Полное собрание сочинений. Том 4. Севастопольские рассказы

Толстой Лев Николаевич

В рассказе мы видим полную художественную картину Севастополя этих последних дней, приступа на Малахов курган, боя на 5 бастионе и проч., отчетливую, ясную, точную в мельчайших подробностях. Точность изображения события сочетается с точностью и в мелочах: так два брата Козельцовы, изображенные в рассказе Толстого – пехотный поручик П-ского полка и только что выпущенный из корпуса артиллерист, настолько приближены к действительности, что можно определенно сказать, что П-ский полк это Подольский полк, в последние дни осады стоявший именно на 5 бастионе, куда направил Толстой Козельцова, при атаке французов сбросивший неприятеля с бруствера и вытеснивший изо рва, как пишет и Толстой. Эта точность доходит до того, что такая мелочь, как ранение Козельцова именно 10 мая, становится совершенно естественной, потому именно, что Подольский полк, 10 мая находившийся в люнете Белкина, один из немногих понес сильный урон: ему были поручены сначала земляные работы впереди люнета под огнем французов, а потом выбитие их из кладбищенского плацдарма. Козельцов младший был зачислен, по словам Толстого, в 5 легкую батарею

и отправился ее искать на Корабельную сторону. На Корабельной стороне на площади у Доковой стены действительно стояла 5 легкая батарея 11 артиллерийской бригады; она составляла резерв Корабельной стороны. Но в описании последовательности событий, как они протекали у каждого из двух братьев Козельцовых, в рассказе Толстого допущено отступление от действительных фактов: конец рассказа несомненно относится к вечеру 27 августа; начало рассказа, нужно бы думать, происходило во вторую половину дня 25-го; так оно и было для одного из братьев Козельцовых; Козельцов младший, после того как расстался с старшим братом, провел одну ночь – на 26-е – в доме батарейного командира, другую – на 27-е – в блиндаже Малахова кургана и был убит 27-го при штурме кургана; но для Козельцова старшего прошла в это время только одна ночь: распростившись с братом, он отправился на 5 бастион, там играл всю ночь, был разбужен тревогой и скоро был смертельно ранен. Через полчаса на перевязочном пункте у Николаевской казармы, где он лежал на носилках, священник ему сказал, чтоб «не огорчить его», что «победа везде за нами осталась», хотя в это время «на Малаховом кургане уже развевалось французское знамя»; это было 27 августа. Чем объяснить это несоответствие, сказать трудно: ни в рукописи, ни в корректуре нет никаких вариантов, которые бы могли дать нить к разгадке и объяснению этой неточности.

Когда был задуман и когда был начат рассказ «Севастополь в августе», Дневник Толстого не дает указаний; можно лишь предполагать, что замысел находился в близкой связи с писанием Донесения, т. е. относится к началу сентября 1855 г.; писание же начато в первой половине сентября. Дело в том, что со 2 сентября, когда писалось Донесение, до 17-го записей в Дневнике нет; 17-го после записи о цели своих литературных работ под впечатлением известия об изуродовании цензурой «Севастопольской ночи» (приведена в комментарии к рассказу «Севастополь въ ма»), Толстой записал о предположении уходить в отставку и о намерении на следующий день продолжать писание «Юности» и ничем не упомянул о новом Севастопольском рассказе; между тем под 19 сентября в местечке Керменчик близ Бахчисарая, куда перешел горный взвод Толстого, он отметил в Дневнике о писании «С. въ А.» – очевидно «Севастополь в августе», и не как о начале работы, а как о ее продолжении. Под 21 сентября, определяя себе цели жизни и ставя на первый план «добро ближнего», а на второй «образование себя в такой степени, чтобы я был способен делать его» – «славу литературную, основанную на пользе, добре ближнему», Толстой отмечает, что для второй цели он на завтра себе назначил заняться составлением плана статьи и писанием ее или «Юности», очевидно, под статьей разумея Севастопольский рассказ; и действительно 22-го (ошибкой в рукописи написано 23-го) в дневнике Толстой записал: «для 2 (т. е. для выполнения второй цели) составил план С. в Авг.» и на следующий день назначил себе писать «Юн[ость]» и «Се[вастополь] в А[вгуст]», чего впрочем не выполнил, потому что ездил в штаб и отложил на 25-е и тоже не писал из-за недостатка бумаги; и так несколько раз он назначал себе на завтра писать рассказ и «Юность», и всё писать не случалось, хотя и бумага была заготовлена, главной причиной этого было «лениво-апатически-безысходное недовольное положение», как это он отметил 10 октября, видимо уже начиная чувствовать подъем, потому что тут же приписал; «моя карьера – литература – писать и писать! С завтра работаю всю жизнь или бросаю всё – правила, религию, приличия – всё». Но, повидимому, эти слова были только благие пожелания, которые ни к чему не привели, вероятно, в связи с наступившим в это время периодом сильного увлечения карточной игрой. И самый Дневник забылся в это время: с 27 октября по 21 ноября, когда Толстой уже был в Петербурге, нет ни одной записи, нет и дальше, с 21 ноября 1855 до 10 января 1856 г. На рукописи «Севастополь въ август», хранящейся в Библиотеке им. Ленина, есть дата в конце текста рядом с подписью: «27 декабря Петербургъ»; эту дату можно было бы считать определением последнего момента писания рассказа; но в действительности работа была еще продолжена, в известной нам рукописи, которая послужила оригиналом набора, нет главы 24-й («По сю сторону бухты…»), вошедшей в текст «Современника», и заключения рассказа, начинающегося словами: «По всей линии Севастопольскихъ укреплений…», вошедшего в издание 1856 г., которые были написаны очевидно после; кроме того, последняя отделка была произведена в корректуре, которую Толстой держал сам, будучи в это время в Петербурге. Рассказ был сдан в печать тотчас после написания; части его, как видим из предыдущего, были даже написаны после сдачи в набор. Набиралась рукопись чрезвычайно быстро: по отметкам наборщиков видно, что работали зараз 8 человек; в конце рукописи листы разрезаны на части для ускорения дела общей работою. Набор производился в начале января 1856 г., и рассказ вышел в № 1 «Современника» за 1856 г. с полной в первый раз подписью.

В основу издания рассказа «Севастополь въ августе» взят текст рукописи Всесоюзной библиотеки имени В. И. Ленина (б. Румянцевского Музея) № 2905 (в л. – 36 x 22 сант., на 38 лл.), писанный рукой Толстого и послуживший оригиналом набора «Современника», с отметками и фамилиями наборщиков, перечерками, сделанными вероятно редактором «Современника»,

зачеркнутыми карандашом словами, трудно сказать, кому принадлежащими, Толстому или Некрасову; есть поправки в словах, сделанные Некрасовым и еще кем-то. Иногда слова текста дописываются, переходя на соседнюю страницу и, если эта страница отрезана от другой, то кажутся утерянными. На лицевой стороне л. 38 подпись: «Графъ Л. Н. Толстой». На обложке впереди неизвестной рукой 1860 г. написано: «№ 11 Черновыя, Севастопольскiй разсказъ». Обложка сделана из счетовой книги по именью за подписью Андрея Соболева и Ивана Суворова (яснополянские служащие). Этой рукописью, после издания в «Современнике», воспользовались только в 1911 г. в 12 издании «Сочинений гр. Л. Н. Толстого», как видно из примечаний (т. II, стр. 350): «исправлено и значительно дополнено по рукописи».

Кроме этой рукописи, в Институте новой русской литературы (ИРЛИ) имеются неверстанные корректуры рассказа в гранках «Современника» (7 форм по 4 полосы каждая), с поправками Чернышевского, Тургенева и более всего Толстого. Исправляя текст рукописи, поправки Толстого являются таким образом как бы окончательной обработкой рассказа. Поэтому при издании рассказа мы сочли необходимым обратить особое внимание на эти поправки (конечно, только Толстовские) и внести их в текст, но только поправки, так как сама по себе корректура не вполне исправна. Все эти поправки мы оговариваем в вариантах, отмечая первоначальный текст рукописи, который былъ исправлен этими поправками. Корректурный текст был напечатан в «Известиях Общества Толстовского музея» в соединенном номере 3—4—5 1911 г. с критическим комментарием и вводной заметкой Е. А. Ляцкого.

Но, чтобы получить окончательный текст, оказалось недостаточным ограничиться этими двумя основными текстами, а нужно было произвести сверку их и с изданием 1856 г., так как несомненно Толстой перед сдачей его издателю в мае 1856 г. в известной мере просмотрел текст, сделав в нем некоторые дополнения; мы говорим: в известной мере, потому что, повидимому, набор нового издания был произведен с чистых гранок «Современника», не имевших в себе исправлений Толстого (по крайней мере это можно думать по отношению к большей части форм). Эти поправки поэтому миновали текст 1856 г., но зато в него введены другие дополнения и поправки. Таким образом, чтобы получить окончательный текст, было необходимо воспользоваться и этим изданием, оговорив все поправки, взятые из него, в вариантах. Кроме того, из того же издания пришлось взять и заключительную часть рассказа, не имеющуюся ни в рукописи, ни в корректуре.

–

СЛОВАРЬ ТРУДНЫХ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ СЛОВ. [70]

Амбразура – отверстие в бруствере или крепостного вала для помещения дула орудия.

Анна – орден св. Анны 2 степени, который носили на шее.

Банкетный огонь – стрельба из ружей с банкетов (см. след.).

Банкет – приступок у крепостного вала или бруствера для стрельбы из ружей.

Бастион – особого устройства пятистороннее оборонительное укрепление, состоящее из двух фасов, двух фланков и горжи (передние и боковые стенки и тыльная часть).

70

Включены только слова, необъясненные в тексте самим Толстым.

Батальный огонь – открытая пальба пехоты.

Блиндаж – постройка в укреплениях для охраны от снарядов людей, не принимающих в данное время участия в бою, сделанная из бревен, фашин (пучков или плетенок из хвороста) и земли.

Бомбардир – старший из канониров (рядовые в артиллерии в прежнее время).

Бон – заграждение в бухте из бревен, цепей или канатов. В Севастополе было два таких бона от Николаевской батареи к мысу на половине расстояния между Константиновской и Михайловской батареями; кроме того было два заграждения из затопленных кораблей – одно ближе к выходу в море, сделанное в сентябре 1854 г., и другое, сделанное позже, в феврале 1855 г.

Бостонные марки – расчетные марки при игре в «бостон».

Бруствер – заградительный от выстрелов неприятеля вал укрепления.

Ва-банк – в карточной игре банк ставка, равняющаяся всему банку.

Васясо – быстрое, скороговорочное произношение обращения «Ваше сиятельство».

Венгерская медаль – медаль за участие в войне имп. Николая I против революции в Венгрии в 1849 г.

Венская коляска – легкая коляска, сделанная по образцу вырабатываемых в Вене.

Верки – отдельные части ограды укрепления.

Владимир – орден св. Владимира. «Ежели не выйдет майора то Владимира наверно», т. е. если не получу майора, – первый щтабофицерский чин, – то орден Владимира 4 степени наверно.

Волоковое оконце – маленькое задвижное оконце в избах, в которое также выволакивает дым в курных избах; окно со ставнями, красное. Встарь избы в деревнях располагались уступами, по ступенчатой черте, так, чтобы в боковое волоковое окно каждый хозяин мог наблюдать за своими воротами и видеть, кто стучится, а также мог глядеть вдоль всей улицы в городскую сторону , оберегая всё селение.

Волчье оконце – небольшое окно в избе, выходящее не на улицу, то же, что «волчий глазок» в двери.

Вощина – сотовый воск, по стечении с него меда или по вытопке меда.

Георгий – Георгиевский крест – военный орден св. Георгия, учрежденный 25 ноября 1769 г. для награждения военных заслуг. Простонародное произношение – Егорий.

Герардовские избы – избы, выстроенные по типу, изобретенному известным в свое время сельским хозяином Ант. Ив. Герардом (ум. 1830 г.).