Полное собрание стихотворений
Шрифт:
И смети с небосвода огни созвездий,
Чтобы люди смотрели и содрогались
(Поющая смерть и двуглавый орел).
Ведь мы идем, шагаем длинной вереницей
голубых полков,
Вверив Тебе наших бездыханных сыновей,
Страшных, скрюченных мертвецов
(Они будут лежать бледные среди дымящегося
хвороста).
Моря не остановят нас,
Заснеженные горы не заставят повернуть назад.
Мы прорвемся, пройдем сквозь джунгли,
преодолеем реки,
А потом заставим дикаря склонить гордую голову,
Чтобы разглядеть на груди зловещее рдение
медалей смерти
Мы ведь знаем и восхваляем наши дары.
Его награда - смерть, неотвратимая гибель
(Он будет лежать бледный среди дымящегося
хвороста).
Пер. Анатолия Кудрявицкого
– 130
A grey and boiling street
Alive with rickety noise.
Suddenly, a hearse,
Trailed by black carriages
Takes a deliberate way
Through this chasm of commerce;
And children look eagerly
To find the misery behind the shades.
Hired men, impatient, drive with a longing
To reach quickly the grave-side, the end of
solemnity.
Yes, let us have it over.
Drive, man, drive.
Flog your sleek-hided beasts,
Gallop - gallop - gallop.
Let us finish it quickly.
Серая бурлящая улица,
Неумолчный гул и нездоровое оживление.
Вот черная карета
С прицепленным катафалком
Кое-как пробирается
Сквозь это торжище,
И дети жадно всматриваются,
Пытаясь разглядеть Горе за занавесками.
Служители нервничают, торопятся
Поскорее добраться до кладбища,
последней обители всего сущего.
Да, давайте кончать с этим.
Погоняй, кучер, погоняй,
Нахлестывай скотинку по лоснящейся шкуре.
Галопом... галопом... галопом.
Покончим с этим скорее.
Пер. Анатолия Кудрявицкого
Серая, бурливая улица,
Пульсирующая грохотом.
Вдруг - похоронный кортеж,
Несколько черных карет,
С трудом прокладывающих путь
Через бездну бизнеса.
И мальчишки пытаются рассмотреть
Чужое горе за занавесками.
Наемные люди гонят и в хвост и в гриву,
Торопятся к кладбищу, к концу этой церемонии.
Да, кончай это дело.
Гони, кучер, гони.
Хлещи лоснящихся тварей.
Галоп - галоп - галоп.
Покончим с этим быстрее.
Пер. Владимира Британишского
– 131
Bottles and bottles and bottles
In a merry den
And the man smiles of women
Untruthing licence and joy.
Countless lights
Making oblique and confusing multiptiplication
In mirrors
And the light returns again to the faces.
* * * * * * * * * * * * * * * *
A cellar, and a death-pale child.
A woman
Ministering commonly, degradedly,
Without manners.
A murmur and a silence
Or silence and a murmur
And then a finished silence.
The moon beams practically upon the cheap bed.
An hour, with it's million trinkets of joy or pain,
Matters little in cellar or merry den
Since all is death.
Бутыли,бутыли,бутыли
В доме веселья,
И мужчина улыбается дамам,
Изображая непринужденность и оживление.
Бесчисленные лучи света,
Перекрещиваясь, сливаясь,
Отражаясь в зеркалах,
Вновь и вновь озаряют лица людей.
* * * * * * * * * * * * * * * *
Подвал, мертвенно-бледный ребенок,
Женщина у его постели
Отчаявшаяся, падающая с ног,
Забывшая о себе.
Шепот и молчание
Или молчание и шепот,
А потом - вечное молчание,
Луна, безучастно освещающая убогую кровать...
Один час с его бессчетными мгновеньями
радости и боли,
Немного он значит в подвале и в доме веселья
С тех пор как все подвластно Смерти.
Пер. Анатолия Кудрявицкого
– 132
intermingled,
There come in wild revelling strains
Black words, stinging
That murder flowers
The horror of profane speculation.
...в беспорядке
Выплеснулись радостным буйным потоком
Злые слова, жалящие
Цветы-убийцы,
Рожденные ужасными раздумьями заблуждающегося.
– 133
The patent of a lord
And the bangle of a bandit
Make argument
Which God solves
Only after lighting more candles.
Мантия маркиза
И кандалы карманника
Это аргументы,
Которые Бог рассматривает
Только после того,
Как зажжет побольше свечей.
Пер. Анатолия Кудрявицкого
– 134
Tell me not in joyous numbers
We can make our lives sublime
By - well, at least, not by
Dabbling much in rhyme.
He тверди в строфах помпезных:
"Всем к Величью путь открыт!"
Всем ли? Даже тем, кто сотни
Препустых стихов плодит?