Полтора дракона для травницы, или Таверна «С любовью»
Шрифт:
– Вот и отлично, значит, без осложнений обошлось, я переживала.
– За меня, что ль? – Дрыська широко распахнула глаза. – Ты? Ну, даешь! – взяв кружку, плеснула туда кипятку из видавшего виды помятого котелка и добавила густой, ароматной заварки, явно с молоком.
– На вот.
– Спасибо, - я сделала глоток горячего чаю и покосилась на девицу, что по чуть-чуть, бочком подбиралась к нам.
– Вы, правда, это, - выпалила она, встретившись со мной взглядом, - лекарка?
– Правда, - кивнула, уже понимая, что последует далее.
–
Началось. Я обреченно кивнула. Посмотрю, разумеется, куда ж я денусь. Веселый у меня получается день рождения!
«Прием» закончился как раз к тому моменту, когда принесли ужин. Солдаты – охранники внесли две бадьи, плюхнули на пол и удалились.
– Эй, а приятного аппетиту пожелать? – крикнула им вслед Дрыська.
– Чтоб ты подавилась, - донеслось из тьмы коридора.
– Ты это не ешь, - велела девушка. – У нас нормальное имеется, а это и свиньям жалко плеснуть – подохнут мигом животинки!
Девчонки достали хлеб, мясо и овощи с зеленью.
– Так за что ты теперь-то к нам загремела? – спросила веселушка, протянув огромный ломоть мне. – Опять, шо ль, всех лечила без лицухи?
– Хуже, ведьмой меня нарекли, судить обещают, - я впилась зубами в угощение.
– Кому ж не угодила?
– Церону Альгату, лично.
– Тогда плохи твои дела, - Дрыська посерьезнела. – Лихой он человек, совсем не божий, хотя и кличет себя таковым.
– Знаешь его?
– Ну, как знаю, - помялась, потом наклонилась к моему уху и призналась, - брат он мой, единоутробный.
От неожиданности – уж чего угодно ожидала, хоть новости о том, что мой враг ночами в беса перекидывается, только не этого – я подавилась и закашлялась так, что слезы полились из глаз.
– Давай, прочищай глотку, - девушка с силой ударила меня по спине, да так, что чуть в костер не отправила, жариться вторым блюдом к ужину. – Ишь чего удумала! Некому тут тебя лечить, коли ты сама лекарка и есть! Сгинешь, а с меня спросят, что не спасла!
– Почему с тебя? – прохрипела, глотнув чаю и не став пенять ей, упомянув, что по спине в этом случае бить нельзя, или еще глубже проскочит то, чем подавилась.
– Так ты ж моя спасительница. Стал быть, должок имеется. А про Церона слушай. Мать наша с ним была, э-э, если покрасивше, то девицей нетяжелого поведения в притоне, он там вырос, потому и ненавидит женщин люто.
Теперь ясно.
– Как мальцом стал, так сбежать сподобился, я махонькая тогда еще была, - продолжила рассказ девушка.
– Мамка с папкой моим снюхалась, он ее и вытащил из всего этого. Жили душа в душу, еще троих настрогали потом. А братишка дослужился до самого духовника королевы и нос от нас воротил, будто и знать не знает.
– Очень похоже на Альгата, - я кивнула.
– Сочинил себе сказочку, что все родные мертвые у него, сиротинушка он. Но с того поста сладкого поперли его. Не знаю, чем уж не угодил братец королеве, но прогнала она его, в Лаверн назначила,
Она помолчала, потом добавила:
– Я когда девчонкой совсем была, глупость сотворила – пошла к нему, все же брат. Мне ничего не надо было, честно. А он, как доложили ему, что Антуанетта явилась, разорался так, что весь дом его роскошный прыгал, будто вша какая на сковороде раскаленной отплясывала! – она покачала головой. – Прогнал меня, велел слугам отлупить. Домой сплошным синяком пришла, нескольких зубьев не досчиталась. Теперь подальше от него держусь, дешевле выйдет.
– Так тебя Антуанеттой зовут? – постаралась отвлечь ее, ведь от моего взгляда не ускользнула боль в глазах девушки.
– Только мама, - улыбнулась. – Остальные Дрыськой кличут. Ну, или Нетти.
– Тогда и я буду тебя Нетти звать, не возражаешь?
– Буду рада.
– Вот и отлично, друзья мне не помешают. А то за последний год столько всего стряслось, что даже многовато для одной. Смерть отца, фиктивный брак, - нежно просияла, - но он настоящим стал, таверна, лЕкарство, наводнение. Недавно даже убить пытались на набережной, но муж спас, губитель душ в речку от него сиганул.
– Нападение на набережной? – вдруг переспросила Нетти, посерьезнев.
Глава 59 Интервью с душегубом
– Да, ночью на меня кто-то напал, но отбилась, да и муж вовремя подоспел, а что? – я посмотрела в лицо Антуанетты-Дрыськи.
– Видишь ли, в курсАх я об том, - пробормотала она. – Папаня-то мой, - замялась, отвела глаза, - ну, главный по темным делам Лаверна, короче. Уж не суди строго, лекарка, но все губители под ним ходят. Так что про то дело на набережной слыхала я.
Да уж, мир тесен.
– Нашумевшее, так сказать, событие получилось для наших узких кругов.
Вот так, не зная, становишься сплетней.
– На то дело парня одного отрядили, Головастиком мы его кличем. Опростоволосился он, знатных люлей потом от батьки моего получил, - девушка усмехнулась. – А выходит, Господа надо благодарить, что душегубу не свезло тогда. Ну, да все к лучшему, что делается или не делается.
Она встала, подошла к двери и позвала солдата.
– Чего, ласки мужской прихотнулось? – улыбаясь во весь своей щербатый рот, тот подошел к решетке.
– Вот еще, ишь чего захотел! – отмахнулась Нетти. – Дело у меня к тебе имеется. Повидать кое-кого надобно.
– Дело у нее, видите ли, имеется, - тот сплюнул. – А монеты-то имеются, красотка?
– А то как же, - она задрала подол, что-то достала из-за пояска чулок и вскоре на мясистую ладонь охранника лег серебряный кругляшок. – Ну, чего пялишься? Женских ляжек не видал, что ли? Давай-ка сделай вот что, - она зашептала ему на ухо, потом вернулась ко мне. – А сейчас давай спать ложиться, лекарка, завтрева все выясним.