Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том 6.

Гончаров Иван Александрович

Сноски к стр. 152

1 См. выше, с. 142-143.

2 См. выше, с. 143.

3 Соловьев Е. А. И. А. Гончаров, его жизнь и литературная деятельность: (Биографический очерк). С. 50.

4 Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. С. 148.

5 Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 61.

6 Криволапов В. Н. Роман И. А. Гончарова «Обломов» в свете «типического опыта» мировой культуры: Дис. на соиск. учен. степени д-ра филол. наук. Курск, 2000. С. 26. Попытку объяснить сложность натуры писателя, в которой, очевидно, уживались и черты Обломова, и черты Штольца, сделал А. А. Фаустов: «Своеобычность, а во многом и драма Гончарова состояла в том, что он нередко позволял „чужому” „идеологически” захватывать себя. В результате – неожиданные „переключения” из „вертикальной” системы ценностей в „горизонтальную”,

сомнения в себе как в художнике и потребность в самооправданиях ‹…›. Гончаров пытается обезопасить себя, отвоевав какую-нибудь укрепленную и „мимикрирующую” под „другое” колонию на „чужой” ему территории (этим вызвано отчасти и появление героев типа Штольца)» (Фаустов А. А. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: Художественная структура и концепция человека: Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Тарту, 1990. С. 7-8).

Сноски к стр. 153

1 Следует отметить интерес читателей, к и в случае с любым ка другим писателем, к теме сердечных увлечений (см.: Пиксанов Н. К. Два века русской литературы: Пособие для высшей школы, преподавателей словесности и самообразования. 2-е изд., перераб. С. 213 (тема семинария: «Сердечные увлечения Гончарова и их отражения в творчестве»)).

Сноски к стр. 154

1 Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886) / Ред., статья и коммент. И. Н. Розанова. М.; Л., 1934. С. 209-210. В период чтения Гончаровым еще не напечатанного романа в кругу друзей Евг. П. Майкова писала сыну Аполлону 27 октября 1858 г. о том, что Гончаров «…начал читать со второй части, женщины великолепны!», но не о том, что женщины похожи на кого-либо из знакомых (ИРЛИ, № 17374, л. 25).

2 Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 210 (запись от 18 мая 1858 г.).

3 См.: Там же. С. 196 (запись от 9 апреля 1858 г.).

4 Там же. С. 279 (запись от 16 декабря 1860 г.).

Сноски к стр. 155

1 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. М., 1966. С. 49.

2 Там же. С. 49.

3 Первоначально в статье: Чемена О. М. «Обломов» И. А. Гончарова и Екатерина Майкова: (К 100-летию создания романа) // РЛ. 1959. № 3. С. 159-168.

4 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 28.

5 Ср. у Е. А. Штакеншнейдер: «Недавно я слушала Екатерину Павловну Майкову ‹…› как умно, плавно, красиво, прекрасно она говорит, и как спокойно и просто. Т. е. нет, не спокойно, она волнуется, но она волнуется потому, что предмет разговора ее волнует, а не от собственной неуверенности или робости» (запись от 20 марта 1860 г.); «Анна Николаевна (Энгельгардт, «передовая женщина».
– Ред.) в споре напоминает Екатерину Павловну Майкову: та же горячность, но, не будучи резкой вообще, Анна Николаевна все же проявляет некоторую резкость и решительность, которой у Майковой нет вовсе. И в этом-то и состоит главная разница между передовой женщиной и непередовой» (запись от 16 декабря 1860 г.) (Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 251, 278-279). Эти данные О. М. Чемена не приводит.

Сноски к стр. 156

1 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 41.

2 О Ек. П. Майковой – прототипе Ольги см. также: Лобкарева А. В. К истории отношений И. А. Гончарова и Е. П. Майковой // И. А. Гончаров: Материалы Международной научной конференции, посвященной 190-летию со дня рождения И. А. Гончарова. С. 357-360.

Сноски к стр. 157

1 См.: Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 45-65. Появление в 1834 г. в печати нового, более полного по сравнению с публикацией в «Русском вестнике» 1901 г. текста дневника Е. А. Штакеншнейдер, где шла речь о Ек. П. Майковой, изменило «обычное представление о прототипе Ольги Ильинской», как писал во вступительной статье к этой публикации И. Н. Розанов (см.: Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 26). Это «обычное представление» было печатно утверждено не в примечаниях Иванова-Разумника к изданию «Обломова» (см.: Иванов-Разумник. Примечания // Гончаров И. А. Обломов. Л., 1928. С. 489-490), как заметил И. Н. Розанов, а несколько ранее, сразу вслед за публикацией Сакулина, и отразилось в «Словаре литературных типов» со ссылкой на того же Сакулина (см.: Словарь литературных типов. Т. VII, вып. 9-10: Типы Гончарова. С. 360). Согласно «обычному представлению», прототипом героини «Обломова» была Е. В. Толстая.

2 Сакулин был осторожен в выводах: «Разумеется, на основании одной альбомной записи ‹…› трудно гадать, каковы были в 1843 г. действительные отношения Гончарова к Елизавете Васильевне» (Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 49). Т. В. и В. И. Мельник более решительны: «Ни один из исследователей не придал записке (записи. – Ред.) большого значения, но совершенно очевидно, что в ней, как в зародыше, уже есть все то, что развернется в сумбурных, нетерпеливых, почти болезненных письмах романиста 1855-1856 гг.» (Мельник Т. В., Мельник В. И. «Такие драмы уносят лучшие наши силы»: (И. А. Гончаров и Е. В. Толстая) // Мусины-Пушкины в истории России. Рыбинск, 1998. С. 243). Исследователей интересовала тема страсти в письмах писателя, вопроса о прототипе Ольги Ильинской они не касались.

3 Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 61.

Сноски к стр. 158

1 Там же. С. 57.

2 Там же. С. 62.

3 Там же. С. 60. О портрете Е. В. Толстой см.: Лобкарева А. В. Свет и блеск ее глаз // Памятники Отечества. 1998. № 5-6 (41). С. 178-183.

4 С Сакулиным соглашался В. Е. Евгеньев-Максимов (см.: Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. С. 76-77). Иванов-Разумник также поддерживал эту мысль: «По всей вероятности, Гончаров не особенно твердо знал, куда повести Обломова, неизменно лежащего на диване во всей первой части романа; любовь Гончарова к Е. В. Толстой послужила толчком к роману, дав тему любви Обломова к Ольге Ильинской. ‹…› Роман с Е. В. Толстой был „односторонним”: Гончаров не пользовался взаимностью ‹…›. Очень возможно, что и это обстоятельство повлияло на дальнейшее развитие плана „Обломова”, на неудачу в любви его героя и на выход замуж Ольги Ильинской за Штольца. Во всяком случае нервное потрясение, испытанное Гончаровым в неудачном личном романе, оказалось благотворным толчком для окончания романа литературного» (Иванов-Разумник. Примечания. С. 489-490).

Сноски к стр. 159

1 Цейтлин. С. 463. Поэтический образ Е. В. Толстой продолжает привлекать большее внимание, чем более приземленный образ Ек. П. Майковой. Последняя не попала на страницы художественной литературы, в то время как первая обычно присутствует (см., например: Ермолинский Л. Зима в середине века // Ермолинский Л. О странностях любви. Иркутск, 1992. С. 3-96; Киреев Р. Т. Гончаров: «Поэма изящной любви кончена» // Киреев Р. Т. «Говорите мне о любви…»: Роман. М., 1996. С. 32-35). Р. Т. Киреев о «мариенбадском чуде» пишет в следующих выражениях: «В жизни не было подобного? Что с того – здесь, за листом бумаги, он сам творит жизнь. Это-то и есть подлинное чудо. Потом кудесник Гончаров повторит его еще раз, теперь уже в „Обрыве”, где любовь его к Елизавете Толстой оживет вновь со всеми ее драматическими перипетиями» (Киреев Р. Т. «Говорите мне о любви…»: Роман. С. 35). Внимание этому вопросу уделил также М. Эре. О. М. Чемена – автор работы о Майковой упомянута лишь в сноске; рассуждение же Сакулина Эре «перевернул», заметив: «Мы видим Елизавету и многих других людей в жизни Гончарова исключительно его глазами – он сжег большую часть своих бумаг, писем и рукописей, – и, таким образом, то, что предстает перед нами – не Елизавета Толстая, но восприятие ее художником. Это восприятие поразительно сходно со взглядом Обломова на Ольгу» (Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 39); на этом основании он отказался рассматривать Толстую как достоверный прототип. Однако Г. Димент (опираясь на работы Е. А. Ляцкого) снова обращается именно к этому персонажу в биографии Гончарова (см.:Diment G. The Precocious Talent of Ivan Goncharov. P. 43).

2 См.: Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 17-18, 38. Имя «Августа Андреевна» встречается в письме Гончарова к Е. А. и М. А. Языковым от 17-18(29-30) марта 1853 г. Об А. А. Колзаковой см. также: Литературный архив. М., 1951. Т. 3. С. 104.

Сноски к стр. 160

1 См.: Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 38.

2 «На самом же деле „А. А.” – вовсе не инициалы Колзаковой, а литерное (в отличие от обычного для Гончарова, цифрового) обозначение „вставного” листа, вложенного в основной текст. На листе 152 архивной пагинации также помета: „А. А. К 46 листу”. На полях того же листа еще раз – „А. А.”. Отрывок текста, записанный на этом листе, теснейшим образом связан с сюжетом романа, характером его главного героя, не имеет и не может иметь отношения к жизненной судьбе Гончарова. Заметим, кстати, что в рукописи романа „Обрыв” также имеется дополнительный лист с пометой „А. А.”, уж вовсе никакого отношения к любовному диалогу не имеющий (спор Райского и Волохова, не вошедший в окончательный текст ‹…› с авторской пометой: „Перед этим окончание предыдущей главы на полулисте А. А.”)» (ЛП «Обломов». С. 560). Дополним наблюдения Гейро еще одним – в письме Гончарова к брату от 29 декабря 1867 г. читаем: «…я прилагаю при этом (письме.
– Ред.) на особом листе под литерою „А” всё то, что считаю возможным и для себя удобным напечатать теперь, пока я жив» (речь шла об автобиографии для «Сборника исторических и статистических материалов Симбирской губернии» 1868 г.).

Сноски к стр. 161

1 В черновой рукописи очерка есть строки о том, что Авдотья Матвеевна была «от природы необыкновенно умная, прозорливая женщина», «отличная, опытная, строгая хозяйка» (ИРЛИ, ф. 163, оп. 1, д. 89, л. 5, 6).

2 Существует еще одно признание Гончарова в письме к С. А. Никитенко от 3(15) июля 1866 г.: «Вы говорите, что не понимаете законов, по которым совершается то или другое явление, а я большею частью их вижу, признаю, но только не покоряюсь им сразу и терпеливо, а всегда с протестом. Это уже виновата – горячая натура, мнительность и т. п. – то есть всё то, что мне, вместе гнусной тучностью тела, досталось от моей матери. Много ли я виноват в этом?».