Полное собрание сочинений в трех томах. Том 2
Шрифт:
Сганарель.Где? Это платье одного старого доктора, оставленное под заклад там, где я его и взял, и стоило мне оно немало денег. И знаете, сударь, это платье мне уже придало весу: встречные кланяются мне и спрашивают совета, как у человека сведущего.
Дон Жуан.Вот что!
Сганарель.Когда я шел по улице, человек пять-шесть крестьян и крестьянок просили у меня совета насчет разных болезней.
Дон Жуан.И ты им сказал, что ничего в этом не смыслишь?
Сганарель.Ничуть не бывало. Я решил поддержать честь моей одежды. Я порассуждал об их болезнях и каждому прописал рецепт.
Дон Жуан.Какие же ты лекарства им прописал?
Сганарель.Ей-богу, сударь, все лекарства, какие только мне
Дон Жуан.А почему бы и нет? На каком основании тебе не пользоваться привилегиями, какие есть у всех прочих докторов? Когда больные выздоравливают, доктора имеют к этому такое же отношение, как ты; все их искусство — чистейшее кривлянье. Они только пожинают славу счастливых случаев, и ты можешь, так же как они, обращать в свою пользу удачу больного и приписывать своим лекарствам все, что может зависеть от благоприятного стечения обстоятельств и от сил природы. [31]
31
… от сил природы. — Почти текстуальное повторение «Опытов» Монтеня (кн. II, гл. XXXVII).
Сганарель.Как, сударь, вы и в медицине такой же безбожник?
Дон Жуан.Медицина — одно из величайших заблуждений человечества. [32]
Сганарель.Как! Вы не верите ни в александрийский лист, ни в ревень, ни в рвотное вино? [33]
Дон Жуан.А с чего бы я стал верить в них?
Сганарель.Душа у вас как у язычника. Но вы же сами видите: рвотное вино за последнее время наделало много шуму. Чудеса, которые оно творит, заставили поверить в него даже наиболее недоверчивых, да я и сам не далее как три недели тому назад наблюдал его изумительное действие.
32
Медицина — одно из величайших заблуждений человечества. —Высмеивая современную медицину, зараженную схоластической фразеологией, Мольер имел новые доказательства невежественного врачевания: в сентябре 1664 г. он потерял своего друга, аббата Ле Вайе (сына известного философа), загубленного невеждами врачами. Через два месяца умер его первенец — Луи.
33
… рвотное вино? — лечебное средство, изобретенное в начале XV в.; оно стало предметом ожесточенных споров в медицинском мире.
Дон Жуан.А именно?
Сганарель.Один человек уже шесть дней находился при смерти; не знали, что ему и прописать, толку не было ни от одного лекарства, решили в конце концов дать ему рвотного вина.
Дон Жуан.И он, конечно, выздоровел?
Сганарель.Нет, умер.
Дон Жуан.Замечательное действие!
Сганарель.А что вы хотите? Целых шесть дней он не мог умереть, а тут сразу же и умер. Это ли не действительное средство?
Дон Жуан.Ты прав.
Сганарель.Но оставим медицину — все равно вы в нее не верите, — поговорим о других вещах; это платье придает мне ума, и мне хочется о чем-нибудь с вами поспорить. Ведь вы же мне разрешаете споры и запрещаете только упреки.
Дон Жуан.Ну?
Сганарель.Хотелось бы мне выведать ваши мысли. Неужели вы совсем не верите в небо?
Дон Жуан.Оставим это.
Сганарель.Стало быть, не верите. А в ад?
Дон Жуан.Э!
Сганарель.То же самое. А в дьявола, скажите, пожалуйста?
Дон Жуан.Вот-вот.
Сганарель.Тоже, значит, не особенно. Ну а в будущую жизнь хоть сколько-нибудь верите?
Дон Жуан.Ха-ха-ха!
Сганарель.Я бы не взялся вас обратить. [34] А что вы думаете насчет «черного монаха»? [35]
34
Я бы не взялся вас обратить. — В первом полном подцензурном издании комедий Мольера (1682) весь последующий текст до слов «тут я хоть на виселицу готов» был сокращен. В изданиях, напечатанных за пределами Франции, — амстердамском (1691) и брюссельском (1694) — сцена была восстановлена.
35
Черный монах— по старинному народному поверью — привидение, которое пугает запоздалых путников в ночь под рождество.
Дон Жуан.Пошел ты к черту со своими глупостями!
Сганарель.Вот уж этого я вам не уступлю: достовернее «черного монаха» ничего быть не может, тут я хоть на виселицу готов. Однако нужно же во что-нибудь верить. Во что вы верите?
Дон Жуан.Во что я верю?
Сганарель.Да.
Дон Жуан.Я верю, Сганарель, что дважды два — четыре, а дважды четыре — восемь. [36]
36
… дважды четыре — восемь. — В комментированном французском издании Мольера (под редакцией Роберта Жуанни) указывается, что эти слова были издевательски сказаны принцем Оранжским исповеднику на смертном ложе.
Сганарель.Хороша вера, и хороши догматы! Выходит, значит, что ваша религия — арифметика? Экие же вздорные мысли появляются, по правде сказать, в головах у людей, — чем больше учился человек, тем неразумнее он чаще всего бывает! Я, сударь, слава богу, не учился, как вы, и никто не может похвастаться, что чему-нибудь меня научил, но я с моим умишком, с моим крохотным здравым смыслом лучше во всем разбираюсь, чем всякие книжники, и я-то прекрасно понимаю, что этот мир, который мы видим, не мог же вырасти, как гриб, за одну ночь. Кто же, позвольте вас спросить, создал вот эти деревья, эти скалы, эту землю, это небо, что над нами? Или, может быть, все это сотворилось само собой? Взять, к примеру, хоть вас: разве вы сами собой появились на свет, разве не нужно было для этого, чтобы ваша мать забеременела от вашего отца? Можете ли вы смотреть на все те хитрые штуки, из которых состоит машина человеческого тела, и не восхищаться, как все это пригнано одно к другому? Нервы, кости, вены, артерии, эти самые… легкие, сердце, печень и прочие части, которые тут имеются и… Бог ты мой, что же вы меня не прерываете? Я не могу вести спор, если меня не перебивают. Вы нарочно молчите, это просто ваша хитрость, что вы позволяете мне говорить.
Дон Жуан.Я жду, когда ты кончишь свое рассуждение.
Сганарель.А я рассуждаю так: что бы вы ни говорили, есть в человеке что-то необыкновенное — такое, чего никакие ученые не могли бы объяснить. Разве это не поразительно, что вот я тут стою, а в голове у меня что-то такое думает о сотне всяких вещей сразу и приказывает моему телу все что угодно? Захочу ли я ударить в ладоши, вскинуть руки, поднять глаза к небу, опустить голову, пошевелить ногами, пойти направо, налево, вперед, назад, повернуться… (Поворачивается и падает.)
Дон Жуан.Вот твое рассуждение и разбило себе нос.
Сганарель.А, черт! Как это глупо, что я пустился тут с вами рассуждать! Верьте во что хотите, — не все ли мне равно, в конце концов, будете вы осуждены на вечную муку или нет.
Дон Жуан.Однако мы так увлеклись рассуждениями, что, по-видимому, заблудились. Позови-ка вон того человека и спроси у него дорогу.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ