Полтора метра безобразия.
Шрифт:
– Прости. – Шепчу тихо, прямо в ухо. Такое маленькое, аккуратное ушко. Она вздрагивает, но не отстраняется. Неужели, не против? Или, просто не понимает? Она же еще ребенок совсем…
Эта мысль отрезвляет. Отпускаю ее и встаю с дивана.
– Слушай, может, спать пойдем? Я, правда, устал… - Хлопаю, включая свет, параллельно навешивая на лицо дурацкую улыбку. – Сказку на ночь почитать?
– Да иди ты! – Фыркает она, снова швыряя в меня подушкой. – Все, я спать. – Гордо объявила она, скрывшись в комнате и оставив меня наедине с самим собой.
***
–
– Уже нет. – С трудом разлепляю глаза и вижу перед собой лицо Киры. В комнате темно, значит еще ночь. – Что-то случилось?
– Ты смеяться не будешь? – Взволнованно спрашивает она. При этом лицо у нее такое, что мне уже смешно. Однако, заметив испуг в ее глазах, мотаю головой и сдерживаю улыбку. – Мне страшно.
– Боишься чувака в маске? – Сдержаться, все же не вышло.
– Я заснуть не могу! – Вскрикивает она, видя мою усмешку. – Не смешно!
– А по-моему, очень даже забавно. – Она хочет уйти, но я перехватываю ее запястье и тяну к себе. Она не удерживается на ногах и падает на кровать рядом со мной. Морщится, тихо ойкнув – совсем забыл, она же вся в синяках и ссадинах.
– Что ты делаешь? – Шипит она, когда я накрываю ее своим одеялом.
– Ты разве не знаешь? Пока ты под одеялом, тебя даже вампир не укусит. – Не могу сдержаться и откровенно смеюсь.
– Идиот. – Ворчит она, ворочаясь.
Отобрав у меня почти все одеяло, она заворачивается в него, как в кокон и затихает. Через пару минут до меня доносится тихое сопение. Уснула.
А мне, блять, что делать?! Все мысли о сне выветрились в небытие. Она так близко, что я чувствую жар ее тела. Пододвигаюсь еще ближе, окунаясь в это тепло, как мотылек, стремящийся к свету, который его убьет. Осторожно, боясь разбудить, касаюсь волос. Мягкие, как шелк, они разметались по подушке, и так и манят прикоснуться.
Чувствую себя старым извращенцем. Я конченный педобир! Но что поделать, если я не в силах сопротивляться этому? Если я не могу, сказать себе нет.
***
Просыпаюсь от того, что рядом что-то копошится. Так тепло и уютно, и глаза открывать абсолютно не хочется. Хочется просто лежать, прижимая Киру к себе…прижимая?
Резко распахиваю глаза и вижу перед собой ее напряженное лицо. Не сразу понимаю причину такого настроения, пока окончательно не осознаю, что напряженно не только ее лицо, но и…
– Ник, ты не мог бы отодвинуться, - лепечет она, краснея так, что любой помидор умер бы от зависти,
– а то…мне в ногу упирается… - отводит глаза в сторону.
– Эм, извини. – Этот неловкий момент, когда у тебя утренний стояк… - Я это…
– Да нет, ничего, - Кира быстро буквально срывается с кровати и исчезает за дверью.
– Блять!
Конец POV Ник.
POV Ник.
Капли воды с шумом разбиваются о стеклянную дверцу душа и сбегают вниз, оставляя за собой кривые дорожки. Надеюсь, Кира не стоит под дверью и не слышит мое тяжелое, сбивающееся дыхание. И, надеюсь, она никогда не узнает, что я сейчас делаю, о чем при этом думаю. Точнее о ком.
Не узнает, что сейчас, я больше
Боже… я буду гореть в аду за такие мысли…
***
Кира стоит на кухне, что-то готовит. Рядом лежит телефон из которого доносится какая-то попсятина, но мне плевать. Я сижу за барной стойкой и словно зачарованный смотрю, как она пританцовывает. Она не видела, как я пришел, поэтому я могу, не скрываясь, наблюдать за ней.
Черные, как нефть, волосы рассыпались по спине, и подрагивают в такт ее движениям. Она что-то негромко напевает и эти звуки от чего-то кажутся волшебными. Интересно, а каково было бы услышать ее стоны? Тонкие пальцы берут то солонку, то перечницу, а мое воображение уже живо представляет их в другом, более интересном месте. Кастрюлька, в которой что-то бурлит, источает приятный запах, но я хочу скинуть эту кастрюльку нахуй и усадить Киру на стол. Хочу сорвать с нее эти дурацкие шортики и…Черт!
Чувствую себя каким-то маньяком. Неожиданно песня меняется, и я слышу что-то дерзкое. Рок. Мне это нравится. Неосознанно начинаю вслушиваться в текст, и краснею, как школьник. Интересно, Кира понимает о чем поется в песне, или ее хромой английский не оставил ей такой возможности?
Когда дело доходит до припева, меня бросает в жар. Дышать становится невозможно, а в голове только одна мысль, которая эхом вторит голосу солиста.
Sex is always the answer,
Секс - всегда ответ
it's never a question,
И никогда - вопрос
Coz the answer's yes, oh the answers .
Потому что ответ да, ответ - да.
Not just a suggestion, if you ask a question,
Не просто предложение, если ты спросишь,
Then it's always yes.
Тогда ответ - да.
Если бы у меня был личный демон, то сейчас он шептал бы эти слова, зная, что я на грани. На грани всех приличий. Голос разума твердит что-то про то, что она сестра Серого, что ей шестнадцать, и она еще ребенок. А голос тела напевает что-то свое. Что-то до нельзя пошлое.
S is for the simple need.
"S" для простоты
E is for the ecstasy.
"E" для экстаза
X is just to mark the spot,
"Х" чтобы оставить след
Because that's the one you really want.
Потому что это - единственное, чего ты по-настоящему хочешь.
Меня словно срывает со стула, ноги сами несут меня к ней. Я приближаюсь к Кире, уверенно кладу руку ей на талию. Она вздрагивает и разворачивается ко мне лицом. Глаза широко распахнуты в недоумении.
Кто бы знал, как мне нравятся ее глаза. Это не просто глаза, это океан, в котором я тону с головой, несмотря на то, что с детства умею плавать. Ее губы приоткрываются – она хочет что-то сказать. Я хочу услышать ее голос.