Полный годичный круг кратких поучений. Том I (январь - март)
Шрифт:
б) Во-вторых, Господь не сказал нам, сколь долог век наш, для того, чтобы мы не отлагали со дня на день доброделания и самоисправления. Станет ли человек постоянно напрягать свои силы к побеждению зла, займется ли безотлагательно исправлением самого себя, если будет знать, что конец жизни его еще далеко, что он еще не умрет скоро? Не родится ли у него тогда такая мысль: «Успею еще запастись добрыми делами, успею еще посвятить себя подвигам исправления, когда буду приближаться к смерти, но до тех пор пока поживу в свое удовольствие». Если человек все будет откладывать дело своего исправления, можно ли поручиться, что он под конец своей жизни исправится, успеет украсить себя добродетелями? Премудрый Соломон свидетельствует противное: егда приидет нечестивый во глубину зол, – говорит он, – нерадит (Притч. 18, 3). Кости нечестиваго наполнишася грехов юности его и с ним на персти уснут, – говорит праведный Иов (20, 11). Премудрый Сирах не советует отлагать со дня на день обращение
в) В-третьих, время кончины нашей не объявлено нам для того, чтобы свобода наша навсегда пребыла неприкосновенною, и чтобы не была отнята ценность у нашей добродетели. Если бы нам открыто было, что мы чрез неделю или месяц непременно должны расстаться с этим светом, тогда, конечно, мы поспешили бы приготовить себя к смерти, посвятили бы весь остаток дней своих на творение добрых дел. Но такое приготовление разве не будет принужденным? Такое добро разве не будет плодом страха рабского? Бог же любит только доброхотных делателей. Бояйся не совершися в любви, – говорит возлюбленный Христов апостол Иоанн Богослов, – страх бо несть в любви, но совершенна любы вон изгоняет страх (Ин. 4, 18). Таким образом, без благого произволения духа нашего приготовление наше не заслуживало бы особой цены; добродетель не была бы высока. Сокрыл Господь от нас час смерти и суда будущего в непроницаемой тьме неизвестности, и доброе наше дело остается делом свободы, произведением чистой любви нашей к добру и источнику добра; такое дело становится в глазах правды Божией достойным полной награды. Се гряду, яко тать: блажен бдяй, и блюдый ризы своя, да не наг ходит, и узрят срамоту его, – говорит Бог Вседержитель (Откр. 16, 15). Блажен раб той, – говорит Иисус Христос, – его же пришед господин его обрящет тако творяща. Аминь глаголю вам, яко над всем имением поставит его (Мф. 24, 46–47).
III. Вот причины, которые здравый разум на основании слова Божия представляет нам в ответ на вопрос: для чего Господь скрыл от нас час смертный? Аминь. (Составлено с дополнениями по № 30 журнала «Кормчий» за 1889 г.)
Двадцать первый день
Поучение 1-е. Св. мученица Агния
(О бессмертии души и воскресении мертвых)
I. Когда скончалась св. мученица Агния, память коей совершается ныне, то родители постоянно были на могиле ее, где и плакали по возлюбленной дочери своей горько. Но вот, в одну из ночей они увидали лик девиц, мимо них шедших, светло украшенных златотканными одеждами и небесной славой сиявших. Между ними была также и св. Агния, в такой же славе как и спутницы ее, а одесную ее был Агнец, паче снега белейший. И вот, Агния, попросивши дев, чтобы обождали ее, сказала своим родителям: «Не плачьте обо мне, как об умершей, но радуйтесь за меня и сорадуйтесь со мною, ибо я с сими девами вошла в небесные селения и с Тем, Которого я возлюбила на земле всем сердцем, с Тем и живу я ныне на небесах». После этих слов святая дева стала невидима (Четьи Минеи, 21 января)
II. Св. мученица Агния своим явлением из загробного мира, своим уверением, что она не умерла, но живет в небесных селениях с Господом нашим Иисусом Христом, с сим небесным Агнцем, закланным за грехи мира, доказывает нам истину бессмертия души человеческой и будущего воскресения наших тел в день всеобщего суда Божия пред открытием вечного царствия славы.
а) Свидетелями бессмертия души человеческой можно поставить лучшую и наибольшую часть рода человеческого, и целые народы, от наиболее просвещенных до наименее образованных. Сколь ни чувственны понятия о будущей жизни у последователей Магомета, сколь ни грубы сказания об ней у язычников, но и в этом превращении и смешении понятий и чувствований, и в этом преобладании скотских и зверских свойств над человеческими, еще, как искра в груде пепла, не совсем угасла истина, что после настоящей есть для человека жизнь будущая. Если древние или новые саддукеи, отвергавшие бессмертие души, силятся отвергать сию истину, то потому только, что она препятствует им быть саддукеями, т. е. беспечно наслаждаться чувственными удовольствиями, потому что мысль о бессмертии требует и смертной жизни, сообразной с будущей бессмертной.
б) Можно для удостоверения о будущей жизни человека заставить говорить даже бессловесную и безжизненную природу. Ибо в целом мире нельзя найти никакого примера, никакого признака, никакого доказательства уничтожения какой бы то ни было ничтожной вещи; нет прошедшего, которое бы не приготовляло к будущему; нет конца, который бы не вел к началу. Солнце заходит, чтобы взойти опять; звезды утром умирают для земного зрителя, а вечером воскресают; времена оканчиваются и начинаются; умирающие звуки воскресают в отголосках; реки погребаются в море и воскресают в источниках; целый мир земных прозябений умирает осенью, а весной оживает; умирает в земле семя – воскресает трава или дерево; умирает пресмыкающийся червь – воскресает крылатая бабочка; жизнь птицы погребается в бездушном яйце – и опять из него воскресает. Если твари низших степеней разрушаются для воссоздания, умирают для новой жизни – человек ли, венец земли и зеркало неба, падет во гроб для того только, чтобы рассыпаться в прах, безнадежнее червя, хуже зерна горчицы?
в) Но для христиан будущее воскресение не требует никаких исследований и удостоверений, как дело верного, засвидетельствованного, признанного опыта. Аще бо веруем, – говорит апостол Павел, – яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия во Иисусе приведет с Ним (1 Сол. 4, 14). Христос воста от мертвх, начаток умершим бысть (1 Кор. 15, 20). Если кто, имея сей опыт воскресения, вздумает сам себя затруднять сомнением, как может оно совершиться, когда образ разрушения многих умерших тел, по-видимому, не оставляет места для мысли о их возобновлении: тот же апостол разрешает сие затруднение рассуждением, основанным на естестве известных вещей: безумне, ты еже съеши, не оживет, аще не умрет: и еже съеши, не тело будущее съеши, но голо зерно, аще случится, пшеницы, или иного от прочих: Бог же дает ему тело, якоже восхощет, и коемуждо семени свое тело (36–39).
III. О человек, непременно бессмертный, хотя бы ты о том не думал, хотя бы и не хотел того! Берегись забывать твое бессмертие, чтобы забвение о бессметии не сделалось смертоносной отравою и для смертной жизни твоей, и чтоб забываемое тобою бессмертие не убило тебя навеки, если оно тебе, не ожидающему его и неготовому, внезапно явится.
Не говори отчаянно: утре умрем, чтобы тем необузданнее устремляться за наслаждениями смертной жизни: говори с надеждой и страхом: утре умрем на земли и родимся или на небесах, или во аде: итак, надобно поспешать, чтобы положить, надобно подвизаться, чтобы питать и укреплять в себе начало к небесному, а не к адскому рождению. (Составлено по Четьи Минеям и проповедям Филарета, митрополита Московского, т. II, изд. 1874 г.).
Поучение 2-е. Преподобный Максим исповедник
(Христиане должны исповедовать свое звание непостыдно)
I. В VII веке в восточной Церкви возникло лжеучение монофелитов, которые признавали в Иисусе Христе одну божественную волю при двух естествах, божеском и человеческом. Защитниками ереси были два патриарха, александрийский и константинопольский; ее держался и сам греческий царь Ираклий, который издал указ в подтверждение ереси. Но православное учение нашло себе твердого защитника в преп. Максиме, ныне прославляемом Церковью. Он словом и писанием убеждал верующих твердо стоять за истину. По совету его римский епископ Мартин созвал в 649 году собор в Риме, на котором ересь и защитники ее были осуждены. Император Констант II, преемник Ираклия, сам державшийся монофелитства, приказал схватить Мартина и привезти в Константинополь; вместе с ним взяли и Максима. Участь последнего была очень печальна. Разного рода пытками старались обратить его к ереси: держали в темнице, жестоко били, топтали ногами. Но преп. Максим, несмотря на истязания, оставался непоколебимым и твердо защищал православие. Наконец император приказал вырезать ему язык и отрубить правую руку, чтобы он не мог ни словом, ни писанием провозглашать истины. После этого исповедника с позором влачили по городу и наконец сослали в заточение на восточный берег Черного моря. Много страданий перенес он, прежде чем достиг места ссылки. Прибыв туда, преподобный три года томился в темнице под надзором жестоких стражей и скончался в 662 году.
II. Братия! Господь, заповедуя верующим твердо соблюдать веру, предварял их, что, кто неустрашимо исповедает свою веру, того Он, Искупитель, исповедает пред Отцем Своим, как верного последователя Своего, и следовательно, удостоит славы и блаженства небесного. Всяк, – сказал Он, – иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех (Мф. 10, 32). Напротив, иже аще постыдится Мене и Моих словес, сего Сын человеческий постыдится, егда приидет во славе Своей (Лк. 9, 26).
а) Не имел ли ввиду Господь и Спаситель наш нашего собственно времени и нас грешных, изрекая такие слова? Не касается ли и нас эта страшная угроза Его: иже аще постыдится Мене и Моих словес, сего Сын человеческий постыдится, егда приидет во славе Своей? Посмотрим на себя, как мы слабы в вере в сравнении с истинно верующими, даже в сравнении вообще с предками нашими. Как некоторые из нас начинают, без зазрения, стыдиться своего христианского звания, христианского учения, христианских правил и обычаев! Стыдно стало веровать слову Божию, с покорением своего разума в послушание Христово (2 Кор. 10, 5). Стыдно стало читать священное Писание, жития святых и вообще книги духовного содержания. Стыдно стало быть набожным, часто ходить в церковь, молиться дома, вести христианские душеспасительные беседы. Стыдно стало соблюдать правила церковные и обычаи христианские: поститься, молиться при входе в дом, пред вкушением пищи, креститься при виде святыни христианской; стыдно делается даже творить добродетели христианские, – иметь смирение, быть покорным власти, почтительным к высшим, общительным с низшими. Ведь это так, братия!