Полночная дымка
Шрифт:
Она повесила трубку прежде, чем я успела сказать что-либо ещё. Я громко выругалась. Нет смысла ехать на Тауэрский Мост; теперь моей целью был банк. Я потом объясню всё Барнс, если будет шанс.
Я свернула направо, на главную дорогу, которая вела к банку. Я уже слегка задыхалась, но скорее от адреналина, нежели от долгого бега. Хотя бы отсюда до Гросвенор-стрит и банка пролегал прямой маршрут… и существовала вероятность, что я мельком увижу банду по дороге на ограбление или с него.
Я на всякий случай высматривала фургон флориста, и именно поэтому обратила внимание на маленького
Авария; эта самая дорога была перекрыта из-за аварии. Вот почему в первый раз мне потребовалось столько времени, чтобы добраться до банка Талисманик. Теперь я видела её своими глазами.
Я беспомощно смотрела издалека, как машина врезается в тело мальчика. Водитель ни за что не успел бы остановиться вовремя. Ребёнка подкинуло в воздух и завертело, а его мать издала душераздирающий крик, осознав происходящее.
Я заставляла себя бежать быстрее, но уже была на пределе своих возможностей. Когда я добралась до них, машина уже с визгом остановилась, а мальчик лежал посреди дороги лицом вниз. Он не шевелился.
Я резко остановилась, выхватила телефон, набрала 999 и вызвала помощь, задыхаясь. Мать всё ещё кричала, стоя на коленях возле сына и хватаясь за его тело. Люди со всех сторон бежали к ним, чтобы попытаться помочь. Но шея мальчика вывернулась под неестественным углом, и его тело выглядело безжизненным. Я с ужасом поняла, что любые попытки реанимации окажутся бесполезными.
Я онемела с головы до пят. Ближе к концу дороги, у сточной канавы, до сих пор катился мяч. Я знала, что ничего не могу поделать, и что на расстоянии менее километра отсюда может происходить ещё больше ужаса, который я смогу остановить. С тяжёлым сердцем, полным нежелания, я заставила себя оторваться от этого зрелища. Мальчик погиб. О Боже. Этот бедный мальчик погиб. Я сморгнула слёзы и снова побежала.
***
К тому времени, когда я, задыхаясь, добралась до внушительного фасада банка Талисманик, толпа, собравшаяся на тротуаре, сообщила мне, что я опоздала. Опять. Это превращалось в повторяющийся мотив моей жизни. Мне не нужно было слышать от кого-то, что грабители банка прибыли и уже унесли ноги.
Единственным плюсом было то, что Пралк воспринял мои слова всерьёз. Перед дверьми банка опустились стальные ставни, и грабители не сумели попасть внутрь. А значит, семь, может, даже восемь погибших пока что живы и здоровы.
Я протолкнулась через толпу потрясённых зевак. Прямо на ступенях перед дверьми банка на спине лежал один труп. Это был мужчина в чёрной толстовке и чёрном спортивном трико. Ему выстрелили в голову, уничтожив большую часть его лица. Кровь растекалась по плиткам под его телом.
Я уставилась на него, на мгновение пожелав оказаться где угодно, только не здесь, затем собралась с духом и надела одноразовые перчатки, которые всегда носила при себе. Я опустилась на колени и повозилась с его толстовкой. Мне
Я осмотрелась по сторонам, вглядываясь в лица свидетелей.
— Кто-нибудь видел, что произошло?
Несколько мгновений никто ничего не говорил, затем пожилая женщина шаркающими шагами двинулась вперёд. Должно быть, ей было за восемьдесят. На ней было ярко-розовое платье, стискивавшее её приземистое тело. Её глаза были такого поразительного васильково-синего цвета, что я сразу узнала в ней пикси. Я гадала, не была ли она родственницей той пикси, что оказалась убита при первом ограблении банка.
— Тут был фургон, — она говорила с лондонским акцентом. — Маленький белый фургон. Он ехал по дороге в ту сторону, — она показала за себя, — а потом вдруг прибавил скорость. Я была уверена, что он собьёт какого-нибудь несчастного пешехода. Затем этот молодой человек выбежал с той же стороны — он как будто направлялся в банк. Фургон резко остановился, окно опустилось, и кто-то застрелил его. Я не видела, что случилось дальше. Я пряталась. Все мы прятались, — она печально опустила голову. — Но этот бедный мальчик не выжил. В одно мгновение он бежал, а потом…
— Спасибо, — тихо сказала я. — Мне нужно, чтобы вы позднее дали показания.
— Это я могу. Меня зовут Эсмеральда Стром, и я живу вон там, — она показала на чёрную дверь по другой стороне улицы, не так далеко отсюда. Она прищёлкнула языком. — Это из-за банка, да? Это замечательный институт, который многое делает для нашего сообщества. Куда же катится мир, если в людей стреляют посреди бела дня?
Действительно, куда?
Я встала, и мой телефон зазвонил. Я отрешённо приняла вызов, всё ещё сосредоточившись в основном на невезучем Адаме. Это опять была детектив Барнс. Она не утруждалась любезностями.
— Вы бы не хотели объяснить, что вообще происходит, детектив Беллами? — рявкнула она. — Мне сообщили, что вы покинули место инцидента у Лондонского Глаза, даже пальцем не пошевелив, чтобы помочь, и вы проигнорировали мой приказ ехать на Тауэрский Мост. Там констебль Хакерт. Он не может один разобраться с таким инцидентом. И теперь я слышу об убийстве перед банком Талисманик? Вы сказали мне о банке, но упомянули его, когда там ещё ничего не случилось. Вам нужно объясниться, Беллами! Где вы?
— Я сейчас перед банком, — я жестом попросила зевак отойти. — Случившееся на Тауэрском Мосту — это «утка».
— Что? — гаркнула она. — Откуда это известно?
— Я сейчас не могу объяснить, — я посмотрела в обе стороны улицы. Я не знала, где сейчас банда, но знала, куда они направляются. Я зашипела сквозь стиснутые зубы. Мне нужна машина.
— Вы сами по себе, — сказала Барнс. — Полагаю, вполне ожидаемо, что вы не справляетесь.
— Я справляюсь, — соврала я.
— Хоть даже это так, другие полицейские едут к вам. Повезло, что ранее я всерьёз восприняла ваши слова и организовала, чтобы ДУР послал отряд в банк.