Полоса препятствий

Владимирова Елена Викторовна

Санька и отец давно жили вдвоём. Мамы, конечно, не хватало, но в общем Саньке всё нравилось. Только вот примерно год назад отец познакомился с Мариной, молодой сотрудницей из планового отдела. Они стали встречаться. Санька, как он сам полагал, не был против того, чтобы отец наладил свою личную жизнь. Но оказалось, что только гипотетически. Когда он узнал про Марину, три дня дулся на отца.

У Марины оказалась дочь, Санькина ровесница, эта самая Лерка, девчонка, по мнению Саньки, ехидная и наглая. Уже вторую

неделю, испортив Саньке последние дни летних каникул и начало учебного года. Лерка с Мариной жили в их с отцом квартире, отчего Санька, конечно, был не в восторге.

Лерка по утрам по-хозяйски распоряжалась на кухне, а в остальное время суток лезла с разными дурацкими советами и замечаниями. Это Саньку бесило.

Марина его тоже бесила уже тем, что изо всех сил старалась Саньке понравиться: в спорах с отцом вставала на его, Санькину сторону, заступалась, даже если он был не прав. Она, как казалось Саньке, проявляла бурное беспокойство по каким-то пустячным поводам, вроде позднего возвращения домой или того, что Санька много сидит за компьютером. С отцом в этом отношении проблем никогда не возникало. Он разрешал Саньке всё. Или почти всё.

С того дня, как мама погибла в автомобильной аварии, отец перестал считать Саньку маленьким мальчиком. В доме жили двое мужчин, которые уважали друг друга и друг другу доверяли. До тех пор, пока не появились эти…

Пару раз Марина даже пыталась вызвать Саньку на откровенный разговор, про маму и вообще про личное. Санька бестрепетно такие веши пресекал. Марина расстраивалась. Санька однажды случайно подслушал, как Марина с отцом разговаривали, и отец сказал: «Не торопи события…» Это насчёт Саньки он советовал не торопиться, надеялся, что со временем он всё-таки подружится с Мариной. Но Санька поклялся себе: ни за что!

Санька покосился на Лерку. Она уже допила чай и мыла за собой посуду. Санькин взгляд она почувствовала, но не подала виду. Не торопясь, поставила чашку на место, сполоснула руки, вытерла полотенцем и уселась напротив Саньки.

— Что? — спросил тот.

— Я тебя тоже терпеть не могу, — сказала Лерка. — Жду не дождусь, когда мы свалим из вашей дурацкой квартиры.

— Чем это она дурацкая? — возмутился Санька.

— Всем. Увидел бы, как мы с мамой живём, понял бы разницу.

— Представляю! Искусственные цветы и плюшевые игрушки. Тьфу! — Санька даже плюнул от отвращения.

— Дубина ты. И папашка твой. А ещё главный инженер.

— Ты моего отца не трогай! Он всяко поумнее некоторых.

— Моя мама тоже не пирожками торгует.

— Лучше б она пирожками торговала.

— Я вообще-то ругаться не хотела, — Лерка с достоинством пропустила ругательства мимо ушей.

— Не нравится — катитесь отсюда. Давно бы уже…

— И уйдём! Мы, между прочим, здесь прозябаем только из-за тебя, потому что ты бы у нас

точно жить не стал. Но когда мама с дядей Севой поженятся…

— Че-го? — Санька даже поперхнулся от такой перспективы.

— А что? Всё к тому.

— И… — Санька замялся. — Ты не против?

Лерка помотала головой.

— Ты, конечно, не подарок, но дядя Сева — другое дело. Маме он нравится. И мне тоже. Немножко неотёсанный, но это поправимо. Так что скоро мы будем одной семьёй.

— Во тебе! — Санька показал ей кукиш.

— Да кто тебя спросит? У них уже всё на мази. Они и теперь всё время вместе. А штамп в паспорте — это вопрос времени.

— Я их поссорю.

— Не поссоришь!

— Легко!

— Ничего у тебя не выйдет!

— Замажем? — Санька протянул руку.

— Ну давай!

Санька разбил сцепившиеся ладони.

Лерка прищурилась.

— Как собираешься бороться за выигрыш? У тебя уже есть варианты?

— Миллион!

— Ух, ты! И какие же?

— Обойдёшься. Какие есть — все мои.

— Ну всё-таки? — допытывалась Лерка. — Будешь кого-нибудь из них компрометировать?

— Дура! Насмотрелась сериалов.

— А ты что предлагаешь?

Санька отставил чашку и посмотрел на Лерку в упор.

— Пистон подложить. И взорвать. Или гвоздей в сапоги.

— Кому?

— Угадай.

— А ты, видать, в компьютерные игры обыгрался. Детский сад какой-то! Гвоздей в сапоги…

— Ага! Так я тебе и сказал, что у меня на самом деле!

— А компромат, между прочим, самое действенное оружие. Его даже суперагенты используют. И сериалы я не смотрю.

— Значит, боевики. Какие-нибудь «Дети шпионов».

— А ну тебя! Ничего ты не придумаешь. Кроме гвоздей в сапоги, — Лерка фыркнула.

— Посмотрим. К Новому году, когда вы с мамочкой вернётесь домой. Без дяди Севы.

— К Новому году, значит?

— Именно.

Лерка пожала плечами.

— Ладно. Ешь давай. А я пошла.

Она вышла из-за стола, мимоходом двинув к Саньке тарелку. Он, между прочим, уже давно поглядывал на бутерброды, думая о том, что, отказавшись от завтрака, пожалуй, погорячился. Санька ощутил даже что-то вроде благодарности к Лерке.

Он как раз расправлялся со вторым бутербродом, когда Лерка подала голос из прихожей.

— Тебе звонили!

— Кто? — встрепенулся Санька.

— Какой-то Вован.

— Что же ты сразу не сказала?

— Здрасьте! С этого и начала. Чуть подушкой в голову не получила.

Санька вспомнил, что так оно и было.

— Надо было настаивать! Видишь, у меня с утра неадекват.

— Достучишься до тебя, как же! Поменьше бы со своими монстрами компьютерными воевал.

— Сейчас дождёшься у меня. Теперь не промахнусь, — пообещал Санька. Запас добрых чувств к Лерке у него иссяк.