Полное собрание сочинений. Том 23. Лесные жители
Шрифт:
Пловец она никудышный. Медленно двигаться ей помогают вихляния телом и два маленьких плавника по бокам справа и слева. Иногда по какой-то причине рыба погружается «с глаз долой» в темную глубину до трехсот метров.
А любимое ее положенье в воде — быть у поверхности: лечь на бок и беспечно дремать, словно бы принимая солнечные ванны. Ничто окружающее ее не волнует. В это время она похожа на огромных размеров блин.
Вопреки законам природы врагов у нее, кажется, нет. Сама «луна» питается планктоном, кальмарами и всякой мелочью, которая, что называется, просится в рот. Он у нее маленький, со сросшимися в две роговые пластинки зубами и похож на клюв попугая. Учитывая неповоротливость рыбы, трудно представить ее проворным охотником. Однако русский ихтиолог Веденский сообщает, что не раз видел ловлю
Рыба-луна — самая большая из всех рыб, имеющих костный скелет. Владеет она и еще одним важным рекордом природы. Рыбы держатся одной стратегии — «как можно больше икры, кто-нибудь выживет!». По пальцам можно перечислить рыб, которые в той или иной степени заботятся о потомстве. Речная колюшка доверяет эту заботу самцу. Три-четыре десятка икринок он бдительно охраняет в специально построенном в воде гнездышке и гонит в него свежую воду. Африканская рыба тилапия инкубирует икру во рту, а мальков в первые семь — десять дней жизни, выпустив погулять, стережет — при опасности они устремляются в широко раскрытый рот матери. Тихоокеанские лососи некоторое время охраняют кладку икры от хищников. То же самое наблюдается у речных сомов. Но хорошо работает и стратегия «больше икры!». В ней первое место занимает рыба-луна.
Она мечет 300 миллионов (!) икринок, каждая чуть меньше одного миллиметра. Судя по количеству выросших рыб, процент выживаемости организмов после икрометанья ничтожно малый. Но рыба-«жернов» не исчезла в пластах минувших времен эволюции.
Мальки «луны» похожи на обычных маленьких рыбок, покрытых игольчатой защитой. Вырастают те, кому суждено выжить уже бесхвостыми неуклюжими существами, довольно редкими по сравнению с другими жителями морей. Но взрослую рыбу-луну мало кто беспокоит. Разве что люди случайно загребут ее сетью. Они, конечно, радуются, видя на палубе океанскую редкость, не способную даже бороться за жизнь. Один ученый, наблюдая поведение рыбы-луны, назвал ее «круглой дурой».
Она действительно умом не блещет. У двухсоткилограммовой рыбы взяли мозг и положили на чашку лабораторных весов. Мозг весил четыре грамма.
В неволе (большом аквариуме) экзотическая рыба не выживает. Брем заметил: есть эту рыбу все равно что лакомиться противным клейстером. Но как объект живой природы водяной «жернов» интересен, конечно. И все, кто вытащил его из воды, с изумлением разглядывают: «Надо же, какая сковорода!» (Рядом со снимком мы помещаем и рисунок — на нем хорошо видно, как выглядит это странное творенье природы.)
Фото из архива В. Пескова . 7 мая 2009 г.
Рыба эта нескучная
(Окно в природу)
Память избирательна — что-то важное в ней часто стирается, а что-то не слишком значительное живет всю жизнь. Помню, например, как летним туманным утром я бежал к реке с удочкой. Помню, как дрожали руки от нетерпенья, когда распускал леску, насаживал на крючок червяка. Поклевка была мгновенной, и подсек рыбешку я ловко. Помню круги по воде, виляние рыбы из стороны в сторону на ставшей струною леске. Поразило: добыча моя в озябшей ладони была теплой — за ночь воздух и роса на траве остыли, а речка еще хранила тепло вчерашнего дня, и рыбка это тепло из реки принесла. Пораженный этим открытием, я решил плотву отпустить. Окунув в воду руку, разжал пальцы, и рыбка стремительно скрылась в предрассветной темной воде.
Возможно, с того счастливого утра я больше всего люблю ловлю плотвы. Рыбаки знатные эту некрупную рыбу почти презирают. Некоторый рыбак сидит у закидушки, ждет леща, сома, сверкает блесною в надежде железкою соблазнить судака, щуку. Плотва же рыба некрупная, чуть больше ладони, поймал — уже замираешь от радости, удивляясь словам мещерского старика, сказавшего Паустовскому: «Плотва — рыба скучная».
Между тем плотва с детства для
В зауральском озере Чебакуле, очень для плотвы кормном, как пишет непревзойденный с XIX века знаток рыб России Леонид Павлович Сабанеев, ловились чебаки весом более трех килограммов (отсюда и название водоема. Чебакуль — Плотвиное озеро). Трудно представить сейчас плотву прежней величины. Однако лет семь назад мой зять прислал подарок с Оки — две плотвы (каждая весом в полтора килограмма!) с откровенной запиской: «Пойманы сетью».
Но промыслового значенья плотва в среднерусских реках никогда не имела. Зато какая отрада для тысяч начинающих рыболовов некрупная эта рыба! Некоторые вроде меня на всю жизнь остаются «плотвишниками», им скучно часами ждать, когда в глубине лещ, нанюхав клубок червей на крючке, передает по леске, как по проводу, свое шевеление удилищу. И рыбак, если ночью он не дремал, лишает реку жильца немалых размеров. (На озере Лачо у Каргополя я видел, как прыгал в лодке лещ весом в семь килограммов.) Или, скажем, сом, пойманный на Дону и весящий 113 килограммов: чтобы его сфотографировать, пришлось веревку, пропущенную под жабры, кидать на дубовую ветку, чтобы подвесить эту громадину.
Но и в ловле плотвы — своя радость. Почти всегда, выбрав место и рассыпав приваду, что-нибудь выудишь. И не надо думать, что ловля плотвы примитивна. Отнюдь. Плотва как раз знаменита своей привередливостью, непредсказуемостью — вчера клевала почти непрерывно, а сегодня словно «обрезала»: поплавок неподвижно спит на воде.
И все же «плотвишник» редко остается без пусть и не очень богатой добычи.
Часть утреннего улова.
Клев у плотвы «тонкий».
Лучше всего клюет плотва во время нереста, в апреле — начале мая. К этому времени у самцов-молошников на чешуе вырастают острые бугорки. Бока рыбы становятся жесткими, как рашпиль. Сабанеев пишет, что босому человеку опасно оказаться в стае нерестящейся плотвы — поцарапаны будут ноги. В такие моменты осторожная рыба, кажется, ничего не боится. Над водой слышится шуршанье огрубевшей ее чешуи. О нересте так раньше и говорили: плотва шуршит (во время нереста рыбы разрешается ловить ее только с берега и на одну удочку).
Икры плотва мечет много (по Сабанееву — не один десяток тысяч икринок). От того-то некрупная рыбка почитается вездесущей.
Попадает рыба эта в невод и в бредень, в «топтуху» и верши. Но главная снасть на нее — удочка. Танцующий на зеркальной воде поплавок — это поклевка плотвы. Все, кто ловил эту рыбу, знают ее капризы. Она может схватить насадку «с разбега», а может тщательно пробовать ее вкус — возьмет в рот и выплюнет, потом опять клюнет. Нельзя сосчитать, сколько раз поплавок дернулся и вдруг затих. Это означает, что угощенье плотве не понравилось. Есть выражение рыболовов «тонкий клев». В первую очередь при этом имеют в виду плотву. Ловят ее на множество разных наживок — на хлебный мякиш, на кубики вареной бульбы (в Белоруссии), на червяков, на мотыля и опарыша, на мух и муравьиные яйца, на самих муравьев. Всего не счесть. Но тот, кто на плотве специализирован, знает: самой лучшей насадкой при ловле летом являются похожие на шелковистые зеленые волосы водоросли. Страсть плотвы к зеленым блестящим нитям необъяснима. Эта пища служит рыбе, возможно, и каким-то лекарством. И на крючке она предпочтет эту зеленую шелковистую прядь всяким другим насадкам. Волокнистое растение увидеть можно на сваях в воде, на бревнах, долго стоящих плотов, опорах мостов. С «вегетарианской» этой насадкой немало возни, но опытные удильщики с нею мирятся, и терпенье их окупается славным уловом.