Полное собрание сочинений в одной книге
Шрифт:
«Трудовой народ! Я призываю вас не верить в обманные слова, которые говорят вам офицерство и дворянство во главе с атаманом Калединым. Помещики снова хотят пить кровь трудового народа. Неужели вы не видите? Это есть ваше ослепление. И я призываю вас идти на борьбу за рабоче-крестьянское трудовое дело».
24. Толпа заволновалась.
Начальник караула подъесаул Сенин, закричав: «Не надо слов», вытащил наган и бросился к Подтелкову.
Но тут палач снова приступил к своим обязанностям, и через несколько минут все было кончено.
Так погиб донской казак Усть-Хоперской станицы, Медведицкого округа, сын трудового народа, Федор Подтелков.
И в этом было мужество, воля и долг революционера. Тот долг, который был выше личных чувств и страха смерти.
И имя Федора Подтелкова надо всем знать не менее, чем прославленные имена других революционных героев.
Кстати, в приказе о расстреле всего отряда перечислены семьдесят шесть человек. А внизу перед самой подписью какого-то контрреволюционера Попова указано: «А трое не заявили о своей личности».
Жаль, что мы не знаем имена этих трех революционеров, у которых хватило мужества и презрения не заявить о своей личности.
25. Вот еще героический рассказ о французском революционере Луи Бланки (1805–1881).
Это был такой неустрашимый человек, что читать о нем просто поразительно.
Его два раза приговаривали к смертной казни. Три раза он был ранен в уличных схватках с полицией. Дважды его изгоняли из его любезного отечества. И много раз его бросали в тюрьму и ссылали под надзор полиции.
Это был тот самый Бланки, у которого тридцать восемь лет жизни ушло на тюрьмы и ссылки.
Можно представить, какой был натиск на этого революционера.
Но это не меняло его настроения. И он буквально в тот же день по выходе из тюрьмы снова всякий раз с неукротимой энергией принимался за свою революционную работу.
Его программа выражалась в таких его словах: раньше народ угнетали — знать и духовенство. А сейчас народ угнетают — знать, духовенство и финансовая аристократия. И с этим надо покончить.
И вот в течение пятидесяти лет он был просто гроза для своего правительства.
26. Это был тот самый Бланки, о котором Тьер сказал свою историческую фразу. Дело в том, что 18 марта 1871 года в Париже была провозглашена Коммуна. И Бланки за несколько дней до восстания был арестован и брошен в тюрьму.
Тогда парижские коммунисты вошли в переговоры с Версальским правительством. Они предложили правительству обменять Бланки на одно довольно важное духовное лицо. Дело в том, что они захватили парижского архиепископа. И вот теперь они хотели поменять одного на другого.
И, значит, послали Версальскому правительству извещение, что они эту духовную особу, — крайне нужного правительству архиепископа, — могут отдать в обмен на Бланки.
Член Версальского правительства, кровавый Тьер, несмотря на пламенные просьбы духовенства, отказался произвести эту мену. И он сказал такую историческую фразу:
«Вернуть им Бланки — это то же самое, что послать им в помощь целый армейский корпус».
И это было правильно сказано.
Так вот после разгрома коммуны Бланки просидел семь лет в тюрьме в Новой Каледонии.
Но за три года до смерти его выпустили.
27. И вот из тюрьмы вышел седой, почтенный семидесятитрехлетний старик — ученый и революционер.
Казалось бы, что после такой бурной и тяжелой жизни он вполне заслужил отдых и спокойствие. Но это было не для него. Теперь у него была огромная популярность и большое имя, которое он и не мог не использовать для революции. И тотчас по выходе из тюрьмы он стал разъезжать по всем промышленным центрам. И своими пламенными речами и своим присутствием он вселял уверенность в счастливый и победный конец революционной борьбы. И это, как и вся его жизнь, нам кажется не менее удивительным, чем то, что мы говорили о других. И в этом было не менее мужества и героизма. Он умер в 1881 году и до последнего момента не прекращал работы.
И память о нем будет всегда жива.
28. Конечно, этот рассказ и то, что прежде мы вам рассказали, — это капля в море подобных дел. И эти наши рассказы о героических делах и событиях — только маленький штришок в общем ходе жизни. А чтобы полностью об этом сказать, — надо написать по крайней мере двенадцать томов сочинений. Поскольку революция постоянно выдвигала таких сильных людей и настолько могучие характеры, что только поражаешься и думаешь: значит, эти правы.
И никакое другое дело, кроме этого, не знает ничего подобного. Все доблестные поступки спорта, искусства и науки, все доблестные военные подвиги, — все это отчасти меркнет в сравнении с этим. Вот что значит сознание справедливости своих мыслей и высокая цель.
И тут можно было бы во множестве привести различные примеры.
И частично мы это сделаем.
Мы предлагаем вашему вниманию отдел, который по традиции нашей книги следует у нас за историческими новеллами.
Этот отдел у нас носит название «Смесь». И вот он перед вами.
Он вам добавочно и красочно расскажет о том, как с этим было в прошлом.
29. Николай I на допросе сказал декабристу Н. Бестужеву:
«Я могу простить вас, если поверю, что в вас буду иметь верного слугу». Бестужев ответил: «Я бы желал, чтоб жребий ваших подданных, государь, зависел бы от закона, а не от вашей угодности».
• Степан Разин необычайно мужественно вел себя во время пытки. Палач, приложив к его груди раскаленное железо и улыбаясь, спросил: «А теперь больно?» Разин сказал: «Ничуть не больно, будто баба иглой кольнула».
• Рабочий (ткач) революционер Петр Алексеев (1849–1891), приговоренный к десяти годам каторги, произнес на суде свою знаменитую речь. Тщетно председатель суда старался остановить его. Алексеев закончил свою речь такими словами: «Скоро поднимется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и тогда ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах…»