только прожигал жизнь на широкую ногу, но и с таким же размахом вел дела. Он открыто проводил собрания своей ложи в Риме и даже подробно описал масонские занятия в письме французскому Учредительному собранию, в котором просил о разрешении вернуться в Париж.
Письмо перехватили соответствующие службы Ватикана. Калиостро арестовали и упрятали в замок Сент-Анж. В заключении оказались и члены его ложи. Таким образом, Рогану удалось избежать административных санкций, но не скандала, смакуемого в прессе. А его посол Лорас, которому также грозила тюрьма, без паспорта, в чужом одеянии бежал в Неаполь, а оттуда на попутном судне отплыл на родную, теплую Мальту. Та м его ожидала очень холодная встреча. Но эта детективная история, достойная продолжения кинематографической «Формулы любви», лишь малая часть больших неприятностей, которые принесла госпитальерам Французская революция.
Великий магистр вступает в отчаянную, но безнадежную борьбу за сохранение орденских владений. Он даже прибегает к методам не принятого им знаменитого Калиостро, решив согласиться на подкуп членов Национального собрания. Правда, лично в авантюре участия не принимает. Посол Ордена в Париже Брийян на чистом бланке
К началу осени 1792 года становится ясно, что революция во Франции уже необратима. Сорвалась попытка королевской семьи бежать за пределы страны. И бурбонский двор оказывается за мощными крепостными стенами Тампля. И Людовик XVI, и королева Мария-Антуанетта через год трагически закончат свою жизнь на гильотине. Магистру Рогану, конечно, за свою жизнь в тот момент цепляться не приходилось, хоть он был болен и страшно устал от всех свалившихся на его голову передряг. Обиженный и оскорбленный пренебрежительным отношением французских смутьянов к рыцарскому Ордену, он рассылает циркулярную (обращенную одновременно к нескольким государствам) ноту. В ней главы европейских правительств призываются встать на защиту госпитальеров, немало послуживших их общим интересам. Но это еще больше обозлило новые революционные власти Франции. И они конфискуют все имеющиеся в стране земельные владения иоаннитов. Орден остается без крупных доходов от своих командорств в Эльзасе, Русийоне, Наварре… Пришлось переходить к режиму жесткой экономии. Было прекращено финансирование всех зарубежных представительств. Даже два оставшихся боевых корабля содержать стало не на что…
Вернемся, однако, к истории любви, а точнее нелюбви этого неординарного главы Мальтийского ордена ко всему российскому. Отправив с острова, фактически, на тот свет поверенного Кавалькабо, начальствующий ученый муж даже слышать не хотел о новом представителе Санкт-Петербурга на Мальте. Ухо и взор его все еще были повернуты только в одну сторону, о которой он совсем недавно так любил повторять: «Версаль — это Полярная звезда Ордена». Но, как показало дальнейшее, еще более позднее развитие событий, кто как не сами французы в лице Наполеона поставили на Ордене большой «мальтийский крест»?
Острожское наследство лучше, чем острог…
Любвеобильной Екатерине, как вы понимаете, питать безответные теплые чувства к Рогану тоже было ни к чему. А тот, лишенный поддержки католических правителей Западной Европы, что равнодушно наблюдали за финансовой агонией Ордена, все же зажал гордыню в кулак и обратился за помощью к российской императрице. Он попросил ее оказать содействие в вопросе по так называемому Острожскому наследству, который безуспешно пытался решить еще магистр Пинто.
Суть дела заключалась в том, что майорат, учрежденный польским князем Янушем Острожским еще в 1609 году в пользу своей старшей дочери, в случае ряда обстоятельств переходил по завещанию к Мальтийскому ордену. Все было довольно запутанно. Не вдаваясь в подробности, скажем, что обстоятельства эти были связаны с прекращениями потомства по прямой линии сначала старшей дочери князя, а затем — младшей. Если это происходило, то майорат получали госпитальеры. Та к и случилось. Орден уже был готов с аппетитом проглотить лакомый кусок жирного польского пирога. Но дальние родственники князя Острожского вовсе не хотели отдавать владений, приносивших им немалый доход.