Полночные воспоминания
Шрифт:
Питер Демонидес улыбнулся:
— Да, Коста. Меня это очень интересует.
— Ну и прекрасно. Поболтаем об этом за завтраком.
Глава 9
Не реже одного раза в неделю Кэтрин разговаривала с Демирисом по телефону, и это превратилось у нее в привычку. Он продолжал посылать ей подарки, а когда она протестовала, уверял, что это просто в знак признания ее достоинств. «Эвелин рассказала мне, как удачно вы разобрались с Бастером». Или: «Я слышал от Эвелин, что благодаря
Честно говоря, Кэтрин и сама гордилась своими успехами. Она обнаружила, что многое в конторе можно усовершенствовать. Вернулись старые навыки, и благодаря ей контора стала работать значительно эффективнее.
— Я очень горжусь вами, — сказал ей Константин Демирис.
И Кэтрин почувствовала, что на душе у нее потеплело. Какой замечательный и внимательный человек.
"Пожалуй, пора начинать действовать, — решил Демирис. После того как он благополучно избавился от Ставроса и Чотаса, единственным человеком, связывающим его с теми событиями, была Кэтрин. Шансов на то, что это выйдет наружу, было мало, но, как выяснил Наполеон Чотас, Демирис не склонен был рисковать. «Жаль, — подумал Демирис, — что ей придется умереть. Она так красива. Но сначала вилла в Рафине».
Он уже купил виллу. Он повезет туда Кэтрин и будет там заниматься с ней любовью, как когда-то Ларри Дуглас занимался любовью с Ноэлли. А потом…
Время от времени что-нибудь напоминало Кэтрин о прошлом. Она прочитала в «Лондон Таймс» о смерти Фредерика Ставроса и Наполеона Чотаса и, возможно, не обратила бы на это внимания, если бы там к тому же не упоминалось, что оба были адвокатами Ларри Дугласа и Ноэлли Пейдж.
В ту ночь она опять видела сон.
Как— то утром ее взволновала другая заметка в газете: «Уильям Фрейзер, помощник президента США Гарри Трумэна, прибыл в Лондон, чтобы обсудить с британским премьер-министром новое торговое соглашение».
Она опустила газету, почувствовав вдруг, как у нее защемило сердце. «Уильям Фрейзер». Он играл такую большую роль в ее жизни. «Что было бы, если б я не бросила его?»
Кэтрин сидела за письменным столом, вновь перечитывая заметку, и улыбка блуждала на ее лице. Уильям Фрейзер был одним из самых дорогих ей людей. От воспоминаний о нем становилось тепло на душе, и она чувствовала себя любимой. И вот он здесь, в Лондоне. "Я должна его увидеть, — подумала она. — Если верить газете, он остановился в гостинице «Клэридж».
Дрожащими пальцами Кэтрин набрала номер гостиницы. Ей казалось, что прошлое вот-вот станет настоящим. Она вдруг поняла, что ей ужасно хочется видеть Фрейзера. «Что он скажет, когда услышит мой голос, когда увидит меня?»
Голос телефонистки сказал:
— Доброе утро. Гостиница «Клэридж».
Кэтрин перевела дыхание:
— Пожалуйста, мистера Фрейзера.
— Простите, мадам. Как вы сказали, мистера или миссис Фрейзер? Ощущение было такое, будто ее ударили. «Какая же я дура! Почему я об этом не подумала? Конечно, он наверняка женат».
— Мадам…
— Я… нет, ничего. Благодарю вас. — Она медленно положила трубку. «Опоздала. Все кончено. Коста был прав. Пусть прошлое останется в прошлом».
Одиночество способно разъедать душу. Каждый нуждается в ком-то, с кем можно было бы разделить и радость, и славу, и страдания. Кэтрин же жила среди незнакомцев, как бы со стороны наблюдала за счастьем семейных пар и прислушивалась к смеху влюбленных. Но жалеть себя она не собиралась.
«Я не единственная одинокая женщина в мире. Зато я живу! Я живу!»
В Лондоне всегда можно было найти чем заняться. В кинотеатрах крутили американские фильмы, и многие из них Кэтрин нравились. Она посмотрела «Острие бритвы» и «Анну и Сиамского короля». Ее очень растревожил фильм «Джентльменское соглашение», а Грант был просто великолепен в «Холостяке». Кэтрин также часто ходила на концерты в «Альберт Холл» и балетные спектакли в «Сэдлерз Уэлдс». Ездила она и в «Стратфорд на Авоне», чтобы посмотреть Энтони Квала в «Укрощении строптивой» и Лоуренса Оливье в «Ричарде III». Но большого удовольствия от походов в театры в одиночестве она не получала.
И тогда— то и появился Кирк Рейнольдс.
Как— то в конторе к Кэтрин подошел высокий симпатичный мужчина и представился:
— Я Кирк Рейнольдс. Где вы раньше были?
— Простите, что вы сказали?
— Я давно вас жду.
Вот так это все и началось.
Кирк Рейнольдс был американским адвокатом, работавшим у Константина Демириса и занимавшимся вопросами слияния с международными организациями. Ему было слегка за сорок, он был серьезен, умен и внимателен.
Как— то обсуждая Кирка Рейнольдса с Эвелин, Кэтрин сказала:
— Знаешь, что мне в нем нравится больше всего? При нем я чувствую себя женщиной. Я этого чувства уже давно не испытывала.
— Право, не знаю, — засомневалась Эвелин. — На твоем месте я бы вела себя осторожно. Не торопи события.
— Не буду, — пообещала Кэтрин.
Кирк Рейнольдс показал Кэтрин лондонский юридический мир. Они побывали в суде «Олд Бейли», где уже несколько столетий подряд судили уголовников, прошлись по главному залу суда мимо мрачных адвокатов в париках и мантиях. Посетили они и то место, где когда-то была тюрьма «Ньюгейт», построенная в XVIII веке. Там, где была тюрьма, дорога расширялась, потом неожиданно снова сужалась.
— Странно, — заметила Кэтрин, — почему они построили такую дорогу?
— Чтоб было место для толпы. Именно здесь преступников публично казнили.
Кэтрин вздрогнула. Это замечание напомнило ей о многом.
Однажды вечером Кирк Рейнольдс повез Кэтрин по Восточно-Индийской дороге, что вела вдоль причалов. — Еще совсем недавно полицейские ходили здесь только парами, — сказал Кирк. — Тут всегда было полно преступников. Вокруг было темно и неуютно, и Кэтрин казалось, что опасность подстерегает их за каждым углом.