Полное собрание стихотворений
Шрифт:
ПЕСНЯ ПРОХОДИМЦА
На улице карапузики
Выделывают антраша
Под звуки военной музыки,
Что очень уж хороша:
Такая она веселая
И громкая – просто страсть!
Пойду-ка в окрестные села я
Попрыгать вокруг костра.
Там с девушкой незнакомою
Бездумно любовь крутну,
Ненайденную искомую
Найду-ка еще одну.
Под карточкой два арбузика
Выделывают антраша
Греми, духовая музыка:
Ты
Двинск
1927
ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ ЦАРЕМ…
Когда бы быть царем великого народа,
Мне выпало в удел, вошел бы я в века:
На слом немедленно могучий флот распродал
И в семьи по домам все распустил войска.
Изобретателей удушливого газа
На людных площадях повесил без суда,
Партийность воспретил решительно и – разом
Казнь смертную отверг. И это навсегда.
Недосягаемо возвысил бы искусство,
Благоговейную любовь к нему внуша,
И в людях ожили бы попранные чувства -
Так называемые сердце и душа.
Отдав народу все – и деньги, и именья,
Всех граждан поровну насущным наделя,
Покинул бы престол, в порыве вдохновенья
Корону передав тебе, моя земля!
Восторженно клянусь, воистину уверен
В своей единственной и вещей правоте,
Что все края земли свои раскрыли б двери
Моей – несущей мир и рай земной – мечте.
Мне подражали бы все остальные страны,
Перековав на плуг орудья злой войны,
И переставшие вредить аэропланы
Благую весть с земли домчали б до луны.
Благословляемый свободным миром целым,
Я сердце ближнего почел бы алтарем.
Когда бы быть царем мне выпало уделом,
Я показал бы всем, что значит быть царем!
1927 г. 20 окт.
ИЗВЕРГИ САМОВЛЮБЛЕННЫЕ
Невозможно читать начинающих авторов,
Чья бездарность бессмертней талантов иных,
У кого и вчера, и сегодня и завтра
Одинаково невыразительный стих.
И не только читать – принимать невозможно их,
Этих извергов самовлюбленных: они
Могут вирши безграмотные и ничтожные
Вам читать положительно целые дни.
Помню, в молодости принимал я их стаями,
Терпеливо выслушивал “опыты” их,
И читалось мне, что неудобочитаемо,
Где бездарность бессмертней талантов иных…
Маляры, офицеры, швейцары, садовники,
Столяры и сектанты, медички, дьячки
Лезли все в соловьи, в вожаки и в любовники,
В наглой скромности людям втирая очки…
В
Одного “баритона” прослушав всю ночь,
Я совсем неожиданно грохнулся в обморок
И, очнувшись, кричал истерически: “Прочь!..”
Как они не поймут, что они – обреченные
И что прока вовеки не будет из них?…
Это просто больные иль просто влюбленные,
Чья бездарность бессмертней талантов иных!
1929 г.
РАСПУТНИЦА
Она идет – вы слышите шаги?
–
Распутница из дальнего Толедо.
Ее глаза темны. В них нет ни зги.
В ручном мешке – змея, исчадье бреда.
Та путница нехороша собой:
Суха, желта, румянец нездоровый…
И вьется шарф – отчасти голубой,
Отчасти ослепительно пунцовый…
Ее ненасыщаемая страсть
Непривередлива и небрезглива.
Над кем она распространяет власть,
Тот подчиняется ей торопливо.
Кто б ни был ты: почтенный семьянин,
Распутник зрелых лет, невинный отрок,-
Уж как пути свои ни измени,
Найдет, – и тело с нею распростерто…
И женщинам, и девушкам не скрыть
Тел, обреченных в чувственность трибаде:
Лесбийской ей захочется игры -
Долой напрядывающие пряди!
Когда ж она восхочет всей семьи,
Томит в объятьях всех поочередно
И, из мешка не выпростав змеи,
Изласканных дает ей жалить со дна…
Куда ведет тебя, беспутный путь,
Весь в стружках гробовых из-под рубанка?
К кому из нас ты вздумаешь прильнуть
В своей ужасной нежности, испанка?
1927 г.
САХАРА АНТРЕПРИЗЫ
Гайдаров, Гзовская, Нелидов
(Как хорошо иметь друзей!)
В Берлине были в роли гидов
(Я в прозе жизни ротозей…)
Среди Сахары антрепризы
Мне импресарио ища,
Искусно все мои капризы
Прикрыв обширностью плаща
Доброжелательства к поэту…
И вот нашли мне целых три,
Которым, правда, алтари
Искусства чужды, но монету
Антрепренеры свято чли,
И живо вечер испекли
На пламени моих горений,
Чтоб эмигрантская толпа
Впивала звуковые pas
“Мороженого из сирени”,
Ландо моторного Зизи,
Ленивой Нелли в будуаре
И той развратнице в муаре,
Какую, как ты ни грузи
В шампанское под ананас,
Не пустят все же на Парнас!
Но автору за мастерскую
Скульптурность вход всегда открыт,
Где Фету Пушкин говорит: