Полным ходом. Эстетика и идеология скорости в культуре русского авангарда, 1910–1930

Tim Harte

Fast Forward

The Aesthetics and Ideology of Speed in Russian Avant-Garde Culture^ 1910-1930

The University of Wisconsin Press

2009

Перевод с английского Н. Рябчиковой

В этой книге я пытаюсь проследить культурную историю футуристического представления о скорости и динамизме в русской и советской авангардной поэзии, живописи и кинематографе. На протяжении всего исследования я демонстрирую значение скорости в культуре, используя как знаменитые, так и менее известные авангардные произведения, так что моя книга может иметь ценность для широкого круга читателей, особенно с учетом ее междисциплинарного

Мои усилия по построению связей между такими различными дисциплинами, как исследования поэзии, живописи и кинематографа, не увенчались бы успехом без неоценимой помощи коллег. Я благодарен нескольким учреждениям за то, что они в разное время оказывали мне финансовую поддержку. Начальная исследовательская работа, на материалах которой основана эта книга, стала возможной благодаря диссертационной стипендии Паккарда от Гарвардского университета. Последующая работа была поддержана двумя летними исследовательскими грантами от колледжа Брин-Мар – учебного заведения, где я работаю. Я также получил научную стипендию по программе Title VIII и стипендию для совместных исследований от Национального фонда гуманитарных наук. Оба они были выданы через Американский совет преподавателей русского языка и литературы (АСПРЯЛ). Я также благодарен следующим архивам и библиотекам, предоставившим мне доступ к неопубликованным материалам: Российскому государственному архиву литературы и искусства (РГАЛИ), отделу рукописей Государственного Русского музея (ГРМ), Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, Институту русской литературы Российской академии наук (Пушкинский Дом), Театральному институту в Санкт-Петербурге и Театральной библиотеке при Музее Виктории и Альберта. Музей современного искусства в Нью-Йорке и Гарвардский киноархив дали мне возможность просмотреть самые различные фильмы той эпохи. Библиотекари и сотрудники этих учреждений чрезвычайно мне помогли.

Эта книга стала неизмеримо лучше благодаря эрудиции и вкладу нескольких людей. Джон Мальмстад первым пробудил во мне интерес к русскому авангарду и всегда оказывал нужную поддержку в качестве моего научного руководителя. Уильям Миллс Тодд III значительно расширил мои взгляды на историю русской культуры и всегда был готов дать совет и оказать поддержку. Элизабет Череш Аллен вышла далеко за рамки коллегиальности, проведя бесчисленные часы за чтением и комментированием различных версий моих идей по мере их развития.

Я благодарен за полезные отзывы и вклад в различные аспекты этого проекта Джеймсу Слоану Аллену, Елене Баснер, Джону Боулту, Светлане Бойм, Тому и Верене Конли, Кевину Дейси, Дэну Дэвидсону, Ирине Дубининой, Глебу Ершову, Линде Гер-стайн, Уиллису Харте, Джону Маккею, Мие Мангаванг, Татьяне Никольской, Джорджу Пахомову, Владе Петричу, Стивену Роулзу, Стефани Сэндлер, Джеффри Шнаппу, Говарду Шуману, Джастину Вейру и Андрею Зайнулдинову. Я глубоко признателен Гвен Уокер и Шейле Мурмонд из издательства Университета Висконсина за их помощь в осуществлении этого проекта, а также Барбаре Войхоски за ее редактуру. Кристин Бойланд и Дель Рамерс из колледжа Брин-Мар помогали мне сделать стоп-кадры из фильмов, а сотрудники нескольких музеев и учреждений, в том числе Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге, Нижегородского государственного художественного музея, Вятского (Кировского) областного музея изобразительных искусств, галереи «Annely Juda Fine Art» и Исследовательской библиотеки в Исследовательском институте Гетти предоставили мне доступ к другим изображениям. Я также благодарен проректору колледжа Брин-Мар Ким Кэссиди за субсидию, которая помогла оплатить включение этих изображений в книгу. Билли Джо Стайнер участвовала в подготовке рукописи.

Я сердечно благодарен своим родителям Мэрилин и Кену Харт; будучи физиком, мой отец подробно разъяснил мне научные идеи, изложенные в этой книге. Гостеприимство и тепло, которые я ощущал в доме Маргариты Бугреевой в России, позволили мне добиться больших успехов в работе над книгой, а в США Дел и Сью Вебстер, Питер и Мария Вейгандт предоставили тихие, буколические места для обитания, которые, как это ни парадоксально, оказались идеальным местом для создания книги о быстром темпе современности. И наконец, я хотел бы поблагодарить мою жену Дженну Вебстер за ее зоркий взгляд, поддержку, терпение и любовь. Ей и нашему сыну Айзеку я посвящаю эту книгу.

В одной из лекций, прочитанных в 1914 году, поэт Владимир Маяковский описал новую эстетику, повсеместно возникавшую в современном городском ландшафте:

Маяковского, видного представителя футуризма – одного из русских авангардных движений, восхищали особенные звуки и ритмы «молниеносного» современного города. Как отмечал поэт, технологии, транспорт и промышленность в начале XX века резко изменили темп повседневной городской реальности. Для Маяковского, искавшего в своем творчестве «элементы красоты», составляющие эту быстро меняющуюся реальность, модернизация принесла с собой головокружительный кинематографический вихрь быстрого движения – новую эстетику, соответствующую жизни современного горожанина и, следовательно, современного поэта.

За пять лет до этого, в 1909 году, поэт Филиппо Томмазо Маринетти, лидер итальянских футуристов, выразил схожую художественную философию. «Мы объявляем, – заявил Маринетти, – что великолепие мира обогатилось новой красотой: красотой быстроты» [Манифесты 1914: 7]. Пропагандируя нечто большее, чем просто желание превзойти всех предшественников, Маринетти и его соратники – футуристы сформировали культ скорости, подчеркивавший уникальность потрясающей быстроты наступившей эпохи. Футуристы считали, что современная скорость должна быть эстетизирована и превращена из простого физического понятия в динамичный, оригинальный элемент искусства. Отстаивая свою доктрину скорости, Маринетти ухватил очевидную черту модернизации. От Милана до Москвы и Манхэттена начало эпохи модернизма совпало с резким ускорением темпа жизни, которое художники вряд ли могли игнорировать. Именно этот быстрый темп, эту опьяняющую радость скорости исследовали и превозносили многие поэты, живописцы и режиссеры – авангардисты.

Скорость, которая на Западе ощущалась как нечто воодушевляющее, для России начала XX века стала скорее потрясением. В то время как в Западной Европе второй половины XIX века силы модернизации росли, в царской России многие сначала сопротивлялись этому процессу или ставили его под сомнение. Тем не менее, когда в конце XIX века модернизация и технологии скорости наконец-то пришли в Россию, они породили специфически русские художественные формы и достижения. Ко второму десятилетию XX века российские живописцы, поэты, скульпторы и кинематографисты стали искать новые художественные средства для передачи скорости, присущей быстро индустриализирующемуся городскому пейзажу. Благодаря науке, технологиям и западноевропейскому искусству, которые послужили необходимыми стимулами, многие российские левые (т. е. авангардные) художники изобретали приемы, стили и теории искусства, вдохновленные скоростью и ставшие важной, но, как ни странно, недооцененной стороной революционного вклада России в культуру европейского модернизма.

Предметом этой книги является то многогранное и масштабное исследование скорости, которое произведено деятелями русского авангарда. Рассматривая период с начала второго десятилетия XX века, когда возник русский кубофутуризм, до конца 1920-х годов, когда новаторство в области формы уступило место сталинизму и призывам к быстрой индустриализации Советского Союза, я показываю, что идея скорости помогла русскому искусству двигаться в сторону беспредметности (то есть абстракции), а также к идеалу динамичного, упорядоченного будущего. Скорость, используемая художниками-авангардистами как мощное средство для преодоления концептуального застоя, постигнувшего традиционное изобразительное искусство, стала основой для всесторонней переоценки повседневной реальности. Скорость также стала важнейшим элементом развития русского авангарда как художественного течения, единого в различных видах искусства. В футуристических стихах Маяковского, Алексея Крученых, Василия Каменского, в кубофутуристических и беспредметных работах художников Михаила Ларионова, Натальи Гончаровой, Казимира Малевича, в немых фильмах советских режиссеров Льва Кулешова, Сергея Эйзенштейна и Дзиги Вертова (и это лишь некоторые из наиболее выдающихся русских художников-авангардистов) скорость породила беспрецедентные исследования времени, пространства и других ключевых вопросов, начиная от городского движения, атлетизма и эротизма вплоть до тем войны, революции и утопии. Хотя, разумеется, не все художники-авангардисты относились к скорости положительно, «динамизм», как этот феномен часто назывался в более широком смысле, тем не менее упрочил фундаментальное слияние искусств в России. Поэты сотрудничали с живописцами, разрабатывая художественные средства для передачи стремительного темпа эпохи, а кинематографисты развивали эстетику, проникнутую ритмами, впервые использованными в поэзии и живописи авангарда. В своем синхронном ускорении русские художники стремились создать новую художественную и социальную реальность.