Половина любви
Шрифт:
Игорь поднес к губам кружку и глотнул пива.
— Ну что ты говоришь, — обиделась за Ольгу Елена. — Ольга мать твоего ребенка. Это я — случайная женщина. Хотя я тебя понимаю. Ведь и мой брак с Ефимом — нелепость. Я надеялась забыть тебя и еще мечтала заразиться его болезнью и умереть. Представляешь, какими глупостями была набита эта дурная голова! А в результате — пятнадцать лет совместного существования! Случайное бывает на редкость устойчивым, а временное — постоянным.
Елена смутилась от произнесенных ею высоких слов и замолчала, обкусывая солоноватую рыбную палочку. Игорь взял руку Елены, пахнущую рыбой, и поднес ее к губам:
— Лена, я действительно хочу все начать сначала.
Елена старалась не впускать его слова в душу. Игорь, когда хмель кружил его голову, частенько обещал уйти от Ольги. Но в ясном сознании находил множество причин, препятствующих этому шагу.
— А нам не пора в отель возвращаться? — спросила она.
В этот момент бармен что-то громко объявил. Посетители задвигались и почти одновременно подняли кружки с пивом.
— Через десять минут закрывают заведение, — пояснил Игорь. — Здесь пабы только до одиннадцати работают. Посетителям предлагается сделать последний заказ.
— Мы, наверно, пренебрежем этой возможностью? — спросила Елена.
— Хорошо, раз ты настроилась уходить, идем.
Игорь положил на стол деньги, добавив сверху принятые здесь десять процентов на чай, и они вышли на улицу.
Иллюзия новой жизни продолжалась.
5
Книжная ярмарка развернулась в просторном бизнес-центре.
Пестрый наряд из транспарантов, рекламных щитов, флагов, разноцветных шаров открывал другой мир. Яркие краски оформления казались еще ярче от многоголосья словно бы соревнующихся друг с другом звуков. Объявления диктора о программе заглушались музыкой, которая исполнялась «вживую» тут же расположившимся оркестром. Посетители растекались по многочисленным лабиринтам, образованным отдельными павильончиками и стендами. Павильончики походили на комнатки для куклы Барби. Отсутствующая передняя стенка позволяла посетителю разглядеть внутреннюю жизнь комнатки. Три открытые обзору стены пестрели разноцветьем книжных обложек. Тут же находились и сами «Барби»: стройные, привлекательные девушки в смелых мини и притворно целомудренных макси.
Они вежливо улыбались всем посетителям. Едва те замедляли шаг у стенда, как очаровательные герлы протягивали им рекламные буклеты и проспекты.
В глубине этих своеобразных сценических площадок, за маленькими столиками, сидели «Кены». Это были директора фирм, старшие менеджеры. Они делали какие-то записи в своих блокнотах или вели переговоры с партнерами, не удостаивая вниманием обычных посетителей.
Среди посетителей ярмарки почти не было праздных зевак. Здесь собрались специалисты из разных стран мира: книгоиздатели, печатники, книготорговцы. Игорь отказался от аренды павильона: она была ему не по карману. Он оплатил недорогое место в дальних закоулках ярмарки, чтобы выставить там маленькую стоечку с образцами своей продукции. Место было чрезвычайно невыгодное. Но случай улыбнулся Игорю. В кулуарах выставки, знакомясь с ее программой, он повстречал бывшего однокурсника и сослуживца по работе на телестудии. Олег, его друг, перебрался в Москву в первые годы реформ и стал работать в телевизионной рекламе. Реклама только зарождалась на российском телевидении, и предприимчивый телеинженер сумел на новом поприще захватить ключевые позиции и стать крупным рекламным магнатом. Как многие быстро разбогатевшие русские, он перевел свои капиталы за границу, а затем и сам последовал за ними. Олег был рад встрече с питерским приятелем.
В чужой стороне особенно ценятся связи юных лет.
Олег без колебаний предложил установить стенд Игоря в своем павильоне, расположенном на самом выигрышном месте ярмарки, недалеко от входа.
Телевизионный магнат продвигал книжные версии популярных телесериалов в твердых глянцевых переплетах. Расчет был преимущественно на русскоязычного читателя, на эмигрантов, живущих в разных странах. Образовательная продукция Игоря не составляла ему конкуренции.
Елена еще ни разу не видела высокопоставленного арендатора павильона. Здесь работали его менеджеры, сам магнат был недосягаем. Елена быстро познакомилась с москвичами и освоилась с ролью хозяйки стенда. Подходили в основном не британцы, а иностранные участники выставки: немцы, французы, испанцы, японцы. Их английская речь, как и неуверенная речь Елены, распадалась на одинаково расчлененные слоги с похожим акцентом. Елена сделала для себя открытие, что английский в исполнении иностранцев она понимает вполне сносно. Она взяла несколько визитных карточек — у тех, кто заинтересовался их фирмой. Передала им свои. Все диалоги с посетителями сопровождались выразительной жестикуляцией.
— Зыс, зыс, — тыкал пальцем в нужную ему книжку японский бизнесмен в непременных очках.
Елена ударяла себя в грудь, когда произносила английское «ай», то есть "я". Потом рукой чертила в воздухе какие-то цифры, но тут же хваталась за авторучку и писала их на бумаге. Елена дала себе слово, что после возвращения домой поступит на курсы английского языка. Пока она стояла у стенда, Игорь искал подходящих партнеров на конференциях и семинарах, проводимых устроителями.
Два дня продолжалась ее разговорная практика с иностранцами. Обычно начался и третий день работы. И вдруг она услышала на чистом русском языке обращенные к ней слова:
— Здравствуй, Елка! Как идет продвижение товара?
Она вздрогнула. Кроме Игоря, теперь никто не называл ее так, как прежде, в институте… Она перевела взгляд с книг на говорящего.
Так странно было узнать в постаревшем, перечеркнутом морщинами, но интеллигентном лице размытый эскиз грубоватого парня, промелькнувшего в ее жизни лишь раз, на целинной студенческой стройке. Сейчас ему было далеко за сорок.
Коротко стриженные светлые волосы маскировали начинающую лысеть голову. Увеличенные стеклами квадратных очков серые глаза смотрели строго и многозначительно. Невысокий, по-прежнему щуплого телосложения мужчина в элегантном костюме серого цвета был тот и не тот одновременно.
— Олег! — растерянно произнесла Елена. — Ты тоже сюда приехал?
— Олег Нечаев, хозяин этой симпатичной клетки, — с легким кокетством представился мужчина, широким жестом указывая на свой павильон.
Будто метры кинопленки с чудовищной скоростью прокрутились в голове Елены. Целина, степь, неуютная палатка и склоненное над ней лицо этого человека. Та девчонка не имела ничего общего с ней, нынешней. Но теперь Елене предстояло расплачиваться за легкомыслие чужой ей первокурсницы. Олег, безусловно, обратится к воспоминаниям о той поре.
— Ты замечательно выглядишь. Елка!
— Просто Лена, если можно, — попросила Елена, спасая имя, данное ей когда-то Игорем. Теперь оно принадлежало только ему одному.
— Без проблем, Леночка. Мы с тобой еще обязательно поболтаем. А пока, извини, дела ждут.
Отдав распоряжения своим сотрудникам, Олег скрылся в толпе.
Вечером он вновь подошел к павильону, уже вместе с Игорем. Игорь был приятно удивлен.
— Слушай, Елка, вы, оказывается, знакомы. А я забыл, что вы на целину в одну смену ездили. Я-то каждое лето на стройках проводил: все в голове перемешалось. В общем, так. Олежка готов показать тебе Лондон. Я, к сожалению, занят. Сейчас идут семинары в секции типографий и печати. Надо узнать, каковы новые требования, прояснить вопрос о форматах, словом, быть в курсе. Дело — прежде всего. А у тебя с завтрашнего дня отпуск. Наш стенд Олег передает под опеку своих менеджеров.
Олег книгопечатанием и производством не интересовался. Он определял лишь политику своего концерна. Поэтому мог распоряжаться своим временем.
— Да, я забираю Леночку и везу ее смотреть Лондон. Это же безобразие — быть целую неделю в английской столице и ничего не увидеть, кроме обилия пестрых обложек!
Елена чувствовала, что попала в безвыходную ситуацию. Веских причин для отказа у нее не было.
Кто же, впервые попав в Лондон, откажется смотреть его достопримечательности?