Полный перебор
Шрифт:
Павел повертел в голове мысль поселиться в норе и пытаться добывать еду путем расстановки ловушек на некрупных зверей. Идея была дурацкая. Ловушки он делать не умел, а на запах падали вот-вот явится кто-нибудь голодный. Проклятый запах, он совсем о нем забыл. Видимо, разведка плавно переходит в бегство, оставаться здесь слишком опасно.
Сориентировавшись по внутреннему компасу, Павел решительно направился в противоположном направлении.
Передвигаться по джунглям в одиночку было легче, чем он думал. Деревья росли достаточно далеко друг от друга, ядовитые лианы тоже вполне можно было обойти. Конечно, избегать контакта
Ну, вроде бы ничего не краснеет и не раздувается, а значит, все в порядке.
К тому же на земле не валялось никаких сухих веток и прочего, прямо как в ухоженном городском парке. Это позволяло передвигаться практически бесшумно. Павел вообразил себя индейцем, подкрадывающимся к стоянке бледнолицых. Только томагавка не хватает, и перьев на голове.
Фу, какой бред лезет в голову. От страха, что ли? Павел фыркнул и помотал головой, отгоняя дурацкие фантазии. И замер – справа сквозь заросли что-то виднелось. Что-то большое и серое.
Павел подобрался поближе к загадочной штуке и ахнул. Это был круглый каменный монолит – совсем как тот, на котором он очнулся в свой первый день на этой планете. В центре монолита, довершая схожесть картины, лежало человеческое тело.
Глава 5
Павел переборол первый порыв – броситься вперед сломя голову – и внимательно осмотрелся по сторонам. На первый взгляд, все было в порядке. Неизвестный новичок оказался редкостным везунчиком, первым, кто наткнулся на него, оказался не голодный мутант, а человек. И это здесь, за периметром, что возводило степень удачливости парня просто в космическую степень.
Аккуратно протиснувшись сквозь зеленую стену кустов, плотно обступивших каменный диск – медом им здесь намазано, что ли? – Павел подошел к лежащему неподвижно телу.
Парень, высокий, крепкий, светлые волосы, короткая фасонистая бородка. На лице застыла полуулыбка – видимо, снилось что-то хорошее.
– Ничего, скоро погрустнеешь, - буркнул Павел, почувствовав необъяснимый прилив раздражения. Эта глупая улыбка сильно контрастировала с его собственным состоянием – замотанный, уставший, испуганный и дерганный, он не скоро еще сможет улыбаться настолько беззаботно. При условии, что это «не скоро» вообще когда-нибудь наступит.
Наклонившись, Павел сильно потряс парня за плечо, пытаясь разбудить. Тот, однако, вовсе не желал покидать свой счастливый сон и лишь недовольно мычал, отмахиваясь от тормошивших его рук. Испугавшись, что поднятый шум привлечет мутантов, Павел зажал соне рот и больно ущипнул его за шею. Широко распахнувшиеся голубые глаза с изумлением уставились на обидчика.
– Тихо, - мрачно буркнул Павел. – Тут небезопасно шуметь. Встань и осмотрись.
Парень оказался сообразительным. Он не стал с ходу скандалить и возмущаться обстоятельствами своего не слишком приятного пробуждения, а, в самом деле, встал и осмотрелся по сторонам. После чего протер глаза, осмотрелся еще раз и с немым изумлением уставился на Павла, растерянно разведя руками по сторонам.
– Ага, это красно-зеленые шевелящиеся джунгли. Жужжащие. Более того, они еще и ядовитые. А теперь садись обратно и слушай. Мы на другой
Парень послушно сел и внимательно выслушал короткий сбивчивый рассказ о планете, ее обитателях и своих невеселых перспективах. Слушал он молча – лишь широко распахнутые глаза выдавали степень его удивления. Павел самокритично признавал, что рассказчик из него так себе – он постоянно сбивался, беспорядочно переходил с темы на тему, пропустил кучу важных деталей – но от слушателя не поступило ни единого замечания или вопроса. А может быть, он вообще не разговаривает?
– Пиздец, - хрипло произнес парень, подводя итог услышанному и опровергая догадку о своей немоте. – Если бы что-нибудь принимал, фиг бы тебе поверил. Но вроде бы настолько дикие глюки на пустом месте не возникают, так что… Кстати, я Роман. Если тебе интересно, конечно.
– Павел.
– Очень приятно. Хотя какое, нафиг, может быть «приятно» в такой ситуации. Даа… И что, обратно точно никак?
– Ну, насколько я знаю…
– Значит, не точно, - усмехнулся Роман. – Значит, не все потеряно. А этот… периметр… он далеко?
– Если я не слишком отклонился, то часа четыре, вроде того. Но… Сам понимаешь, - Павел повел рукой по кругу, указывая на хищно шевелящиеся лианы.
– Да я помню. Что ж делать-то, постараюсь ни за что не хвататься. Да и не сразу же меня срубит, наверное, попробую продержаться. – Роман внимательно вгляделся в пестрое переплетение ветвей и поежился. – Блин, хочу комбинезон химической защиты. Или огнемет.
– Чего нет – того нет. – Павел поднялся, подошел к стене кустов и принялся аккуратно проделывать в ней проход. Лианы недовольно жужжали и выбрасывали облачка едко пахнущей пыльцы. Впрочем, никакого эффекта она не вызывала – спасибо доктору-осьминогу. Хотя постойте-ка. – Замотай чем-нибудь лицо, - бросил он Роману, который благоразумно держался подальше.
Роман на секунду задумался, скинул толстовку, стянул через голову футболку с аляповатым принтом и принялся рвать ее на полосы. Вскоре импровизированная повязка-респиратор была готова.
Критически осмотрев Романа с ног до головы, Павел махнул рукой. Все это туфта. Мутаген повсюду, он буквально висит в воздухе. От него не защититься дурацкими повязками, хоть с ног до головы замотайся, на манер египетской мумии. Их единственный шанс – скорость. Добраться до того, у кого есть вакцина-блокиратор, быстрее, чем Роман превратиться в опухшую тушу, неспособную передвигаться самостоятельно. Павел вспомнил свои ощущения от близкого знакомства с лианами и лекарством Вертлявого, и передернул плечами.
– Бежим, - бросил он отрывисто. – Бежим быстро и тихо.
И они побежали. Ну, насколько получалось. Получалось так себе. Джунгли совсем не напоминали городской парк и были весьма паршивым местом для прогулок. Вдобавок приходилось огибать все более-менее крупные скопления растительности, чтобы Роман раньше времени не мутировал в фиолетового осьминога. Впрочем, были и положительные моменты. Павел внезапно осознал, что чувствует себя гораздо лучше, чем до появления напарника. Не физически, психологически. Липкий страх отступил, ощущение обреченности немного развеялось. Казалось, появление человека, которому было куда хуже, придало самому Павлу сил. Он почувствовал себя не жалким беглецом, а мудрым наставником и защитником, спасающим заблудшую душу. Это как-то… согревало, что ли.