Половое воспитание детей
Шрифт:
С расширением круга общения расширяется и круг воздействий на полоролевое развитие: разновозрастные дворовые группы, большая доступность средств массовой информации и т. д. Ребенок во все большей мере начинает осознавать (хотя полностью осознать может далеко не всегда) черты маскулинности и фемининности в своем и чужом поведении, увеличивается элемент произвольности в построении поведения по маскулинному или фемининному образцу. В содержательном наполнении этих понятий возрастает удельный вес сексуальности: по данным наших опросов, 63 % мальчиков и 43 % девочек в этом возрасте получают сведения о половом акте, причем соответственно 30 % и 19 % — из наблюдения.
Медико-педагогические рекомендации
Половые различия, переход на новый социальный уровень и завершение формирования основных черт характера определяют поведение детей и тактику воспитателей. При продолжающемся полоролевом развитии в младшем школьном возрасте более отчетливо прослеживается и сексуально-ролевое развитие, требующее понимания и деликатной помощи со стороны взрослых. Многие трудности воспитательной работы связаны с проявляющейся уже в этом возрасте диссоциацией темпов развития мальчиков и девочек (у девочек первые признаки начинающегося созревания сдвинуты
Половое просвещение в этом возрасте как часть воспитательных программ практически не осуществляется, что чрезвычайно затрудняет воспитание. По данным наших опросов, лишь треть детей к началу школьного обучения обладает необходимым минимумом сведений о поле. Многие усилия воспитателей по привитию детям нравственных установок в области отношений полов разбиваются о неудовлетворенную любознательность, определяющую направленность интересов ребенка.
Родителям, не сумевшим ранее избежать сказочных или ложных объяснений, не следует смущаться. Вполне можно разъяснить ребенку: «Раньше ты был маленький и мы думали, что тебе будет трудно понять. А теперь ты вырос и все поймешь. Вот, слушай…» 7—8-летние дети, не вступившие еще в половое созревание с присущей ему гиперсексуальностью, воспринимают сведения о поле так же спокойно, как любую другую информацию. H. Grassel (1967) приводит подтверждающие это записи бесед с младшими школьниками, спокойные и деловые, без какой-либо нежелательной и указывающей на возможность сексуальной стимуляции эмоциональной окраски. Эта эмоциональная нейтральность создает неоценимые условия для нравственной интерпретации сведений о поле и сексуальности. Благодаря ей в этом возрасте легче дать детям многие сведения о поле, изложение которых спустя 2–4 года будет уже значительно труднее.
Сведения о воспроизводстве человека могут быть оптимально восприняты и усвоены, получают адекватную эмоциональную окраску и нравственную интерпретацию, когда они преподносятся как часть знаний о воспроизводстве живого вообще. Дело не в том, чтобы с ложной стыдливостью подменять сведения о деторождении рассказами из жизни цветов и насекомых. Необходимо на разных примерах познакомить детей с общими принципами полового размножения. Когда E. Lechman (1970) приводит описание того, как дети под руководством педагога строят инкубатор и выводят цыплят, попутно получая сведения об оплодотворении яйца, это может показаться нереалистическим и излишним. Но вот в прекрасной повести Н. Носова для детей пионерского возраста «Веселая семейка» Мише и Коле, решившим вывести цыплят дома в самодельном инкубаторе, тетя Наташа объясняет: «Для цыплят нужны самые свежие яйца, а в пищу годятся яйца, которые лежали и месяц, и два» [41] . Мы далеки от претензий к писателю. Но во многих свободных беседах с подростками и молодыми людьми (читатель может без труда проверить это сам) мы столкнулись с тем, что далеко не каждый может ответить на вопрос о разнице между пищевым яйцом и яйцом для высиживания. На первый взгляд, это может показаться мелочью — незнание этой разницы никому еще не помешало иметь детей (так высказался один убежденный противник полового воспитания). Однако нравственная ценность сведений о воспроизводстве человека, видимо, не совсем одинакова, когда дети воспринимаются как побочный эффект удовлетворения полового влечения или как необходимое и естественное проявление воспроизводящей себя жизни.
41
Носов Н. Три повести.—Л., 1974, с. 14.
Заслуживает внимания не только объем, но и порядок преподнесения сведений. Часто все начинается и кончается рассказом о тычинках и пестиках. Но может ли ребенок, исходя из этих сведений, понять, «откуда берутся дети?» [42] .
Вызывает сомнения, что сведения о воспроизводстве человека могут быть адекватно восприняты при незнании хотя бы в самых общих чертах устройства тела. Между тем, дети этого возраста считают многие части тела необязательными, не знают о функциях органов и систем, об их расположении, так что и в 12 лет ребенок может считать, что у него есть только сердце и желудок, а при назывании остальных — локализовать легкие в поясничной области, а все остальные органы — прикрепленными к ребрам [Исаев Д. Н., 1984]. В то же время ни преподнесение необходимой информации, ни усвоение ее не вызывают затруднений при подходе, рекомендуемом, например, E. Lykkebo и J. Hogh (1971); изображения человека с названиями частей тела и внутренних органов сопровождаются текстом такого, примерно, содержания: «Посмотри — здесь нарисован человек (мужчина, женщина). Все части тела имеют свои названия. Ты их знаешь? Попробуй нарисовать человека на листе бумаги. Можешь ли ты написать все названия, не заглядывая в книжку? Когда нарисуешь и напишешь, можешь проверить — правильно ли ты это сделал, и исправить то, что написано неверно».
42
«Особенно скандальным было открытие миром растений пола… Царство растений, до тех пор лишенное цветов, охватила горячка публичного любовного сближения, сопровождавшегося фантастическим эксгибиционизмом цветения; исключением оказались лишь тайнобрачные, которые, как говорит само их название, еще хранили тайну связей, присущую консервативному обществу» [Walter G. (Уолтер Г.). Живой мозг. Пер. с англ. М., 1966, с. 35–36]. Эта блестящая метафора порождена сознанием взрослого человека. Постижение же воспроизводства человека ребенком, которому предлагают единственный путь (не от человека к растениям, как в приведенном отрывке, а наоборот — от растений к человеку), просто невозможно для него.
На практике половое просвещение ограничивается сообщением матерями девочкам о предстоящих менархе (и то не всем и не всегда). Мальчики практически не готовятся к восприятию функциональных признаков полового созревания; это неудивительно, если вспомнить, что лишь около 20 % мужчин — реальных и потенциальных отцов — считают поллюции нормальным явлением [Imielinski K., 1973]. Такая подготовка необходима потому уже, что предотвращает стрессовые реакции на проявления созревания: «Надо было — это чувствовалось до отупенья настоятельно, чувствовалось в икрах и в висках, — надо было неведомо отчего и зачем скрыть это, как угодно и во что бы то ни стало. Суставы, ноя, плыли слитным гипнотическим внушением. Томящее и измождающее внушение это было делом организма, который таил смысл всего от девочки и, ведя себя преступником, заставлял ее полагать в этом кровотечении какое-то тошнотворное, гнусное зло… Приходилось только отрицать, упорно запершись в том, что было гаже всего и находилось где-то в середине между срамом без грамотности и позором уличного происшествия. Приходилось вздрагивать, стиснув зубы и, давясь слезами, жаться к стене. В Каму нельзя было броситься, по тому что было еще холодно… Женя снова глянула и на звезды, и на Каму. Она решилась… И — бросилась. Она, путаясь в словах, непохоже и страшно рассказала матери про это. Мать… поразило, сколько души вложил ребенок в это сообщение» [43] .
43
Пастернак Б. Воздушные пути. Проза разных лет.—М., 1982, с. 61–63.
Тот факт, что дети часто оказываются объектами тайного совоспитания на улице и каждый ребенок рискует получить сведения о поле этим маложелательным путем, делает разумное общегигиеническое и половое просвещение в младших классах несомненно целесообразным. Однако программы полового просвещения — даже самые совершенные — не исчерпывают задач, стоящих перед половым воспитанием в этом возрасте. Громадное значение имеет приобретаемый в первые школьные годы практический опыт отношений между людьми разного пола, влияния взрослых на поведение, опыт переживаний и психосексуальные установки ребенка. Решающее значение при этом имеет способность взрослых оценить свою объективную позицию по отношению к детям и полу, избежать прямой проекции своего (неизбежно ограниченного и, как правило, очень индивидуального) опыта на конкретные ситуации, в которых находится ребенок. Женщины с неразрешенными сексуальными проблемами либо обладают наивно-инфантильным переживанием сексуальности, либо рассматривают отношения мужчины и женщины как поле битвы, на котором женщина должна одержать верх над мужчиной, либо сексуальность в их представлении служит единственно цели деторождения [Hardi J., 1972]. Г. С. Васильченко (1977) выделяет и ряд типов мужских сексуальных проблем, влияющих на восприятие мужчинами проблем пола у окружающих. И родителям, и педагогам имеет смысл оценить свою реальную психосексуальную позицию, сопоставив ее с требованиями, выдвигаемыми половым воспитанием. Это избавит взрослых от ряда трудностей, предохранит от многих ошибок и поможет найти наиболее эффективные пути проведения полового воспитания. Ни попытки «закрыть глаза» на сексуальность и психосексуальное развитие детей, ни переоценка значения сексуальности в жизни человека не способствуют успеху этой работы.
«Агрессивное ухаживание» мальчиков на этапе половой гомогенизации часто вызывает острое недовольство взрослых и соответствующие «воспитательные меры». Это приводит к утрате педагогического контакта с ребенком и нередко отрицательно сказывается на формировании полоролевых установок не только мальчиков, но и девочек. Осуждая и наказывая мальчика за такое «ухаживание», взрослый рискует способствовать выработке негативного отношения не только к стилю ухаживания, но и к самому ухаживанию, так как стиль этот для мальчика 9—10 лет естествен. Целесообразно не наказывать, а указать на возможность и других способов проявить внимание (хотя освоить эти другие способы мальчик сможет, как правило, позже). Не менее, а часто — более важно создать условия для социально приемлемой реализации спонтанных тенденций детей. Этому поможет эмоциональный климат уроков труда, внеклассных занятий и досуга, когда мальчики и девочки заняты общим делом. Важно, чтобы они могли переживать и осознавать свое разное по содержанию (но не по ценности) и в равной мере необходимое участие в общем деле, могли помогать друг другу как равноправные (но не тождественные) партнеры.
Трудно переоценить значение кружковой работы, физкультурных и военно-спортивных игр с их положительным эмоциональным зарядом. Мальчики тяготеют к «мужским» кружкам, которыми и руководят, как правило, мужчины. Здесь они, как и девочки в «женских» кружках, более свободны в проявлениях маскулинности (фемининности). Это, разумеется, не значит, что мальчик не может интересоваться, например, кройкой и шитьем, а девочка — моделированием самолетов. Но такие занятия порой требуют от ребенка (особенно — мальчика) немалого личного мужества, чтобы противостоять насмешкам сверстников, улыбкам (а то и недовольству) взрослых. Поддержка, иногда — просто понимание со стороны значимых взрослых могут помочь разрядить ситуацию.
Роль родителей также состоит не в том, чтобы наказывать, а в том, чтобы привлечь ребенка к реально ценным занятиям, соответствующим его склонностям и установкам маскулинности — фемининности. Для этого не нужны какие-то специальные меры; достаточно включить сына или дочь в круг семейных обязанностей. Когда мужская и женская части семьи помогают друг другу в общем деле, то этим задачи полового воспитания решаются никак не меньше, чем назидательными беседами. Мы неоднократно убеждались в том, что как раз маскулинные мальчики, растущие в таких семьях, редко предпринимают акты бесцельной агрессии в адрес девочек, призванной лишь выразить внимание. Они умеют проявить и заботу о девочке, когда это надо. Попытки жесткого разделения труда на «мужской» и «женский» в современной семье едва ли уместны. Забота о выработке у ребенка маскулинных или фемининных установок не может быть сведена к такому разделению. Умение справляться с физическими нагрузками, мужественная решительность, стремление взять на себя трудности — все эти качества должны воспитываться у мальчиков. Но в такой же степени они нужны и девочкам. Речь не о том, что все должны делать одно и то же, и не о том, что «мальчикам — мужское, а девочкам — женское»: абсолютная «уравниловка» и сегрегация одинаково плохи. Речь должна больше идти о стиле деятельности, о системе маскулинных и фемининных ценностей. От позиций маскулинности и фемининности легче перейти к расширению круга обязанностей, чем от разделяемых по полу дел к установкам поведения.