Полночные воспоминания
Шрифт:
— Расскажите, пожалуйста, суду, чем вы занимаетесь.
— Я управляющий гостиницей, сэр.
— Не назовете ли гостиницу?
— «Аргос».
— Где расположена эта гостиница?
— На Корфу.
— Я хочу спросить вас, мистер Харитонидес, не останавливался ли кто-нибудь из людей, присутствующих в этой комнате, в вашей гостинице? Харитонидес посмотрел вокруг и сказал:
— Да, сэр. Вот эти двое.
— Занесите в протокол, что свидетель указывает на Джозефа Паппаса и Анастасию Савалас. — Они неоднократно
— Да, сэр. Раз пять-шесть по меньшей мере.
— Они останавливались на ночь в одном и том же номере?
— Да, сэр. Они обычно приезжали на выходные.
— Спасибо, мистер Харитонидес. — Он посмотрел на Наполеона Чотаса.
– Свидетель в вашем распоряжении.
— Вопросов нет.
Главный судья повернулся к двум другим судьям и некоторое время что-то шептал.
Затем главный судья посмотрел на Наполеона Чотаса:
— У вас нет никаких вопросов к этому свидетелю, мистер Чотас?
— Нет, Ваша честь. Я верю его показаниям. У него очень милая гостиница. Сам там не раз останавливался.
Главный судья долго молчал, уставившись на Наполеона Чотаса. Затем обратился к обвинителю:
— Можете вызвать следующего свидетеля.
— Обвинение просит вызвать доктора Вассилиса Франджесоса.
Высокий мужчина с запоминающейся внешностью встал и направился к месту для свидетелей. Его привели к присяге.
Доктор Франджесос, не скажете ли вы суду, в какой области медицины вы специализируетесь?
— Я терапевт.
— Это то же самое, что семейный доктор?
— Можно и так сказать.
— Как давно вы практикуете, доктор?
— Уже лет тринадцать.
— У вас, разумеется, есть разрешение?
— Разумеется.
— Доктор Франджесос, Джордж Савалас был вашим пациентом?
— Да, был.
— Как долго?
— Чуть больше десяти лет.
— Вы лечили мистера Саваласа от какой-то конкретной болезни?
— Ну, в первый раз он обратился ко мне по поводу высокого давления.
— И вы его лечили?
— Да.
— Но вы еще встречались?
— Конечно. Он время от времени заходил ко мне, если у него был бронхит или болела печень. Ничего серьезного.
— Когда вы в последний раз видели мистера Саваласа?
— В декабре прошлого года.
— То есть незадолго до его смерти?
— Верно.
— Он пришел к вам в приемную?
— Нет, я навестил его на дому.
— Вы навещаете пациентов на дому?
— Как правило, нет.
— Но в этом случае вы сделали исключение?
— Да.
— Почему?
Доктор заколебался.
— Видите ли, он был не в состоянии прийти ко мне. — А в каком он был состоянии?
— У него были порезы, синяки и сотрясение.
— Что это был, несчастный случай?
Доктор опять заколебался:
— Нет. Он мне сказал, что его избила жена. Присутствующие от удивления раскрыли рты. Главный судья спросил с раздражением:
— Мистер Чотас: вы что, не собираетесь протестовать против использования слухов в качестве свидетельских показаний?
Наполеон Чотас поднял голову и без всякого интереса сказал:
— О, спасибо, Ваша честь. Конечно, я протестую.
Но вред уже был нанесен. Члены жюри взирали на обвиняемую с нескрываемой враждебностью.
— Благодарю вас, мистер Чотас. У меня больше нет вопросов. — Питер Демонидес повернулся к Чотасу и злорадно сказал:
— Свидетель в вашем распоряжении.
— Вопросов нет.
Вызывали еще целый ряд свидетелей: горничную, которая показала, что видела, как шофер несколько раз заходил в спальню миссис Савалас… дворецкого, слышавшего, как Джордж Савалас угрожал своей жене разводом и лишением наследства… Соседей, которым было слышно, как супруги ругались. Наполеон Чотас не задал ни одного вопроса ни одному из свидетелей. Дело Анастасии Савалос выглядело все мрачней и мрачней.
Питер Демонидес уже ощущал победный трепет. Ему уже выделись крупные заголовки в завтрашних газетах. Этот суд будет самым коротким в истории дел об убийствах. «Может, приговор будет вынесен даже сегодня. Великий Наполеон Чотас потерпел поражение».
— Я хотел бы пригласить свидетеля Нико Ментакиса.
Ментакис был худ, молод и готов услужить. Слова он произносил не торопясь, осторожно.
— Мистер Ментакис, не скажете ли вы суду, где вы работаете?
— Конечно, сэр. Я работаю в питомнике.
— Вы выращиваете лошадей?
— Что вы, сэр. Это совсем другой питомник. У нас деревья, цветы, всякие растения.
— А, понятно. Значит, вы специалист по выращиванию растений?
— Надеюсь, что специалист. Я этим давно занимаюсь.
— И в ваши обязанности входит следить, чтобы растения, которые выставлены на продажу, были здоровыми?
— Конечно, сэр. Мы о них хорошо заботимся. Никогда не продадим больное растение клиентам. У нас в основном постоянные покупатели.
— Вы хотите сказать, что покупатели возвращаются к вам снова и снова? — Да, сэр. — Голос его звучал гордо. — Мы хорошо обслуживаем.
— Скажите, миссис Савалас была вашей постоянной клиенткой?
— Была, сэр. Миссис Савалас очень любит цветы.
Главный судья раздраженно вмешался:
— Мистер Демонидес, суд полагает, что эти вопросы не относятся к делу. Или переходите к чему-то еще, или…
— Если только суд разрешит мне закончить, я докажу, что данный свидетель очень важен для дела.
Главный судья обратился к Наполеону Чотасу:
— Мистер Чотас, вы не возражаете против этих вопросов?
Наполеон Чотас поднял голову: