Половодье чувств, или Рыбка моя
Шрифт:
– Проходите, проходите, – подбадривала Карину Фаня. – Мы еще только первую бутыль почали.
– А ничего, что я без хозяина сюда ввалилась? – спросила Карина, взбивая кудри и оглядываясь по сторонам.
На ней был праздничный наряд, состоявший из укороченных штанов и красного балахона с бахромой.
– Хозяин сегодня ничему не удивляется, – успокоила ее Лиза. – А ты чего всполошилась-то?
– Да потому что я тебе звоню, звоню, а ты трубку не берешь! Я стала ему звонить, он тоже трубку не берет! Что я должна была думать?!
– Что
Фаня заявила, что она не желает во цвете лет умереть голодной смертью, поэтому пусть про нее думают, что хотят, но она начинает закусывать. И она действительно начала, причем делала это так смачно, что все остальные женщины, не сговариваясь, присоединились к ней.
– Ой, а Лола-то! – неожиданно вспомнила Лиза. – Надо ей еду отнести. Наложите чего-нибудь на тарелочку.
– Лола – это кошка, что ли? – поинтересовалась Карина, по достоинству оценив самогон. – Ух, и гадость же! Зачем люди вообще пьют самогон? – удивилась она.
– Затем, что нынешней водкой отравиться можно, – пояснила Фаня. – А самогонкой разве отравишься? Для себя ж гонишь, в этом весь смысл.
– Вообще-то Лола – это женщина, – сказала Анжелина, налегая на «оливье». – А кошку зовут не как-нибудь, а Мэри Пикфорд. Она под столом сидит.
Карина тут же заглянула под стол, чтобы увидеть кошку, и удивленно воскликнула:
– А чего это она у вас такая ужасная? Тоже самогон пила? Прямо даже жуть от нее берет.
– Почему это она ужасная? – заступилась за кошку Лиза. – Вполне даже себе симпатичная киска.
– Может, она и симпатичная, но у нее язык высунут до полу. Как будто она бежала кросс и теперь не может отдышаться.
Все остальные тоже полезли под скатерть, и увидели, что Мэри Пикфорд сидит, обернувшись хвостом, возле батареи, высунула язык и тупо глядит перед собой.
– Бли-ин, – протянула Фаня. – Надо было ее сразу соседям отнести. А то как такую отдашь? Скажут, это мы ее испортили.
– Это она сама испортилась, – сказала Лиза. – Кажется, я знаю, в чем дело. Кто-нибудь из вас ел вот эту курицу? Нет? Значит, пока мы в коридоре толпились, кошка пировала за нашим столом. Боюсь, курочка по бомбейскому рецепту оказалась островата. Дайте-ка я проверю, чем она тут еще поживилась.
Через некоторое время обнаружилось, что кошка съела вареную картошку, оставшуюся от салата, триста граммов мясной нарезки, два вареных яйца и бутерброд с рыбой.
– Может быть, это Лола выходила на кухню? В кошку бы столько не влезло! – не поверила Анжелина.
Лиза нырнула под стол и взяла Мэри Пикфорд на руки. Та не сопротивлялась. Она лежала смирно, заведя глаза к потолку, язык свешивался набок. Живот был круглым и надутым, как барабан.
– Нет, все-таки это была не Лола, – покачала Лиза головой. – Надеюсь, кошки не умирают от обжорства. Господи, когда же она успела все это проглотить?
Лиза положила кошку на стул
– Боцман, останешься с нами встречать Новый год?
– Нет, не останусь, – с сожалением ответила та. – Домой надо ехать. Ты же знаешь, у меня дома горе живет. Это горе одно не оставишь, за ним глаз да глаз нужен. А то приеду, а там дружки да разгул. Эх! И деться мне от него некуда.
– Выходит, это ты только мне горазда советы давать, – рассердилась Лиза. – А как до самой себя дело доходит, тут ты и лапки кверху?!
– Сравнила! – воскликнула Карина. – У тебя внешность, а у меня? Разве я найду нормального мужа с такой задницей?
– Размер задницы тут совершенно ни при чем! – вознегодовала Лиза.
– Это точно, – подтвердила Анжелина, закинув в рот оливку. – Вот у меня тоже, вроде бы, внешность, – она повела плечом со спущенной бретелькой. – И лет мне всего двадцать пять. А мужа найти не могу.
Карина вздохнула, поднялась на ноги и сказала:
– Давайте мне кошку, я ее хозяевам отнесу. А то ее вид мне на нервы действует.
Она распрощалась с новыми знакомыми, а Лизе возле двери пожаловалась:
– Жаль, я так и не познакомилась с этим твоим… Игорем Геннадьевичем. Он что, правда, твой старый друг?
– Я тебе потом про него расскажу, – увильнула от ответа Лиза. – И я даже рада, что вы не познакомились. Не люблю забегать вперед. А то нарассказываешь, а потом – бац! – и вся любовь накрылась медным тазом.
– Не знала, что ты такая суеверная!
– А я и не была, – усмехнулась Лиза. – До сегодняшнего дня.
– Кстати, а что же Георгий? – неожиданно вспомнила Карина. – Ты с ним виделась?
– Увиделась и сразу послала. Такой засранец, что даже оторопь берет.
– Так я и знала, – мрачно сказала Карина. Кошка у нее на руках издала тяжкий вздох, и она всполошилась: – В какую квартиру нам нужно?
– Вот в эту. – Лиза подошла к двери Плотниковых и нажала на кнопку звонка.
Прошло немного времени, и на пороге появился Казимир уже в другой, нарядной рубашке, чисто выбритый и трезвый как стеклышко. Именно это последнее обстоятельство сразу же произвело на Карину неизгладимое впечатление. Вообще Казимир выглядел очень представительно – как многие крупные мужчины, он отличался покладистым нравом и важными манерами.
– Мэри Пикфорд! – воскликнул он, увидев материну любимицу. – Господи, что это с ней?
– Она объелась, – извиняющимся тоном сказала Лиза. – Простите, это мы недоглядели. Она у Игоря в кладовке сидела. А потом выбралась и влезла на новогодний стол…
– Мать ее разбаловала, – покачал головой Казимир. – Хотя как ее не баловать, когда она такая, зараза, симпатичная?
– Вы любите кошек? – спросила Карина изумленно.
Ее Шурик ненавидел кошек. Он вообще ненавидел домашних животных, потому что все домашние животные, со своей стороны, ненавидели его. А ненавидели они его потому, что он все время был или пьяный, или с похмелья.