Полное собрание рассказов в одном томе.

Шукшин Василий Макарович

– А там нельзя курить, да?

– Конечно! Там же газы. Я малость помучился, потом бросил.

– Что бросили? Курить?

– Но.

Разговор никак не налаживался. Полненькая девушка откровенно заскучала. Зевнула, прикрыв крошечной ладошкой рот. Посмотрела на часы.

– Что-то долго они не идут, – сказала она подруге.

Та тоже посмотрела на часы.

– Сейчас придут.

Сергей глядел на маленькую девушку; она тоже взглянула на него. Сергей опустил глаза и нахмурился.

– А

вы тоже на шахте работаете? – спросила его девушка.

Сергей отрицательно качнул головой.

– Он шоферит, – сказал Иван и посмотрел на брата, как смотрят на младших братьев старшие – слегка как бы извиняясь за их глупость, но вместе с тем ласково. – Вон его «кобыла» стоит в ограде-то.

– А-а.

– А вы что, ждете кого-то? – спросил Сергей.

– Ребята наши хотели прийти, – ответила тонкая длинная.

– А-а. – Иван понимающе кивнул головой. – Хорошее дело.

– Я, между прочим, один фокус знаю, – сказал вдруг Сергей и посмотрел в упор на маленькую полненькую.

Девушки переглянулись.

– Да? – сказала маленькая. – Какой?

– Берется нормальный носовой платок… – Сергей поискал в кармане платок, не нашел, спросил у брата. Тот тоже поискал и тоже не нашел.

– Нету.

Маленькая девушка прыснула в ладошку.

Сергей посмотрел на нее, улыбнулся доброй своей, застенчивой улыбкой, сказал просто:

– Сейчас принесу.

Сходил в прихожую, принес платок, разложил его на своей широкой ладони.

– Так?

– Ну и что? – спросил Иван.

– Ничего нету?

Девушки тоже заинтересовались.

– Ничего. А что будет?

– Спокойствие! – Сергей осмелел. – Берем обыкновенную спичку, кладем вот сюда… так? – Положил спичку в платок. – Заметили?

– Ну.

– Сворачиваем платок… – Сергей с подчеркнутой аккуратностью свернул платок – уголками в середину, – дал всем потрогать спичку через платок. – Тут спичка?

– Тут, – сказала маленькая девушка (Сергей дал ей первой потрогать).

– Здесь, – сказала тонкая девушка.

– Тут, – сказал Иван и посмотрел на брата с удивлением: он не ожидал от него такой прыти.

– Теперь ломайте ее! – велел Сергей. И дал ломать маленькой девушке. Та сломала спичку в платке, Сергей радостно смотрел на нее, улыбался. – Сломали?

– Да.

– Ну-ка, я проверю! – потребовал Иван.

– Пожалуйста.

Иван проверил.

– Сломана?

– Сломана.

Сергей развернул платок – спичка была целехонька. Все удивились. А Сергей тихонько засмеялся.

– Ну-ка еще раз! Еще раз! – попросила полненькая девушка капризным голоском, как ребенок. Сергей смотрел на нее и улыбался.

– Еще раз? Можно еще раз.

Сергей вышел в прихожую избы, пробыл там минуты две и вошел.

– Ты чего там делал? – подозрительно спросил Иван.

– Прикуривал.

– Давайте ломать! – потребовала маленькая девушка.

Опять завернули спичку, ломали ее в платке втроем, и опять, когда Сергей развернул платок, спичка была целая. Полненькая девушка взвизгнула и захлопала в ладоши.

– Ой, как это? Ой, расскажите!..

В это время в горницу постучали.

– Наши! – радостно воскликнула длинная тонкая девушка. – Да!

Вошли молодые ребята, двое. С гитарой. И сразу забыт был фокус со спичкой, и забыты были братья Винокуровы. Один из пришедших сказал, что слышал сейчас на улице такую песню:

Ой, милка моя,Шевелилка моя;Сама ходит шевелит,Мне пошшупать не велит.

Парень пропел частушку «по-деревенски».

Городские засмеялись. Иван тоже засмеялся – умничал.

Сергей встал и сказал:

– До свиданья. Пойду машину гляну – чево-то стрелять начала.

Вышел во двор, сел на дровосеку, закурил.

Из окон горницы слышался смех, гитарный перебор – там было весело. Сергею понравились эти красивые, беззаботные люди. Самому до боли захотелось быть красивым и веселым. Но он не умел.

По двору прошел отец – лазил в погреб за огурцами.

– Ты чего? – спросил он сына.

– Ничего.

– А Ванька где?

– Там. – Сергей кивнул на окно горницы.

– Выпить маленько хошь?

– Не.

Отец торопливо зашагал в дом – там его ждал кум.

Сергей докурил папиросу, встал… Спать не хотелось. Тревожило веселье в горнице. Он представил, как смеется маленькая полненькая девушка – прикроет беленькой ладошкой рот, только глазенки блестят… Он взял колун и начал колоть толстые чурки. Развалил три штуки, бросил колун, пошел на сеновал, лег. Прямо в новой рубахе. Полежал немного, осторожно закурил… И все думал о маленькой полненькой девушке.

Пришел Иван, сел рядом.

– Ну, что? – спросил Сергей.

– Та-а… ерунда, – ответил Иван. – Я ж те говорил: одна внешность.

Сергей отвернулся к дощатой стене сарая.

– А чего ты ушел?

– Та-а…

– Хэх!..

Замолчали. Иван посидел немного, посвистел задумчиво и ушел спать в дом.

А из окон горницы все слышался смех.

Утром Сергей поднялся чуть свет. Походил бесцельно по двору, заглянул в открытое окно горницы…

Полненькая девушка спала, раскинув по подушке белые полненькие руки. Ротик приоткрыт, к нижней губе пристала пушинка от подушки; когда девушка выдыхала, пушинка становилась «на дыбки» и смешно дрожала.