Полный дом смерти
Шрифт:
Также имелись эротические мотивы. Тонкие станы босоногих волшебниц, вместо балахонов наряженных в бикини и манто, шестирукие демоны из Дальних кругов с оттопыренными… кхм… оборотни-победители в парных и баньках, веселые толстушки на свиньях и метелках, спаривающиеся медведи и антилопы… Ох и бурная же фантазия была у скульптора.
Я заметил, что между задницей возбужденного сатира и третьей грудью богини плодородия в окне мелькнуло чье-то бледное лицо. За мной следили. Или же просто хозяева решили взглянуть на гостя.
Больше не отвлекаясь на заманчивые
Здесь также буйствовала растительность. На лестнице громоздились горшки и кадки всевозможных размеров. Тюльпаны, гладиолусы, гвоздики, призрачные розы, кактусы.
– Невероятное сочетание цветов. Желаю приятного дня и удивительно красивого второго заката, – поприветствовал я седого дворецкого. – И как вам удается вырастить столько разных растений в один сезон?
– Желаю в ответ, – почтительно поклонился старик. Он принадлежал к расе морских леприконов: морщинистая темно-синяя кожа, вытаращенные глаза, тонкий рот и плоский нос, состоящий из двух отверстий-ноздрей. На карлике, точно угольный мешок, висела шикарная ливрея. – Покойная госпожа практиковала магию природы. Даже после ее смерти многие цветы продолжают жить и расти, н-да.
Я не имел понятия, о которой из покойных дам говорит леприкон.
– Примите мои соболезнования.
– Не стоит, господин, н-да, – махнул коротенькой лапкой дворецкий. – Скоро год, как умерла высокородная Донна. Мы все так же скорбим, и не надеемся, что боль утраты когда-нибудь погаснет.
Он остановился на высоком пороге и его глаза затуманились.
Я тем временем оглядел входную дверь. К моему удивлению, она выглядела довольно хлипкой. Тонкое дерево, тонкие же листы железа на нем, небольшие петли. Кажется, когда-то позолоченный, а теперь почти коричневый от времени молоток слегка наклонял ее вперед. Немыслимо! Дом – такая восхитительная крепость, а дверь как в пивной. Здесь бы пригодилась дверка моей квартиры. Такую даже бастарком прошибешь не с первого удара.
– Можно мне войти?
Старик очнулся и вытер слезу. По всей вероятности, он очень любил покойную хозяйку.
– Как вас представить, глубокоуважаемый?
– Частный детектив Ходжа Наследи. Прибыл сюда по поручению Марии бель-ал Сепио. Полагаю, она принадлежит к этой семье.
Морщины на синем лице разгладились. Леприкон стал похож на полупрозрачную морскую волну.
– Малышка прислала вас, н-да? О, входите добрый господин! А почему она не приехала с вами? Операция? Ведь так?
Я почувствовал себя последним подлецом, когда рассказал дворецкому о случившемся.
Леприкон схватился за сердце и свалился на порог. Мне с трудом удалось поставить его на ноги и помахать перед носом старика своим платком.
– Все гибнут! – застонал дворецкий сквозь слезы. – Он убивает их, н-да!
– Кто убивает? – насторожился я.
– Этот проклятый дом…
Ну да, ну да, кирпичи сговорились с фундаментными блоками и потихоньку постреливают жильцов. Аха-ха!
Дедушка опустил голову к груди и, повернувшись, вошел в полутемный коридор. Я посмотрел на окна, там никого не было. Следующий шаг привел меня в овальный холл.
Старик опустился на маленький диванчик и долго всхлипывал, нещадно терроризируя мой платок. Ничего, у меня остался запасной.
Мне стало неловко – незачем торчать над плачущим мужчиной пожилого возраста. Потому я сделал несколько шагов и оказался в центре холла, скорее напоминавшего фойе небольшого театра.
Вверху, на внушительной высоте виднелся прозрачный купол. Дом проглядывался насквозь до самой крыши. Все этажи, включая четвертый – мансардный – обрамляли овальную шахту в центре. Внешне это выглядело так, будто попадаешь не в жилой дом, а на маленький дворик, вместо подъездов окруженный этажами и увенчанный крышей.
На каждом этаже проходил полукруглый коридор, примыкавший к шахте холла и отделенный от нее метровыми перильцами в виде обнаженных девушек. Несколько сотен фигуристых девиц, одетых в собственные волосы на голове и лобке, увековеченных в камне. И как живется здесь обитателям поместья? Теперь я догадался, откуда у сестричек бель-ал Сепио такая ненасытность!
Холл меня впечатлил хотя бы тем, что здесь не наличествовали картины, так любимые богачами и дворянами. Ни единого портретика с унылой физиономией основателя. Мое мнение о владельце дома ощутимо поднялось. Впрочем, может быть, картинам здесь просто не хватило места. Потому что все пространство занимали растения.
Первый же вдох принес мне легкое головокружение и чувство эйфории. Такой густой аромат – хоть ложкой загребай. Пароксизм цветочных запахов, привкус тмина, кориандра, персика и мяты, почти ощутимый ореол природы. Все зеленело, пахло и цвело. Многочисленные тычинки прикасались к пестикам, воздух наполняла кружащаяся пыльца: сиреневая, желтая, алая и даже с угольным налетом.
Стены оплетали сочные лианы и тонкие веточки кустарника. Всевозможные растения, еще диковинней, чем на улице, произрастали в холле без помех и препятствий. Тщательно подрезанные корни, уложенные листочки. Здесь очень щепетильно следили за цветами. Кажется, кто-то хотел превратить угрюмый дом в оранжерею.
Разноцветные побеги призрачных роз тянулись аж до потолка второго этажа. Такого буйства красок и розовых оттенков я не видел еще никогда. Среди цветущих бутонов слабо угадывались изваяния и лепнина. Похотливые нимфы и фавны с головой ныряли в кашицу листвы, колючек и лепестков.
– Однако… – заметил я, когда сумел немного отдышаться. – Как же здесь жить?
По-моему, в доме нельзя находиться больше десяти минут. Не то потеряешь вкус, нюх и вообще мозги. Если верить книгам, некоторые цветки довольно ядовиты. Надышишься ароматом – и откинешь копыта, уснешь мертвым сном.