Я кую мой меч у порога.Я опять бесконечно люблю.Предо мною вьется дорога.Кто пройдет – того я убью.Только ты не пройди, мой Глашатай.Ты вчера промелькнул на горе.Я боюсь не Тебя, а заката.Я – слепец на вечерней заре.Будь Ты ангел – Тебя не узнаюИ смертельной сталью убью:Я сегодня наверное чаюВоскресения мертвых в раю.
28 декабря 1903 (1907)
«Ветер хрипит на мосту меж столбами…»
Ветер хрипит на мосту меж столбами,Черная нить под снегами гудёт.Чудо ползет под моими санями,Чудо мне сверху поет и поет...Всё мне, певучее, тяжко и трудно,Песни твои, и снега, и костры...Чудо,
я сплю, я устал непробудно..Чудо, ложись в снеговые бугры!
28 декабря 1903
«Отдых напрасен. Дорога крута…»
Отдых напрасен. Дорога крута.Вечер прекрасен. Стучу в ворота.Дольнему стуку чужда и строга,Ты рассыпаешь кругом жемчуга.Терем высок, и заря замерла.Красная тайна у входа легла.Кто поджигал на заре терема,Что воздвигала Царевна Сама?Каждый конек на узорной резьбеКрасное пламя бросает к Тебе.Купол стремится в лазурную высьСиние окна румянцем зажглись.Все колокольные звоны гудят.Залит весной беззакатный наряд.Ты ли меня на закатах ждала?Терем зажгла? Ворота отперла?
28 декабря 1903 (Июль 1904 ?)
Стихотворения 1904 года
«Жду я смерти близ денницы…»
Л. Семенову
Жду я смерти близ денницы.Ты пришла издалека.Здесь исполни долг царицыВ бледном свете ночника.Я готов. Мой саван плотен.Смертный венчик вкруг чела.На снегу моих полотенТы лампадный свет зажгла.Опусти прозрачный пологОтходящего царя.На вершинах колких елокЗанимается заря.Путь неровен. Ветви гибки.Ими путь мой устели.Царски-каменной улыбкиНе нарушу на земли.
Январь 1904
Последний день
Ранним утром, когда люди ленились шевелиться,Серый сон предчувствуя последних дней зимы,Пробудились в комнате мужчина и блудница,Медленно очнулись среди угарной тьмы.Утро копошилось. Безнадежно догорели свечи,Оплывший огарок маячил в оплывших глазах.За холодным окном дрожали женские плечи,Мужчина перед зеркалом расчесывал проборв волосахНо серое утро уже не обмануло:Сегодня была она, как смерть, бледна.Еще вечером у фонаря ее лицо блеснуло,В этой самой комнате была влюблена.Сегодня безобразно повисли складки рубашки,На всем был серый постылый налет.Углами торчала мебель, валялись окурки, бумажки,Всех ужасней в комнате был красный комод.И вдруг влетели звуки. Верба, раздувшая почки,Раскачнулась под ветром, осыпая снег.В церкви ударил колокол. Распахнулись форточки,И внизу стал слышен торопливый бег.Люди суетливо выбегали за ворота(Улицу скрывал дощатый забор).Мальчишки, женщины, дворники заметили что-то,Махали руками, чертя незнакомый узор.Бился колокол. Гудели крики, лай и ржанье.Там, на грязной улице, где люди собрались,Женщина-блудница – от ложа пьяного желанья —На коленях, в рубашке, поднимала руки ввысь.Высоко – над домами – в тумане снежной бури,Нa месте полуденных туч и полунощных звезд,Розовым зигзагом в разверстой лазуриТонкая рука распластала тонкий крест.
3 февраля 1904 (1915)
Петр
Евг. Иванову
Он спит, пока закат румян.И сонно розовеют латы.И с тихим свистом сквозь туманГлядится Змей, копытом сжатый.Сойдут глухие вечера,Змей расклубится над домами.В руке протянутой ПетраЗапляшет факельное пламя.Зажгутся нити фонарей,Блеснут витрины и троттуары.В мерцаньи тусклых площадейПотянутся рядами пары.Плащами всех укроет мгла,Потонет взгляд в манящем взгляде.Пускай невинность из углаПротяжно молит о пощаде!Там, на скале, веселый царьВзмахнул зловонное кадило,И ризой городская гарьФонарь манящий облачила!Бегите все на зов! на лов!На перекрестки улиц лунных!Весь город полон голосовМужских – крикливых, женских —струнныхОн будет город свой беречь,И, заалев перед денницей,В руке простертой вспыхнет мечНад затихающей столицей.
22 февраля 1904
Поединок
Дни
и ночи я безволен,Жду чудес, дремлю без сна.В песнях дальних колоколенПробуждается весна.Чутко веет над столицейУгнетенного Петра.Вечерница льнет к деннице,Несказанной вечера.И зарей – очам усталымПредстоит, озарена,За прозрачным покрываломЛучезарная Жена...Вдруг летит с отвагой ратной —В бранном шлеме голова —Ясный, Кроткий, Златолатный,Кем возвысилась Москва!Ангел, Мученик, ПосланецПоднял звонкую трубу...Слышу коней тяжкий танец,Вижу смертную борьбу...Светлый Муж ударил Деда!Белый – черного коня!..Пусть последняя победаДовершится без меня!..Я бегу на воздух вольный,Жаром битвы утомлен...Бейся, колокол раздольный,Разглашай весенний звон!Чуждый спорам, верный взорамДевы алых вечеров,Я опять иду дозоромВ тень узорных теремов:Не мелькнет ли луч в светлице?Не зажгутся ль терема?Не сойдет ли от божницыЛучезарная Сама?
22 февраля 1904
«Светлый сон, ты не обманешь…»
Светлый сон, ты не обманешь,Ляжешь в утренней росе,Алой пылью тихо встанешьНа закатной полосе.Солнце небо опояшет,Вот и вечер – весь в огне.Зайчик розовый запляшетПо цветочкам на стене.На балконе, где алеютМхи старинных балюстрад,Деды дремлют и лелеютСны французских баррикад.Мы внимаем ветхим дедам,Будто статуям из ниш:Сладко вспомнить за обедомСтарый пламенный Париж,Протянув больную руку,Сладко юным погрозить,Сладко гладить кудри внуку,О минувшем говорить.И в алеющем закатеНа балконе подремать,В мягком стеганом халатеПеребраться на кровать...Скажут: «Поздно, мы устали...»Разойдутся на заре.Я с тобой останусь в зале,Лучик ляжет на ковре.Милый сон, вечерний лучик...Тени бархатных ресниц...В золотистых перьях тучекТанец нежных вечерниц...
25 февраля 1904
Обман
В пустом переулке весенние водыБегут, бормочут, а девушка хохочет.Пьяный красный карлик не дает проходу,Пляшет, брызжет воду, платье мочит.Девушке страшно. Закрылась платочком.Темный вечер ближе. Солнце за трубой.Карлик прыгнул в лужицу красным комочком,Гонит струйку к струйке сморщенной рукой.Девушку манит и пугает отраженье.Издали мигнул одинокий фонарь.Красное солнце село за строенье.Хохот. Всплески. Брызги. Фабричная гарь.Будто издали невнятно доносятся звуки...Где-то каплет с крыши... где-то кашель старика...Безжизненно цепляются холодные руки...В расширенных глазах не видно зрачка..............................Как страшно! Как бездомно! Там, у забора,Легла некрасивым мокрым комком.Плачет, чтобы ночь протянулась не скоро —Стыдно возвратиться с дьявольским клеймом...Утро. Тучки. Дымы. Опрокинутые кадки.В светлых струйках весело пляшет синева.По улицам ставят красные рогатки.Шлепают солдатики: раз! два! раз! два!В переулке у мокрого забора над теломСпящей девушки – трясется, бормочет голова;Безобразный карлик занят делом:Спускает в ручеек башмаки: раз! два!Башмаки, крутясь, несутся по теченью,Стремительно обгоняет их красный колпак...Хохот. Всплески. Брызги. Еще мгновенье —Плывут собачьи уши, борода и красный фрак.Пронеслись, – и струйки шепчут невнятно.Девушка медленно очнулась от сна:В глазах ее красно-голубые пятна.Блестки солнца. Струйки. Брызги. Весна.
5 марта 1904
«Я восходил на все вершины…»
Я восходил на все вершины,Смотрел в иные небеса,Мой факел был и глаз совиный,И утра божия роса.За мной! За мной! Ты молишь взглядом,Ты веришь брошенным словам,Как будто дважды чашу с ядомЯ поднесу к своим губам!О, нет! Я сжег свои приметы,Испепелил свои следы!Всё, что забыто, недопето,Не возвратится до Звезды —До Той Звезды, которой близостьПознав, – сторицей отплачуЗа всё величие и низость,Которых тяжкий груз влачу!