Полное собрание сочинений. Том 4. Туманные острова
Шрифт:
Самолет улетает и возвращается. Ракета улетает, и никто не видит, как падают одна за другой на Землю ее ступени. Делают ракету долго. Живет ракета минуты. Но в эти минуты идет проверка работы заводов, тысяч людей, проверяются качество металла, топлива, надежность радиотехники, полезность бессонных ночей конструктора. Прибавьте к этому миллионы лошадиных сил, которые понесутся в упряжке… Наше поколение на ракету долго еще будет смотреть, как на чудо. И если этому чуду доверяется человек, встреча его с ракетой (не с ракетой вообще, а с той, которая полетит завтра), конечно, волнует. На эту встречу на космодроме приходят
Алексей Леонов.
На встречу издалека привозят цветы, и оркестр исполняет Государственный гимн. Завтра все будет по-деловому, а сегодня люди дают волю чувствам — говорят речи, читают стихи. Ответное слово говорят космонавты. Так было и в этот раз, так будет, наверное, долго, пока не привыкнем к этому чуду, к ракетам.
Космонавты после музыки и цветов поднимаются наверх, в корабль. Потом кое-кому из любопытных председатель разрешает подняться. Поднимаются журналисты. Кабина лифта, потом подъемы по лесенкам, как будто на мачту огромного корабля. Внизу ветра не было, тут приходится застегнуться.
Корабль знакомый, но много в нем незнакомых новых приборов. Два кресла. Маленькими сверху кажутся люди и автомобили.
* * *
Утро. Одеваемся потеплее. По стеклам шуршит косой снег. В такую погоду люди не любят покидать дом. Известие: космонавты одеваются. Спешим на старт, чтобы увидеть их до посадки в корабль. Почти у самого старта догоняем синий автобус.
Два человека идут к ракете. Скафандры на них снежно-белого цвета с полосками по бокам. Белая обувь, белый шлем. Скафандры и похожи, и чем-то не похожи на одежду Гагарина. В предыдущих полетах скафандр служил космонавтам страховкой на всякий случай, теперь только эта легкая на взгляд оболочка будет разделять человека и космос.
Из-за снега космонавты всего на две-три минуты задержались в объятиях провожающих.
Короткие, в несколько слов доклады: «Готовы лететь!» Объятия. Шаги по лестнице к лифту. Первым идет Леонов. Он занимает кресло рядом с люком. Потом уходит Беляев… Последние команды. Проверяется готовность ракеты и корабля.
* * *
Пункт наблюдения. Километр бурой, присыпанной снегом земли отделяет нас от ракеты.
С надеждой глядим на небо. Облака поднимаются — значит, увеличится число секунд, когда будет видна ракета, прежде чем уйдет в облака.
Космонавты отзываются на позывные — «Алмаз-1» и «Алмаз-2». Толпимся перед экраном телевизора. Видны руки и лица космонавтов.
Идет проверка приборов. Все команды, как и в предыдущие старты. Пожалуй, возросло только число команд и число ответов на них.
Говорит Гагарин, Главный Конструктор, конструкторы других систем корабля.
— Все нормально, — «Алмаз-1» отвечает Земле окающим вологодским голосом.
Проверки… Проверки… Все-таки остается время послушать музыку, перекинуться словом с Землей. Облака поднимаются. Сквозит робкая синева неба. От ракеты уже отошли фермы обслуживания. Голос с командного пункта:
— Только что говорили с Москвой. Москва знает о вашей готовности. Просили
Рядом со мной стоит Борис Егоров. Шепчет:
— В прошлом году, когда сидел в корабле, не волновался. Сейчас волнуюсь…
Все волнуются. До старта десять минут… Одна минута. Секунды… Кажется, ничего нет сейчас на земле, кроме этой ракеты, сырой синевы и ожидания.
— Пуск!
Вспышка. Нарастающий гул… Все, как в предыдущие старты. Все хорошо. Хорошо!
Столб огня, соединяющий ракету и землю, рвется. Гул, какого всю жизнь не забудешь.
И все. Один только гул. Ракеты уже не видно…
Фото из архива В. Пескова.
19 марта 1965 г.
Час приземления
Сегодня с утра на космодроме, на главном пункте управления полетом ждали приземления космонавтов. Сколь бы ни был большим успех полета, без благополучного приземления нет успеха. Поэтому, принимая вчера поздравления, и Главный Конструктор, и все, кто заслужил поздравления, перебивали.
— Подождем приземления…
В комнате, куда поступает последняя информация с корабля, мы встретили человека, которого с полета Гагарина называют Теоретиком космонавтики. Известный советский ученый прилетел на космодром. Это лишний раз говорило о значении для науки последнего эксперимента. Конечно, журналисты не упустили возможности поговорить с Теоретиком. Вот его ответы на несколько вопросов:
— Мы чрезвычайно довольны технической стороной эксперимента. Техника выхода из корабля была продумана безукоризненно. Результаты эксперимента нас удовлетворяют вполне. После Гагарина это, несомненно, самый крупный шаг во Вселенную. Эксперимент открывает широкие возможности для космоплавания…
— Важнейшая задача выработать навыки, необходимые для свободного полета в космос.
Допускаю, что работать в космическом пространстве окажется легче, чем на Земле. Первый эксперимент экипажа «Восхода-2» имеет в этом смысле очень большое значение. Ведь во время этого полета человек впервые оказался в глубоком вакууме, впервые свободно двигался в невесомости. Это приближает нас к осуществлению стыковки — соединению кораблей в космическом пространстве. Тогда может быть решена задача обмена экипажей во время встречи кораблей в космосе. Уверен, что мы доживем до времени, когда орбитальные станции будут иметь сообщение с Землей… Это будет что-то вроде института в космосе…
— В последнее десятилетие прорывом в космос человек подтвердил многие предположения ученых о космическом пространстве и его свойствах. В этом смысле человечество всегда будет вспоминать первый спутник, первую встречу ракеты с Луной, облет Луны, полет людей по орбите…
— Назвать важнейшие открытия, сделанные в космосе… Ну что же… Радиационные пояса.
Отсутствие магнетизма Луны. Карта обратной стороны Луны. Зарегистрирован «солнечный ветер»: потоки протонов от Солнца к Земле.
Часть этих открытий принадлежит и нашим, и американским ученым. Что касается выхода в космос, американцы этой проблеме придают большое значение. В конце этого года, если не ошибаюсь, они готовятся сделать такой эксперимент на новом корабле «Джеминай»…