Полночное предательство
Шрифт:
— Думаю, он мог бы лишиться работы, — отозвался Конор. — Но одну из этих студенток убили, а другая пропала. Уж это точно стоит платы за молчание.
— И вам не удалось скопировать видеоролики? — Джексон покосился на него.
— Что ж, сегодня ваш счастливый день, — улыбнулся Конор. — Проверьте свою электронную почту.
ГЛАВА 29
Луиза вошла в музей с опозданием. Все было как в тумане. Конор проводил ее до входной двери и взял обещание, что вечером
Очутившись в своем кабинете, Луиза бросила сумочку на стол и упала в кресло. По привычке и потому, что ей нужно было хоть что-то сделать, она включила компьютер. Монитор был наклонен под странным углом. Может, уборщица задела, когда вытирала пыль? Отрегулировав наклон, Луиза взглянула на оживший экран, на котором раздражающее сообщение гласило, что ее операционная система вышла из строя.
Луиза потянулась через стол к телефону, но внезапно замерла. Как обычно, чтобы не дожидаться музейных техников, она хотела позвонить Зои, ее компьютерному гению, но Зои больше нет. Луиза прижала кулак к губам и крепко зажмурилась. Лишь через несколько минут она смогла совладать с собой. Не в силах разбираться с компьютером она просто выключила его, решив, что позже отправит запрос в техподдержку.
В кабинет вошла Эйприл, плотно прикрывая за собой дверь.
— Слышала об Изе?
— Да.
— Поверить не могу, — Эйприл опустилась на стул. Ее глаза потухли, от обычно бодрого настроения не осталось и следа. Наклонившись вперед, женщина оперлась локтями о стол и закрыла лицо руками. — Рики, Зои, Иза… — ее голос затих.
Луиза перегнулась через стол и положила ладонь на руку Эйприл.
— Мне жаль.
— Не верится, что Зои мертва. — Эйприл тихо всхлипнула.
Луиза крепче сжала ее пальцы, а затем отпустила их.
— Они этого не подтвердили.
— Но это было в новостях. Следователи полагают, что найденное тело может принадлежать Зои.
— Полагать — не то же самое, что знать.
Важно не терять надежды. Ведь именно она заставляет двигаться дальше. Когда надежда умирает, остается только отчаяние. И оно было близко. Луиза чувствовала, как правда пошатнула ее самообладание, как печаль грозит разрушить все отрицание, которое она выстроила, словно защитный заслон, и вот-вот оставит от нее самой лишь осколки.
Эйприл кивнула, плотно сжав губы.
— Но Изу выкрали возле библиотеки, верно?
Луиза задохнулась от внезапного приступа горя, перехватившего ее горло. Даже Эйприл считала, что Зои была мертва. Она просто потворствовала Луизе. Но что, если полиция ошибается? Что, если Зои ранена и ждет, когда ее спасут? На глаза Луизы навернулись слезы. Она сморгнула их.
— Да. Сегодня утром в мою квартиру явилась полиция, чтобы… сообщить мне.
— Бедняжки. — По щеке Эйприл скатилась слеза.
Увидев, что ее бесстрашная помощница плачет, Луиза не сдержалась. Слезы текли по ее щекам, а скорбь пробирала до костей. Она почувствовала,
— Отпусти. Ты почувствуешь себя лучше.
Нет, не почувствует. Луиза не могла больше этого отрицать. Зои была мертва. Девочку похитили, пытали и убили. Как может принятие этого улучшить самочувствие?
Луиза выпрямилась и громко шмыгнула носом. Эйприл откинула волосы с ее щеки — материнский жест, от которого Луиза чуть снова не сломалась. Она вытащила салфетку и вытерла глаза и нос. Сделала три долгих, медленных вдоха и взяла себя в руки, словно воздвигая вокруг себя щит.
— Мне жаль.
— Не нужно.
— Ненавижу быть слабой, — сказала Луиза, слишком поздно осознав, что это признание уже само по себе было слабостью.
— Не глупи. — Эйприл высморкалась. — Знаю, ты стойкая. Ты через многое прошла, но это — несравнимо ни с чем. Ты же не робот. Наша подруга была жестоко убита. Любой бы так отреагировал, если у него есть сердце. Ты не слабая. Ты — человек.
Луиза подняла голову. Не она была здесь самой стойкой. Сейчас Эйприл взяла на себя эту ответственность. Жить со скорбью было труднее, чем цепляясь за отрицание.
Эйприл прижала пальцы к уголкам глаз. В них сверкнул гнев.
— Это кто-то из музея или университета.
— Возможно.
— Я думаю, единственное, что мы можем сделать, — это посоветовать студентам держаться группами и быть особенно осторожными. — Эйприл вновь шмыгнула носом.
— Да. — Луиза еще никогда не ощущала себя такой беспомощной. Или бесполезной. Потерянной. — Я не проверяла календарь. Что сегодня?
— Почти ничего. Директор Кьюсак назначил собрание сотрудников утром до открытия. Посещение обязательно. — Эйприл сжала губы. — Не дай бог, что-нибудь помешает расписанию музея.
Луиза вздохнула. Голова пульсировала от боли. Она выдвинула ящик стола и поискала ибупрофен.
— Ты не видела мой Адвил?
— Нет. — Эйприл выхватила салфетку из коробки на столе Луизы и вытерла мокрые щеки. — У меня в кабинете есть немного.
— Спасибо.
Эйприл вытащила из коробки еще несколько бумажных салфеток и сунула их в карман.
— Пора на собрание.
Пятнадцать минут спустя две дюжины сотрудников заполнили конференц-зал, некоторые сидели за длинным столом, остальные толпились за стульями. Прислонившись к шкафу в углу, Луиза потягивала кофе в отчаянной попытке избавиться от пульсирующей боли за глазами, которую не уняли три таблетки ибупрофена. Стоявшая рядом с ней Эйприл промокнула опухшие веки сложенной салфеткой. У большинства сотрудников были такие же заплаканные лица, выражающие недоверие и печаль.
Доктор Кьюсак откашлялся. Сцепив руки за спиной, он прошелся по комнате.
— Я уверен, что все вы слышали о Зои и Изе.
Его вступительное слово было прервано тихим всхлипом. Кьюсак нахмурился сильнее.
— Я решил передвинуть открытие выставки «Кельтский воин» на декабрь. — Он поискал глазами Луизу. — Простите, доктор Хэнкок, но ничего не поделаешь. Учитывая последние события, проведение большой вечеринки сделало бы музей в глазах общественности бессердечным, словно нам плевать.