Полночь в Эвервуде

Казнир М.

– Ты правильно подумала, спасибо, Салли. А теперь, я была бы тебе очень благодарна, если бы ты приготовила мне ванну. – Мариетта подождала, пока ее камеристка поспешно вышла в соседнюю ванную комнату, и открыла конверт. Пальцы ее дрожали, и она даже порезалась о край бумаги. Капелька крови скатилась по письму, оставляя алый след.

«Ваша заявка на участие в отборочном конкурсе на зачисление в балетную труппу Ноттингемского театра решена положительно. Просмотр претенденток состоится первого декабря в четыре часа. Просим явиться точно в назначенный час».

Мариетта закрыла глаза, чувствуя одновременно облегчение и раздражение, такое настроение превратило ее в нервную, капризную девчонку. Она понимала, что все лучше исполняет

свою трудную вариацию. Настолько хорошо, что сможет замечательно выступить на этом важном просмотре. И все же, хотя ее допустили на просмотр, мисс Мери Уортерс все еще неизменно сопровождает ее повсюду, и Мариетта ни на шаг не приблизилась к возможности принять в просмотре участие. Она выучила письмо наизусть, потом сожгла его в камине, глядя на слова, исчезающие в ярком пламени, как на горящую коробку конфет. Они слишком быстро превратились в пепел. Мариетта почти ощущала вкус оставшегося дымка, и ей казалось, что ее меланхолия имеет такой же горький привкус. Она велела Салли высыпать в воду для купания полбутылки розовой соли для ванны и уже готова была раздеться, когда в дверь постучал Фредерик и окликнул ее.

Она вздохнула:

– Это не может подождать? У меня ванна налита.

– Ты сегодня прелесть, – сказал он, входя и усаживаясь в ее шезлонг, закинув одну ногу в красной туфле на колено, обтянутое брюками в тонкую полоску. Облокотился рукой в таком же полосатом рукаве о ее любимую подушку, в наволочке из вышитого вручную черного бархата и старинного шелка с кружевной каймой. Фредерик купил ей эту подушку во время прогулки по Кружевному рынку в мае, когда он увлекся идеей использовать кружево в своих картинах. Они бродили под руку по самой старой части Ноттингема, который теперь стал центром мирового производства кружева, осматривали выставочные залы и посидели за пирожными с кремом в булочной на углу. Каким далеким казался Мариетте теперь тот день! В тот же вечер Теодор позвал ее в свой кабинет и сообщил, что после завершения этого года она не будет продолжать занятия в балетной студии.

«Гарцевать по сцене – это занятие для детей; это не пристало девушке двадцати лет», – сказал он ей с убийственной категоричностью. И Мариетта очень расстроилась.

– Спасибо, Салли, можешь быть свободна. – Мариетта повернулась к брату: – Я думала, что ты сегодня допоздна задержишься в суде.

Фредерик потер лоб костяшками пальцев.

– Отец сегодня произносил особенно помпезные речи, пока я его слушал, у меня ужасно разболелась голова. Я рано ускользнул и отправился выпить с Джеффри. Я знаю, у меня нет и тени сомнения, что потом я горько об этом пожалею… – он скорчил гримасу, пресекая попытку Мариетты перебить его, – но у меня там произошла потрясающе удачная встреча.

– Рассказ об этом будет таким же длинным, как твой любимый «Потерянный рай»? [8] – Мариетта скрестила руки на груди поверх кремового шелкового халата, ее волосы двумя волнами спускались по спине до самой талии. – Мне еще надо поесть, а пальцы на ногах кровоточат.

Фредерик осторожно покосился на ее ступни в атласных тапочках.

– Садись, мне кажется, тебе надо это услышать. – Он постукивал туфлей о колено, с энтузиазмом отбивая такт. – Ты недавно спросила меня, не знаю ли я человека, который согласится сделать декорации для твоего рождественского спектакля.

8

«Поте2рянный рай» – эпическая поэма Джона Мильтона, впервые изданная в 1667 году в десяти книгах. В издании 1674 года книг стало 12.

Мариетта присела на подоконник. Холод его проник сквозь шелк, и она дрожала от предчувствия.

– Означает ли это, что ты кого-то нашел?

– Я не только кого-то нашел, я нашел человека, который смастерит самые великолепные, чудесные

декорации, о которых ты когда-либо мечтала. – Фредерик раскинул руки с видом мага, открывающего секрет своего фокуса.

Ее раздражение исчезло.

– Ты говоришь серьезно, Фредерик?

– Когда это я говорил несерьезно? – Он подмигнул. – Теперь у тебя будет самая прекрасная сцена во всей Англии для твоей лебединой песни. И меня заверили, что она будет даже иметь… – он сделал паузу для большего эффекта, – движущиеся части.

– О, неужели ты имеешь в виду то, о чем я думаю? – Мариетта в восторге захлопала в ладоши. – Как тебе удалось уговорить Дроссельмейера взяться за такую задачу?

– По-видимому, годы изучения тонкого искусства убеждения не прошли даром. – Фредерик усмехнулся. – Дроссельмейер стремится заполучить клиентов до того, как откроет свое новое предприятие. А все сколь-нибудь значительные жители этого города придут на наш Рождественский бал. Я просто объяснил ему, какая это будет блестящая возможность для него сделать себе рекламу. Он с готовностью согласился и даже предложил все сделать за свой счет. Он чертовски хороший изобретатель. Я уверен, что у тебя будут самые прекрасные декорации и сцена.

– Звучит замечательно. Мадам Белинская, может быть, даже улыбнется наконец-то, когда услышит эту новость, – сказала Мариетта, и Фредерик фыркнул.

– Я уже дал согласие от твоего имени, теперь иди и расслабься. – Он кивнул на облака пара, наполняющие ванную комнату ароматом роз и бергамота. – Я прикажу принести тебе еду сюда.

Когда он ушел, Мариетта разделась в ванной комнате и сняла с ног тонкие бинты. Доски пола были холодными, потом она ступила в свою ванну, стоящую на когтистых лапах, и зашипела от боли. Легла на спину, расслабилась, погружаясь. Вода окружила ее и за одну восхитительную секунду принесла освобождение от зимнего холода, пробравшего до самых костей. Закрыв глаза, она вдыхала душистый запах, отпустив мысли в свободный полет. Они перестали ей подчиняться и вернулись к адажио Розы и запретному конкурсу. Она старалась направить их в нужную сторону, придумать, как она сможет попасть на этот конкурс, но ей это не удавалось. Воспоминание о разговоре с Фредериком мешало ей сосредоточиться. Как и то, что она знала о существовании определенных заведений для дам с определенным складом ума. Она зашла в тупик. Как она сможет бороться за свою свободу, если за нее придется заплатить еще большую цену? У нее испортилось настроение.

Позднее она поела в одиночестве то, что ей принесли на серебряном подносе. Сырный пирог и масляные булочки, бисквит, пропитанный миндальным ликером, на хрустальном блюде дольки апельсина. Шелковые простыни манили ее, но сон убегал все дальше, а тревога звучала громче, чем зов сна.

День выступления все ближе, а будущее держат в руках ее родители еще крепче, чем раньше.

Если только она не найдет способ принять участие в отборочном конкурсе.

Глава 8

Проснувшись на следующее утро, Мариетта почувствовала непреодолимое желание побездельничать. Было воскресенье, занятий или репетиций в балетной школе не предвиделось. Никаких ланчей или вечерних чаепитий, в которых ее заставляли участвовать. Она набросила белый пеньюар из хлопчатобумажного тюля на ночную сорочку и потянулась, предвкушая свободный день. Под серым, как оружейный металл, небом их сад со скелетами деревьев и остовами роз и глициний выглядел безрадостным. Мимо окон плыл призрачный туман. Вдали, за аккуратно подстриженными лужайками, расстилался самый высоко ценимый в Ноттингеме пейзаж – вид на замок. «Хотя название «замок» явное преувеличение», – думала Мариетта, выходя на лужайку, так как теперь он был больше похож на живописный особняк, примостившийся на Замковой скале, а если здесь и возвышался когда-то настоящий замок, то его разрушили сотни лет назад.