Полное собрание стихотворений
Шрифт:
Еще в эре беспарусной: на берегах
Корабельные сосны, и меж соснами скачут
Вакхоцветные векши с жемчугами в губах…
В златоштильные полдни, если ясени тихи
И в лесу набухают ледовые грибы,
Зеркало разбивают, бронзовые лещихи,
Окуни надозерят тигровые горбы.
За искусственной рыбкой северный аллигатор,-
Как назвать я желаю крокодильчатых щук,-
Учиняет погоню; вставши к лодке в кильватер,
Я его подгадаю и глазами ищу.
Как стрекозы, трепещут желто-красные травы,
На песке розоватом раззмеились
В опрозраченной глуби стадят рыбок оравы -
От зари до зари. Ах, от зари до зари!
Ненюфары пионят шелко-белые звезды,
Над водою морошка наклоняет янтарь,
Гоноболь отражает фиолетово гроздья.
Храм, и запад закатный – в этом храме алтарь.
Озеро Uljaste
1923 г.
ЖИВЫЕ МОНЕТКИ
Приколов к блузке звончатый ландыш,
Что на грудь аромат свой лиет,
Ты со смехом за вандышем вандыш [50]
Мне бросаешь с плота в галиот…
Я с улыбкой ловлю серебрушки,
Как монетки живые, – снетки
И, любуясь, смотрю на веснушки,
На каштановые завитки…
Ты, из хитрости, взоров не видя,
Продолжаешь метать в галиот,
Уподобленная Немезиде,
Эти рыбки. А ландыш – лиет…
– “Вкусен чай в разрисованной кружке
И зеленые рыбьи битки!” -
Ты кричишь, сыпля мне серебрушки,
50
Северное название снетка.
Как монетки живые, – снетки…
Попадает за вандышем вандыш
Мне в глаза, в переносье и в рот…
Наконец, невзначай, и свой ландыш
Целишь в сердце мое, бросив плот…
И летишь, исчезая в оплете,
Лукоморьем, срывая цветки,
Ах, твои ноготки в позолоте -
Эти розовые ноготки!
Я догнал бы тебя в галиоте,
Но его погружают… снетки!..
Озеро Uljaste
1923 г.
ЗРЕЮЩАЯ КНИГА
Взыскатель полного безлюдья,
Обрел я озеро в лесу.
В храм смоляного изумрудья
Свою любовь перенесу.
Ты, Ульястэ, в миниатюре
Всю жизнь мне снящийся Байкал:
Не те же ль вспыльчивые бури?
Не тот же ль вид лесистых скал?
На берегах твоих смолистых
И над прозрачной глубиной
Роится столько чувств пречистых
Моей тридцать шестой весной.
Баюкающая ли сизость,
Оторванность ли от людей,
Поющая ли в сердце близость
Подруги найденной моей,
Но только в храме смольных игол
И струйчатого ветерка
Байкальчатого озерка
Я чувствую, как зреет книга.
Озеро Uljaste
1923 г.
В
На берегу прозрачного Ульястэ,
Вдалеке от шума и гама,
Где взор не оскверняют улицы,
Среди леса, как зеленого храма,
Я служу тебе, моя Единая,
Любви и преданности молебен,
И мной, кем спета песнь лебединая,
Не утрачен тон, который хвалебен,
Мне хочется сказать тебе, моя девочка,
Что любовь моя не знает изменений,
Что и на заутрени жизни, и на всенощной
Я люблю тебя, как умеет любить только гений!
1923 г.
ПОЛЯНКА ШУСТРОЙ БЕЛКИ
Над озером полянка,
Полянка шустрой белки.
Там фея и вакханка
Затеяли горелки.
Строга, надземна фея,
Вакханка – как чертенок.
И ветерок, арфея
Над озером, так звонок.
Вокруг полянки – сосны,
Под соснами прохлада,
А в ней спесиво-косны,
Как бы из шоколада,
Грибы, что ледовыми
Зовутся знатоками,
И над полянкой – имя
Поэта, точно знамя!..
Озеро Uljaste
1923 г.
СБОР ЗЕМЛЯНИКИ
Мы сбирали с утра землянику,
Землянику сбирали с утра.
Не устану, не брошу, не кину
Находить этот сладкий коралл,
Потому что он живо напомнил,-
Ну скажи, что напомнил он мне?
Отдаюсь упоительным волнам,
И рассудок от них потемнел…
Дай свои земляничные губы:
Я водой из ключа вкус их смыл.
Сколько ягод скопилось в тот угол,-
В тех кустах еще не были мы…
Отденело. И солнце – на убыль.
День коварно одно раздвоил…
Пью твои земляничные губы,
Земляничные губы твои!
Озеро Uljaste
1924 г.
РОНДО
1
Я – как во сне. В стране косноязычной
В глухом лесу, в избушке, в тишине
Для всех чужой, далекий, необычный,
Я – как во сне.
И кажется порой невольно мне,
Что умер я, что голос жизни зычный
Не слышен мне в могильной глубине.
Я стыну весь в привычке непривычной -
Всегда молчать в чужой мне стороне,
И, чувствуя, что я для всех отличный,
Я – как во сне.
2
Проходят дни. В глухом уединенье,
Полузабытый, гасну я в тени…
И вот, хрипя, как ржавой цепи звенья,
Проходят дни.
О, дорогая! мы с тобой одни,
И в этом тоже скрыто упоенье,
Но все-таки трибуну мне верни…
Ты слышишь ли в груди моей биенье?
И блеск, и шум – художнику сродни…
Трибуны нет. И в тяжком раздвоенье
Проходят дни.