Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Сон

Государственное издательство «Художественная литература»

Москва – 1936

Электронное издание осуществлено в рамках краудсорсингового проекта «Весь Толстой в один клик»

Организаторы:

Государственный музей Л.Н. Толстого

Музей-усадьба «Ясная Поляна»

Компания ABBYY

Подготовлено на основе электронной копии 7-го тома Полного собрания сочинений Л.Н. Толстого, предоставленной Российской государственной библиотекой

Электронное издание 90-томного собрания сочинений Л.Н. Толстого доступно на портале www.tolstoy.ru

Предисловие и редакционные пояснения к 7-му тому Полного собрания сочинений Л.Н. Толстого включены в настоящее издание

Если Вы нашли ошибку, пожалуйста, напишите нам info@tolstoy.ru

Перепечатка

–

Reproduction libre pour tous les pays.

Настоящее издание представляет собой электронную версию 90-томного собрания сочинений Льва Николаевича Толстого, вышедшего в свет в 1928—1958 гг. Это уникальное академическое издание, самое полное собрание наследия Л.Н.Толстого, давно стало библиографической редкостью. В 2006 году музей-усадьба «Ясная Поляна» в сотрудничестве с Российской государственной библиотекой и при поддержке фонда Э. Меллона и координации Британского совета осуществили сканирование всех 90 томов издания. Однако для того чтобы пользоваться всеми преимуществами электронной версии (чтение на современных устройствах, возможность работы с текстом), предстояло еще распознать более 46 000 страниц. Для этого Государственный музей Л.Н. Толстого, музей-усадьба «Ясная Поляна» вместе с партнером –компанией ABBYY, открыли проект «Весь Толстой в один клик». На сайте readingtolstoy.ru к проекту присоединились более трех тысяч волонтеров, которые с помощью программы ABBYY FineReader распознавали текст и исправляли ошибки. Буквально за десять дней прошел первый этап сверки, еще за два месяца – второй. После третьего этапа корректуры тома и отдельные произведения публикуются в электронном виде на сайте tolstoy.ru.

В издании сохраняется орфография и пунктуация печатной версии 90-томного собрания сочинений Л.Н. Толстого.

Руководитель проекта «Весь Толстой в один клик»

Фекла Толстая

Л. Н. ТОЛСТОЙ

1862 г.

Размер подлинника.

Я во сн стоялъ на бломъ, колеблющемся возвышеніи. Я говорилъ людямъ все то, что было въ моей душ, и чего я не зналъ прежде. Мысли мои были странны какъ во сн, но невольно облекались вдохновеннымъ, размреннымъ словомъ. Я удивлялся тому, что говорилъ, но радовался, слушая звуки своего голоса. Я ничего не видалъ, но чувствовалъ, что вокругъ меня толпились незнакомые мн люди и вс мои братья. Вблизи они дышали. Вдали бурлило море, темное, какъ толпа.

Когда я говорилъ, отъ моего говора по всему лсу пробгалъ втеръ. И этотъ втеръ возбуждалъ восторгъ въ толп и во мн. Когда я замолкалъ, море дышало. И море, и лсъ была толпа. Глаза мои не видли, но вс глаза смотрли на меня, – я чувствовалъ ихъ взгляды. Я бы не могъ устоять, ежели бы они не держали меня своими взглядами. Мн было тяжело и радостно. Они двигали мною, также какъ я двигалъ ими. Я чувствовалъ въ себ власть, и власть моя надъ ними не имла предловъ. —

Одинъ только голосъ во мн говорилъ: страшно! Но быстре и быстре я шелъ все дальше и дальше. Я едва переводилъ дыханіе. Подавленный страхъ увеличивалъ наслажденіе, и возвышеніе, на которомъ я стоялъ, колеблясь, поднимало меня все выше и выше. Еще немного, и все бы кончилось. Но сзади меня шёлъ кто-то. Я почуялъ чужой, свободный взглядъ. Я не хо– тлъ; но этаго нельзя было – я долженъ былъ оглянуться. Я увидалъ женщину, мн стало стыдно, и я остановился. Толпа не успла изчезнуть, и втеръ все еще шумлъ по ней.

Толпа не разступалась, но женщина спокойно пошла по середин толпы и не соединялась съ нею. Мн стало очень стыдно, я хотлъ опять колебаться и говорить, но словъ не было. Я не могъ обманывать себя. Я не зналъ, кто она была, но въ ней было все, что любятъ, и къ ней сладко и больно тянула непреодолимая сила. Она посмотрла и на меня, но только на одно мгновенье. Она равнодушно отвернулась. Я смутно видлъ очертанья ея лица; но спокойный взглядъ ея остался во мн. Въ ея взгляд была кроткая насмшка и чуть замтное сожалнье. Она ничего не понимала изъ того, что я говорилъ, и не жалла о томъ, что не понимаетъ, a жалла обо мн. Я не могъ вынуть изъ себя ея взгляда. Она не презирала меня. Она видла нашъ восторгъ и жалла. Она была полна счастья. Ей никого не нужно было, и по этому я чувствовалъ, что безъ нея нельзя жить. Дрожащій мракъ закрылъ отъ меня ее всю. Я заплакалъ. Я сбросилъ съ себя стыдъ и плакалъ о прошедшемъ, невозвратимомъ счастіи, о невозможности будущаго счастія, о чужомъ счастіи… Но въ слезахъ этихъ было и счастіе настоящаго…

Н. О.

Я стоялъ высоко, выше всхъ людей. Я стоялъ одинъ. Вокругъ меня наравн съ моими колнами жались <разгоряченныя внимательныя головы> лица и, какъ зыблющееся черное море, безъ конца виднлись головы <во вс стороны>… – На мн была одежда древнихъ, и одежда эта разввалась отъ страстныхъ и прекрасныхъ движеній <которыя я длалъ>. Я говорилъ людямъ все, что было въ моей душ, и чего я не зналъ прежде. Толпа радостно понимала меня. <Я самъ удивлялся и восхищался тмъ, что я говорилъ; мысли> Неистощимымъ потокомъ выше и выше поднимались смлыя мысли и выливались вдохновеннымъ размреннымъ словомъ, и я удивлялся тому, что я говорилъ. Звукъ голоса моего былъ силенъ, твердъ и <необычайно> прекрасенъ. Я наслаждался этимъ звукомъ. [1] <Когда я невольно, но сознательно возвышалъ голосъ, вся толпа вздрагивала, какъ одинъ человкъ.> Когда я замолкалъ, толпа <робко> отдыхая переводила дыханье. Когда я хотлъ, одно чувство, какъ втеръ по листьямъ, пробгало по всей толп и производило въ ней болзненный и могущій ропотъ. Около себя я различалъ разгоряченныя лица старцевъ, мужей и юношей, на всхъ было одно выраженье жаднаго вниманья, покорности [?] и восторга <но я не замчалъ ихъ самихъ. Они были для меня частями однаго лица, покореннаго мною>. Вс глаза смотрли на меня и двигали мной также, какъ я ими двигалъ. Я мгновенно угадывалъ все, что думала и желала толпа, и сразу словомъ отвчалъ на вс желанія, а толпа неистовыми рукоплесканіями и рабской покорностью отвчала на мое слово. Я былъ Царь, и власть моя не имла предловъ. Безумный восторгъ, горвшій во мн, давалъ мн власть, и я плавалъ въ упоеніи своей власти. Я счастливъ былъ своимъ безуміемъ и безуміемъ толпы. Но временность и восторженность моего положенія внутренно смущали меня. Но сила движенья увлекала меня дальше и дальше, и потокъ мыслей и словъ [2] становились сильнй и сильнй и, казалось, не могли истощиться. Но вдругъ среди всей восхищенной мною толпы, среди безразличныхъ, восторженныхъ, страстно устремленныхъ на меня взоровъ я почувствовалъ сзади себя неясную, но спокойную силу, настоятель[но] разрушающую мое очарованіе и требующую къ себ вниманья. Договаривая послднія слова проникавшей меня мысли, я невольно оглянулся. Въ толп, но не соединяясь съ толпою, стояла простая женщина въ простомъ убор. – Не помню ея одежды, не помню цвта ея глазъ и волосъ, не знаю, была ли она молода и прекрасна; но я обрадовался, увидавъ ее. Въ ней была та неясная спокойная сила, которая требовала вниманія и разрушала очарованье. Она равнодушно отвернулась, и я только на мгновенье засталъ на себ ея ясные глаза, на которыхъ готовились [?] слезы. Во взгляд ея была <насмшка> жалость и любовь, на устахъ была легкая улыбка. Въ этомъ мгновенномъ взгляд я все прочелъ, и все мн стало ясно. Она не понимала того, что я говорилъ, не могла и не хотла понимать. Она не жалла о томъ, что не понимаетъ, a жалла меня. Но съ любовнымъ сожалньемъ слушала мои слова. Она не презирала ни меня, ни толпу, ни моего восторга; она была проста, спокойна…

Все изчезло: и толпа, и мысли, слова, и восторгъ, – все уничтожило[сь] въ этомъ взгляд. Осталась одна сила, одно желаніе… Однаго желало все существо мое – еще разъ проникнуться этимъ взглядомъ, понять его и жить его жизнью, но она незамтно неподвижно [?] удалялась отъ меня <и ни разу не оглянулась>. Я звалъ ее, умолялъ хоть еще разъ насмшливо оглянуться на меня и сказать мн… Она удалялась… Она изчезла. Я заплака[лъ] [3] о невозможномъ счастьи, но слезы эти были мн слаще прежни[хъ] [4] восторговъ. – 

Упоминания Толстого о работе над «Сном» находятся в Дневнике 1857 г. под 24 ноября и 19—30—31 декабря.

Первая запись говорит: «Дописал сон не дурно». Во второй читаем: «Писал Николинькин сон. Никто не согласен, а я знаю, что хорошо!» По мнению В. И. Срезневского, [5] в обеих записях идет речь об одном и том же произведении, но в разных его редакциях, причем толчком к художественному замыслу Толстого, по всей вероятности, был сон, рассказанный ему братом Николаем Николаевичем.