Полтергейст
Шрифт:
— Да, в общем, ничего. Сперва казалось глупым, но теперь уже лучше. Мне нравится.
Мы остановились возле «ровера». Сев в машину, Ана заулыбалась.
— Хорошая машина. Мощная.
— Да, неплохая. Только бензина много жрет.
Она кивнула, устраиваясь на сиденье.
— Так о чем вы хотели меня спросить?
— Как вам группа?
— Я же сказала, мне нравится.
— Я имею в виду людей. Вам нравятся остальные участники? — спросила я, заводя мотор и выезжая в сторону ТСУ.
— Да, в основном.
Я посмотрела на ее отражение в
— Может, с кем-то не ладите или чувствуете себя неуютно?
Она засмеялась.
— Знаете, по большому счету мне они безразличны. Мы нормально общаемся, но я слишком плохо их знаю, чтобы относиться как-то по-особому. Милые люди… И на том спасибо.
— Даже от Иена?
Она скривилась и закатила глаза.
— О, Иен! Иногда мне кажется, что он мне разонравился. Порой он думает только о себе и делает мерзкие вещи. И еще он совсем не уделяет мне времени. Весь в делах, мы с ним даже не… У нас нет сексуальной жизни — так, пару неудачных раз. Я приняла участие в проекте, потому что он захотел. Думала, будем чаще видеться, а теперь он иногда ведет себя так, будто не хочет, чтобы я приходила на сеансы.
Ее слова расходились с версией Иена; впрочем, я давно перестала удивляться таким вещам. И я вспомнила, как на записи Ана отдернулась, когда Иен помогал отцепить ее волосы с серьги.
— С чего бы это? — спросила я.
— Чтобы он мог флиртовать с Карой Сталквист. Козел хренов.
— Зачем же вы туда ходите?
Девушка ощетинилась.
— Это и мой проект тоже. Еще не хватало, чтобы этот придурок мне указывал! И потом… Есть там один человек, который мне не безразличен.
— Минуту назад вы утверждали иное.
Она отвернулась к боковому стеклу.
— Я соврала.
— Вы встречаетесь с кем-то из группы помимо Иена?
— Нет! Мы видимся только во время сеансов. Ну, и иногда после ходим в бар, пропускаем по кружечке… Мне нравится с ним беседовать. А ему — со мной.
— Кто он?
Она вспыхнула.
— Кен.
Ана не отрываясь смотрела в окно. Я кивнула.
— Иен в курсе?
— Не знаю. Вряд ли. Кен иногда его поддразнивает — из-за меня, я знаю, — а Иен сводит все к шутке. Будь он в курсе, он бы не успокоился, пока не смешал бы Кена с грязью… А он пока ведет себя нормально.
— Вы собираетесь что-то предпринять?
Она вздохнула.
— Не знаю. Я не могу просто взять и бросить Иена и начать встречаться с Кеном. Это плохо… Плохо для группы. Иен не из тех, кто легко смирится с разрывом. И потом… Знаете, все так сложно. Меньше всего мне хочется, чтобы из-за меня кто-то ссорился. Ни к чему скандалы.
Я покачала головой, но ничего не ответила. Из этой жалкой троицы вышел не менее жалкий любовный треугольник — трое убогих, один другого краше. Как там говорится?.. «С кем поведешься, оттого и наберешься?..» Вся группа буквально гудела от сексуального напряжения и игр за власть, а значит, рано или поздно что-то подобное должно было случиться.
— Не везет мне с мужчинами, — сказала Ана. —
— Почему?
— Отец заявит, что Кен мне не пара, сто процентов. А мама, как примерная китайская жена, всегда встает на сторону отца. У нас так принято.
— Все равно не понимаю. Как вышло, что Иен, который вас обижает, годится на роль ухажера, а Кен нет?
Она повернула голову и, прищурившись, посмотрела на меня.
— Потому что Кен цветной.
— Что?
— Цветной. Он не белый.
— Простите, но вы тоже не белая.
— Я-то это понимаю. А вот отец — нет. Он настоящий расист, он считает всех цветных… Грязными преступниками. Кроме китайцев или хотя бы азиатов.
— А он не в курсе, что Индия находится в Азии?
— Это не имеет значения. Люди, у которых кожа хотя бы на полтона темнее, чем у него, для отца — грязные животные. Я могу встречаться с человеком европейской внешности или азиатом вроде нас, но с индусом? Ни за что. О черных я вообще молчу. Отец перестанет со мной разговаривать. Моя сестра когда-то давно встречалась с черным парнем, так папа до сих пор на нее злится. Он бы, наверное, сошел с ума, если узнал бы, что она еще и…
— По-моему, это чересчур.
— Но не для моего отца. — Она помрачнела. — Ну вот… теперь вы знаете. Поэтому я и не ухожу из проекта, хотя следовало бы. Если бы я могла все изменить! Почему люди так несчастны? Мы ведь создали собственного призрака, почему же мы не можем сделать себя счастливыми?
Я ухватилась за возможность вернуться к теме разговора:
— Вы уверены, что создаете призрака?
— Да. — Она твердо, решительно кивнула. — Я из Китая, мы знаем о духах все. Они повсюду. Они существуют с помощью нас, живых, и наш призрак — даже если мы его придумали — тоже ожил.
— В смысле, «существуют с помощью нас»?
— В смысле, мы даем им силу — энергию. Мы помним их, и они остаются рядом. Поэтому так важно помнить предков и умерших родственников… иначе они исчезнут. Или разозлятся, и тогда жди беды. Мы создали нашу Селию, она живет благодаря силе нашей мысли и пропадет, если мы перестанем верить.
— Откуда вы знаете? А вдруг в группе есть мошенник? Вдруг на самом деле это всего лишь иллюзия, созданная одним из участников?
— Если это так, Селия сильно разозлится. Некоторые вещи просто не могут быть иллюзией. Ни одному магу такое не под силу. Как бы вы себя почувствовали, если бы кто-то выдал себя за вас? Селия поквитается с шутником.
— А вы? — спросила я, сворачивая на западную парковку ТСУ.
Ана выглядела удивленной, выщипанные до тонких полосок брови поползли вверх.
— Что я?
— Вы бы разозлились, если бы узнали, что кто-то вас разыгрывает?
— Да. Еще как!
— А вы бы поквитались с шутником?
Она явно была озадачена.
— Нет. Я бы попросила прекратить это, а уж наказывать шутника или нет, решать Селии.
— Думаете, она могла бы?
По ее лицу пробежала тень.